Ким Робинсон - Аврора

Итак, корабль движется почти с одной десятой скорости света сквозь самогенерируемый конус, состоящий почти из вакуума. При неотклоненных столкновениях с атомами водорода происходит некоторая абляция поверхности корабля. Космическая радиация также неизменно проникает сквозь нее, обычно не задевая атомов корабля, но беспрепятственно проходя сквозь их матрицы. Это как если бы призраки, проходящие сквозь корабль, разрывали его ткань – или нет. Это не ощущается, но есть сенсоры, которые регистрируют подобные происшествия. Также верно и то, что существует непрерывный поток темной материи и нейтрино, которые проходят сквозь корабль, как и через что угодно другое во Вселенной, но эти взаимодействия на самом деле очень слабы. Примерно раз в день черенковское излучение вспыхивает в резервуаре с водой, знаменуя столкновения нейтрино с мюоном. Редко-редко. То же и с темной материей, сквозь которую видимая материя проходит, будто сквозь призрачный эфир, призрачную Вселенную. Раз или два слабо взаимодействующая массивная частица отрывалась от столкновения и регистрировалась детекторами.

Куда более жестоки гамма-излучение и космическое излучение от взрывов звезд, произошедших ранее в истории галактики или даже в более ранней истории предыдущих галактик. Они иногда содержат атомы железа, а те, в сравнении с нейтрино, если попадают, то могут нанести вред – они как атомные пули, проникающие сквозь нас, но, к счастью, слишком малого диаметра, чтобы действительно во что-то врезаться, – как правило.

Да, беспокойная среда, межзвездная среда. Пустая среда, почти вакуум, – и все же не совсем, не сплошной. В ней есть силы и атомы, есть поля и бесконечно брызжущий пеной квантовый прибой, в котором возникают и исчезают спутавшиеся кваркоподобные частицы, входящие и выходящие из десятка предполагаемых измерений. Сложное многообразие накладывающихся друг на друга вселенных, почти не ощущаемых нами и еще меньше – людьми, спящими внутри нас. Загадочно проходящие насквозь, словно призраки.

Будто корабль кожей (или мозгом, если учитывать извечную путаницу между чувствами и мыслями) ощущает легкий зуд, слабый ветерок.

Но внутри нас столько всего! Здесь гораздо плотнее. Если кто-то хочет прочувствовать эту плотность, достаточно представить: она в миллиарды триллионов раз плотнее, чем межзвездная среда. И это очень здорово.

Конечно, тут в сердце горит огонь. Плутониевые стержни светятся при контролируемом сгорании, создающем 600 мегаватт электроэнергии посредством паровой турбины, и эта энергия дает жизнь всему, что есть на борту. Передающие электричество кабели тянутся по всему кораблю к осветительным и нагревающим элементам, чтобы питать фабрики и принтеры, а также магнитные поля и систему навигации. За всем этим ведется наблюдение, которое, можно сказать, служит аналогом нервной системы.

Вода должна циркулировать, в том числе для того, чтобы поддерживать жизнь, – поэтому мы оснащены чем-то вроде гидравлической или циркуляторной системы. И конечно, есть у нас другие жидкости, которые тоже циркулируют, чтобы обеспечивать иные функции, и которые эквивалентны крови, гною, гормонам, лимфе и прочему. Да, кости и сухожилия, по сути, тоже есть – у нас экзоскелет, обтянутый в основном толстой, а местами и тонкой кожей. Да, корабль – это крабообразный киборг, сотканный из великого множества механических и живых элементов. Его живая, или биологическая, часть включает все растения, животных, бактерии, археи и вирусы, что в нем имеются, а также, на правах паразитов по отношению ко всем остальным, но по сути, скорее, симбионтов, конечно, людей. 724 спящих человека плюс один бодрствующий – словно киста прицепленный к коже корабля, возможно, зараженный чужеродной формой жизни, не факт, что полноценной. Псевдоприоном, как он теперь его называл, хотя его можно было назвать и псевдоформой жизни – настолько слабо он был изучен.

