Ким Робинсон - Марсианская трилогия

И вот они спустились, привезенные с Земли на многоразовых шаттлах, этих огромных космических суднах, бороздящих систему Земля — Венера — Марс, используя три планеты и Луну как гравитационные рычаги, бешеными темпами переправляя пассажиров с Земли на Марс. Каждый из тринадцати кораблей перевозил тысячу человек, и каждый рейс в марсианском направлении все шаттлы были заполнены до отказа. То есть шёл непрерывный поток людей, прибывающих на астероид Кларка, затем спускающихся на лифтовых вагонах и высаживающихся в гнезде. А потом растекающихся по вестибюлю Шеффилда, исступленных, шатающихся, выпучивших глаза, с трудом пробирающихся к станции. Там они садились на поезда и отбывали прочь. Большинство поездов высаживали своих пассажиров в шатровых городах на горе Павлина, где автоматизированные бригады строили новые шатры достаточно быстро, чтобы справляться с наплывом, а с завершением работы над двумя новыми трубопроводами наладили снабжение водой, которую качали из водоносного слоя Комптон под Лабиринтом Ночи. Вот таким образом и происходило расселение эмигрантов.

А в «гнезде», на другом конце провода, направляющиеся вверх вагоны грузились очищенными металлами, платиной, золотом, ураном и серебром. Затем вагоны запирались, крепились к трассе и начинали подъём, медленно ускоряясь, пока не набирали полную скорость в 300 километров в час. Пять дней спустя они прибывали к вершине провода и тормозили перед шлюзами внутри противовесного астероида Кларка, теперь представлявшего собой испещрённую туннелями углеродсодержащую хондритовую глыбу с таким количеством внешних зданий и внутренних отсеков, что он походил скорее на космический корабль, чем на третью луну Марса. Здесь было суетно; тянулась нескончаемая вереница прибывающих и отбывающих кораблей и постоянно находящихся в движении экипажей и многочисленных диспетчеров, использовавших самые мощные компьютеры из всех существующих. Несмотря на то что большинство связанных с проводом операций управлялось компьютерами и выполнялось роботами, возникли целые новые профессии для руководства и надзора за ними.

И, конечно, все это освещалось в медиа, мгновенно передававших подробные видео о происходящем здесь. В общем и целом, несмотря на десять лет ожидания, казалось, что лифт возник самым чудесным образом.

Но имелись и проблемы. Фрэнк обнаружил, что его подчиненные проводят все больше и больше времени с людьми из шатров, приезжавшими в Шеффилд и заходящими в их офис. Это были новоприбывшие, которые беспокоились, кричали и сердились, жалуясь на жилищные условия, недостаток полиции или плохое питание. Один тучный краснолицый мужчина в бейсбольной кепке тряс перед ними пальцем и восклицал:

— Частные охранные компании приходят к нам из других шатров и предлагают защиту, хотя это просто банды и они занимаются вымогательством! Я не могу даже назвать вам своего имени, иначе эта наша охрана прознает о том, что я был здесь! То есть я верю в чёрную экономику, как и все, но это же никуда не годится! Мы здесь не за этим! Фрэнк в негодовании мерил шагами офис. Все эти заявления были правдой, но сложно принять меры, не имея собственной службы безопасности, которая, по сути, стала бы серьёзной полицией. Когда мужчина ушёл, Чалмерс принялся пылко требовать разъяснения причин такой ситуации у своих сотрудников, но они не могли сообщить ему ничего нового, что лишь злило его ещё сильнее.

— Вам платят за то, чтобы вы узнавали такие вещи для меня, это ваша работа! А вы сидите тут целыми днями и смотрите земные новости!

Он отменил все встречи, запланированные на тот день, — все тридцать семь.

— Ленивые, ни на что не годные ублюдки, — прогремел он и покинул офис, хлопнув дверью.

Выйдя на железнодорожную станцию, сел на поезд, идущий вниз по склону, чтобы увидеть происходящее своими глазами.

Поезд останавливался на каждом километре спуска, где небольшие шлюзы из нержавеющей стали служили станциями шатровых городков. В одном из них он и сошёл — указатель говорил, что это был Эль-Пасо. И он ступил в открытые двери переходного шлюза.

Из шатров, по крайней мере, открывался превосходный вид — с этим не поспорить. На востоке по долгому склону вулкана вниз тянулась железная дорога и трубопроводы, а на другой стороне, будто волдыри, теснились шатры за шатрами. Прозрачная ткань старых шатров уже приобрела лёгкий пурпурный оттенок. В расположенном рядом корпусе жизнеобеспечения громко шумели вентиляторы, и в этот шум вплетался высокий гул гидразинового генератора. Люди здесь общались на испанском и английском. Фрэнк позвонил в офис и распорядился позвонить в квартиру мужчины, обратившегося с жалобой. Тот ответил, и Фрэнк договорился встретиться с ним в кафе возле станции, где сел за столик снаружи. Мужчины и женщины за соседними столиками непринуждённо и весело болтали. На узких улочках шумели маленькие электромобили, в основном загруженные какими-то ящиками. Соседние со станцией здания были трехэтажными и состояли из сборных железобетонных конструкций, окрашенных в яркие голубые и белые оттенки. В трубах, соединяющих станцию с главной улицей, был высажен ряд молодых деревьев. На искусственном газоне люди сидели немногочисленными группами, другие же бесцельно бродили из лавки к лавке или спешили к станции, нагруженные сумками и рюкзаками. Все они выглядели несколько сбитыми с толку и неуверенными, будто не знали, что делать, или не научились как следует ходить.

Наконец мужчина показался вместе с целой толпой соседей, всем по двадцать с лишним лет, слишком молодых, чтобы оказаться на Марсе, как когда-то говаривали. Наверное, терапия возместит вред от радиации, даст людям, прибывшим сюда молодыми, возможность произвести здоровое потомство — кто скажет наверняка, пока это не произойдёт? Лабораторные животные — вот кем они были. Как и всегда.

Странно было стоять среди них, Фрэнк чувствовал себя старейшиной, к которому все относились с трепетом и снисхождением, как к дедушке. Раздраженный, он велел им прогуляться с ним и все показать. И они повели его по узким улицам от станции к более высоким зданиям между низкими рядами строений, оказавшихся бараками, предназначенными служить в качестве временных укрытий в дикой местности — исследовательскими пунктами, водосборными станциями, убежищами. Теперь их скопились целые десятки. Склон вулкана был разделен на несколько уровней, и многие бараки имели по две или три степени наклона, из-за чего приходилось быть осторожным на кухнях и как следует выравнивать кровати.

Фрэнк спросил их, чем они занимались. Большинство ответили, что работают с погрузками в Шеффилде, — разгружают вагоны лифта и загружают поезда. Вообще это должны были делать роботы, но было удивительно, как много работы там оставалось для человеческой рабочей силы. Операторы тяжёлого оборудования, программисты, техники-ремонтники, водители погрузчиков, строители. Многие из них редко выбирались на поверхность, а некоторые и вовсе проводили все время под землёй. Дома, на Земле, они занимались похожей работой или же были безработными. Полет стал для них шансом. Большинство хотели когда-нибудь вернуться на Землю, но тренажерные залы были переполнены людьми, оказались слишком дорогими, да и требовали много времени, поэтому они все теряли форму. Говорили здесь с южным акцентом, какого Фрэнк не слышал с детства; теперь их речь казалась ему голосом из прошлого столетия, будто он слушал людей Елизаветинской эпохи. Неужели люди до сих пор так разговаривали? По телевизору таких никогда не показывали.