Ким Робинсон - Марсианская трилогия

– Взгляни на ту скалу.

– Как здорово она выглядит на фоне неба – до неё, наверное, километров сто, но кажется, можно дотронуться рукой.

– И все такое красное.

– Да. Красный Марс, люблю его. Я за красный Марс.

Она задумалась над этими словами. Они спускались по расширяющемуся каньону впереди всех, шагая по противоположным склонам. Вскоре им предстояло оказаться в мире городов – большом широком мире. Там было очень много людей, и все, кто встретился здесь, могли больше никогда больше не увидеть друг друга. С другой стороны… она посмотрела через каньон на высокую непропорциональную фигуру, шагающую по дюнам с кошачьей марсианской грацией. Будто танцуя.

– Сколько тебе лет? – спросила она.

– Двадцать шесть.

– Ничего себе! – На лице у него было немало морщин. Видимо, это от солнца.

– Что?

– Я думала, тебе больше.

– Нет.

– И сколько ты уже этим занимаешься?

– Чем, хожу по каньонам?

– Да.

– С шести лет.

– Ого.

Это объясняло, откуда он так хорошо знал все об этой планете.

Она решила пересечь каньон, чтобы оказаться рядом с ним. Он, увидев это, спустился по своему склону, и они пошли по центру вымоины.

– Можно я схожу с тобой в новый поход?

Он посмотрел на неё: за забралом просматривалась усмешка.

– О да. Есть ещё много каньонов, которые стоит увидеть.

Каньон разверзся, затем выровнялся, и его стены слились в широкую, присыпанную валунами равнину, на которой, на отдалении нескольких километров, располагалось мелкое поселение. Айлин уже немного различала его на расстоянии – оно походило на стеклянный замок, будто их шатёр, только гораздо больше. А позади него – гора Олимп, что уходила своей вершиной высоко в небо.

III. Архейский заговор

Маленьким красным человечкам не нравилось терраформирование. В их понимании оно сулило разрушение всего и вся – как глобальное потепление на Земле, только на пару величин хуже, как обычно. На Марсе все имело силу на пару величин бо́льшую, чем на Земле. Ну, или около того.

Конечно, определить степень родства между маленькими красными человечками и внедрившимися земными организмами уже тогда было непросто. Чтобы лучше это понять, вспомните, что у маленьких красных человечков были ещё более маленькие и старые двоюродные братья. А именно археи – тот самый третий домен живых организмов наряду с бактериями и эукариотами, – а также, в данном случае, жителями панспермического облака, которое четыре миллиарда лет назад спустилось на Марс из космоса, пролетев много световых лет от своего самозарождения близ ранней звезды второго поколения. В основном это вроде бы Thermoproteus и Methanospirillum , а также немного Haloferax . Они были гипертермофилами [13], поэтому обильные бомбардировки Марса вполне им подходили. Но затем некоторые из этих путешественников оторвались от поверхности после метеоритного удара и перелетели на Землю, оплодотворив третью планету и начав тем самым долгий путь земной эволюции. Так и получается, что вся земная жизнь на самом деле имеет марсианские корни, в некотором узком смысле, хотя, по правде сказать, она гораздо древнее.

Позднее Пол Баньян, дальний потомок этих панспермических архей, вернулся на Марс – к тому времени уже холодный и будто бы пустой, за исключением некоторых древних, что таились в глубине вулканических пустот. Пол и его синий бык по кличке Малыш, как вы помните, были повержены Большим человеком, который вдавил их глубоко в планету, – сквозь кору и мантию Пол достиг самого ядра. Затем семейство бактерий, что жили внутри Пола, разбрелись по всему реголиту, после чего начали криптоэндолитический большой скачок. Этот скачок послужил самым первым субмарсианским терраформированием, которое в результате своей эволюции привело к возникновению тех маленьких красных человечков, какими мы их знаем.

Так марсиане вернулись вновь, причём почти такими же маленькими, как в первый раз, – всего на пару величин крупнее, чем прежде, да-да. Но степень родства между маленькими красными человечками и археями также была не из простых. Наверное, они приходились троюродными правнуками? Пожалуй, как-то так.

Несмотря на кровные узы, маленькие красные человечки уже на заре своей цивилизации обнаружили, что их предков архей можно было выращивать и использовать в качестве пищи, строительных материалов, одежды и прочего. Изобретение такой формы земледелия и промышленности привело к стремительнейшему росту населения – начав эксплуатировать тех, кто стоял ниже них, маленькие красные человечки поднялись на ступеньку в пищевой цепи. И для них это было здорово, а они в некотором смысле помогли и нам – это было здорово и для людей, живущих на Марсе. Однако для архей это стало сущим варварством. Маленькие красные человечки принимали их угрюмые животные взгляды лишь как знак раболепства, но на самом деле археи смотрели на них и думали: «Мы с вами ещё расквитаемся, каннибалы!»

И они устроили заговор. Археи понимали, что терраформирование вело к созданию аэробной среды, в которой, однако, все должно было остаться примерно так же, и что маленькие красные человечки все равно к ней приспособятся и станут частью более крупной системы, переберутся на поверхность и займут своё маленькое красное местечко в растущей биосфере, тогда как древние останутся запертыми в кромешной тьме, где будут жить лишь благодаря теплу, воде и химическим реакциям между водородом и углекислым газом. «Это нечестно, – сказали археи. – Так не пойдёт. Эта планета с самого начала принадлежала нам. Мы должны отвоевать её обратно!»

«Но как? – спросили некоторые. – Сейчас куда ни выйди – всюду кислород. Только здесь его нет. И с каждым днём становится только хуже».

«Мы что-нибудь придумаем, – ответили другие. – Мы же Thermoproteus , мы найдём способ. Как-нибудь да просочимся. Они травили нас – а мы отравим их. Просто дождитесь своего часа и оставайтесь на связи. День анаэробной революции ещё придёт».

IV. Как с нами говорила планета

1. БОЛЬШОЙ УСТУП

Как вы знаете, причины крупного расхождения между северными низменностями и южными кратерированными нагорьями до сих пор вызывают споры среди ареологов. Оно может служить результатом мощнейшего удара времён ранних бомбардировок, ударным бассейном которого стал север планеты. Или, может быть, тектонические силы, все ещё бушевавшие под корой, привели к тому, что протоконтинентальный кратон, вроде земной Пангеи, поднялся в южном полушарии и там и застыл, потому что планета размером меньше, чем Земля, охлаждалась быстрее без каких-либо последующих разломов и смещений тектонических плит. Может показаться, что эти толкования настолько разнятся, что ареология должна была сразу же поставить вопросы, после которых то или иное объяснение было бы отвергнуто или подтверждено, но пока этого не случилось. В итоге оба объяснения сумели привлечь немало сторонников, и на этой почве возникла одна из основных дискуссий в ареологии. У самого же меня по этому поводу мнения нет.