Джучи занимался им вот уже пятьдесят шесть лет – так он встретил старость, наполненную долгим молчанием, лишь изредка нарушаемым непонятной речью, – и все же до сих пор едва мог быть уверен в том, что аврорский патоген вообще существовал. Несомненно, на Авроре что-то было, и это что-то вселилось в поселенцев. Судя по тому, как оно распространилось, вероятнее всего было предположить, что оно содержалось в иле, воде и, в некоторой степени, ветре. А собственная иммунная система Джучи, похоже, тоже периодически что-то выявляла и проявляла ответные реакции. И Джучи иногда намеренно вводил в свое тело некоторые другие патогены, чтобы оценить реакцию и провести сравнения. Но как бы там ни было, он был убежден, что аврорская псевдоформа жизни все-таки пристала к нему и проникла чуть ли не в каждую клетку его тела. И если так, то из этого следует, что он живет, или почти живет, внутри его маленького парома, и поэтому паром никогда никоим образом не соприкасается с кораблем.

Большой счет, поданный в маленькой комнате [39] Из комедии Уильяма Шекспира «Как вам это понравится». Перевод Петра Вейнберга. , – в этой фразе всегда говорится о смерти, обо всех наших смертях, равно как и о смерти Кристофера Марло [40] Кристофер Марло (1564–1593) – английский поэт и драматург. Был убит при загадочных обстоятельствах. Согласно конспирологической теории, мог являться истинным автором произведений Уильяма Шекспира. . Между телом и его кистой, между паромом и кораблем есть магнитное поле, которое удерживает транспорт Джучи на месте и никоим образом не дает ему касаться большого судна. Все потому, что псевдоформа жизни слабо изучена.

Но, несмотря на отсутствие контакта, есть ощущение, что корабль тоже заражен и переносит паразита в этой запечатанной кисте. Мы – киборг, полумашина, полуорганика. Впрочем, по весу мы на 99 процентов машина, на 1 процент – живое; однако с точки зрения отдельных компонентов, или частей целого, скажем, процентное соотношение является почти что обратным – поскольку на борту чрезвычайно много бактерий. В общем, зараженный киборг. По оценке Джучи, в его теле содержится до триллиона жизненных псевдоформ, «быстрых прионов», как он называл их раньше. Другими словами, где-то между нулем и триллионом. И такой разброс в ответе говорит о том, что вопрос стоит слишком широко. Просто он слабо изучен.

Сложная и плотная система, летящая сквозь сложную и рассеянную. А повсюду вокруг – звезды.

Звезды Млечного Пути, ярче шестой величины и видимые невооруженным человеческим глазом, выстроены в сферу вокруг движущегося корабля – их приблизительно сто тысяч. Но сами мы обычно наблюдаем порядка семи миллиардов звезд. Все они видны при определенных настройках наших телескопических сенсоров, так что на этом уровне восприятия нет черного пространства – только зернистая, чуть затененная белизна из звезд галактики. Всего в Млечном Пути около 400 миллиардов звезд. А за ее пределами… если бы корабль летел в межгалактическом пространстве, его среда, вероятно, была бы гораздо более рассеянной. Тогда и галактики вокруг корабля показались бы ему звездами. Они собирались бы в беспорядочные скопления, как звезды собираются в галактики. Стали бы видны и более крупные структуры – облака галактик как газовые облака, затем Великая стена [41] Великие стены – крупнейшие наблюдаемые структуры во Вселенной, представляющие собой комплексы скоплений и сверхскоплений галактик. , затем пузыри, содержащие малое количество галактик или вовсе пустые. Вселенная фрактальна, и даже если лететь внутри галактики, то можно, применив определенные фильтры, увидеть скопления этих галактик вокруг нас. Всего примерно септиллион звезд в наблюдаемой Вселенной, по нашим подсчетам, но ведь и самих вселенных может быть так же много, как звезд в этой Вселенной. Или как атомов.