Ким Робинсон - Марсианская трилогия

Пока они стояли и ждали появления луны, Фрэнк разглядывал находящуюся внизу планету. Тонкая стрелка провода указывала прямо на неё, и казалось, будто они поднимались на высокой и узкой ракете, странной и протянувшейся на несколько километров. Так им казалось на протяжении всего путешествия на проводе. А под ними простиралась круглая оранжевая поверхность Марса, будто такая же пустая, как когда они приближались к ней впервые, уже давным-давно, будто она ничуть не изменилась, несмотря на все их вмешательство. Нужно было лишь взглянуть на него с достаточного расстояния.

Затем один из пилотов указал на Фобос, тусклый белый объект на западе. Через десять минут он был уже совсем рядом, пролетая мимо на поразительной скорости, — огромная серая картофелина, проносящаяся так быстро, что за ней невозможно проследить взглядом. Вжух! И нет его. Наблюдающие в пентхаусе ухнули, вскрикнули и тут же приступили к обсуждениям. Фрэнк лишь мельком уловил Стикни, сверкнувший, будто алмаз в скале. А посередине, как обручальное кольцо, тянулась дорога, и было видно несколько серебристых выступов — это было все, что он мог припомнить в этом размытом образе. По словам пилота, он пролетел от них в пятидесяти километрах. На скорости семь тысяч километров в час. Это не так уж много — бывали метеоры, врезающиеся в планету на пятидесяти тысячах.

Фрэнк вернулся на этаж столовой, стараясь сохранить в памяти мимолетный образ. Фобос… Люди, сидевшие рядом с ним за столом, говорили о том, как бы сместить его на общую орбиту с Деймосом. Сейчас он оказался не к месту, как новые Азорские острова[80], просто неудобством для провода. А Филлис, рассуждая в масштабе всей Солнечной системы, все твердила, что такая же участь постигнет и Марс, если не построить лифт, по которому можно будет подняться по его гравитационному колодцу. Тогда их будут обходить стороной горняки, отправляющиеся на богатые металлами астероиды, не имеющие гравитационных колодцев, которые стоит учитывать. А ещё были луны Юпитера, Сатурна, других планет…

Но пока такая опасность им не грозила.

На пятый день они подошли к астероиду Кларка, называемому теперь попросту Кларком, и сбавили скорость. Каждый сантиметр астероида (углеродосодержащей глыбы в два километра поперек, которой теперь придали кубическую форму) со стороны, обращённой к Марсу, был разделен на ступени и покрыт бетоном, сталью или стеклом. Провод тянулся прямо к его середине, и на обеих сторонах в местах соединений имелись отверстия, в которых провод входил в луну. Они были крупными ровно настолько, чтобы туда могли проходить лифтовые вагоны.

Они проскользнули в одно из этих отверстий и мягко остановились. Внутри они перемещались так, будто это вертикальная станция подземки. Затем пассажиры вышли и рассредоточились по туннелям Кларка. Один из помощников Филлис встретил Фрэнка и отвёл вдоль каменных стен туннеля к маленькой машинке. Они добрались до офиса Филлис, занимавшего несколько помещений со стороны, обращённой к Марсу, где стены были отделаны зеркалами и зелёным бамбуком. Здесь на них действовала микрогравитация, и их очень медленно тянуло в противоположном Марсу направлении, но не отрываться от пола помогала обувь на липучках. Весьма консервативно, но этого и стоило ожидать от места, настолько привязанного к Земле. У двери Фрэнк последовал местному обыкновению, сменив свои ботинки на туфли с липучками.

Филлис как раз заканчивала беседу с двумя мужчинами:

— Это не просто дешёвый и надёжный лифт через гравитационный колодец, но и движительная система транспортировки грузов по всей Солнечной системе! Это чрезвычайно изящное инженерное творение, вы не находите?

— Да! — хором ответили мужчины.

Она выглядела лет на пятьдесят. После лицемерного знакомства с Фрэнком мужчины, представители «Амекса», вышли. Когда Филлис и Фрэнк остались одни в комнате, он сказал ей:

— Слушай, хватит использовать это чрезвычайно изящное инженерное творение, чтобы наводнять Марс эмигрантами, не то он так раздуется, что ты потеряешь свою точку опоры.

— О Фрэнк, — рассмеялась она. Она старела действительно красиво: серебристые волосы, мило очерченное лицо и подтянутое, изящное тело. Стройная, как иголочка, в ржавого цвета комбинезоне, со множеством золотых украшений, которые в сочетании с серебряными волосами придавали всему её образу металлический блеск. Она даже смотрела на Фрэнка сквозь очки в золотой оправе, и её деланые манеры словно отдаляли её от комнаты, где они находились, как если бы она в это время смотрела какое-нибудь видео по внутренней стороне стекол.

— Нельзя отправлять такое большое количество людей такими быстрыми темпами, — наставительно произнёс он. — Для них нет никакой инфраструктуры, ни физической, ни культурной. Их расселяют в самых дрянных условиях, как в лагерях для беженцев или штрафных колониях, и об этом будет доложено на Землю, а ты знаешь, как там любят использовать аналогии с земными примерами. И тогда тебе мало не покажется.

Она уставилась в точку футах в трёх перед ним.

— Большинство людей смотрит на это иначе, — возвестила она, будто в комнате было полно слушателей. — Это лишь шаг на пути к полному овладению Марса людьми. Он предоставлен нам, и мы всецело используем его. Земля безнадежно перенаселена, а уровень смертности по-прежнему падает. Наука и религия, как всегда, продолжают создавать новые возможности для людей. Первопроходцы могут пострадать от некоторых лишений, но это не продлится долго. Мы жили и хуже, чем живём сейчас. Вспомни время, когда мы только прилетели.

Пораженный такой ложью, Фрэнк бросил на неё свирепый взгляд. Но она не отступилась. Он презрительно произнёс:

— Ты просто не хочешь замечать!

Но он испугался собственной мысли и умолк. Вновь овладев собой, он посмотрел сквозь прозрачный потолок на планету. Вращаясь вместе с ней, они видели Фарсиду, разумеется, и с такого расстояния та выглядела точно как на старых фотографиях — оранжевый шар со знакомыми чертами этой области — вулканами, Лабиринтом, каньонами, хаосами, сплошными и лишенными пятен.

— Когда ты в последний раз спускалась? — спросил он её.

— В эл-эс шестьдесят. Я спускаюсь регулярно, — улыбнулась она.

— А где живёшь, когда спускаешься?

— В общежитии УДМ.

Там она усиленно работала над тем, чтобы разорвать договор.

Но такова была её работа, порученная ей управлением. Она директор лифта, а также главный координатор горных работ. Когда она ушла из ООН, то могла получить там любую должность, с которой сумела бы справиться. Королева лифта. Лифта, который теперь стал мостом для крупнейшей части экономики Марса. Она могла бы сама распоряжаться капиталом любого транснационального консорциума, с которым захотела бы сотрудничать.