Ирина Истратова - Дикие собаки

Устройство с такой красивой математикой внутри не могло оказаться неудачным. «Ведро», а потом «ведро маленькое» штамповали на протяжении шести десятков лет, их можно найти где угодно — от подвала жилого дома до спортивного конвертоплана. Валентин нешироко развёл руки и удивлённо покачал головой. Неужели такого оно было размера — вместе со всей защитой и стир-лингами? Действительно, чуть больше ведра. Да, это вам не термоядерный реактор. Такую штуку запросто мог (Тагаев не удержался от улыбки) втайне привезти «Мариус».

То что ядерного реактора не было в проекте базы, ещё ни о чём не говорит. Тут есть много чего такого, чего нет в проекте, — ему ли не знать. И ядерный реактор могли привезти… Но стали бы?

Управляемая реакция синтеза, полвека назад зажжённая в смеси гелия-3 и дейтерия, избавила людей от страха перед будущим, дала уверенность в том, что энергии много и её хватит всем. Теперь не было недоступных ресурсов, неподъёмных научных программ, причин для зависти и вражды. Но всё же великую энергетическую революцию совершил не чистый термояд.

К тому времени на Земле уже построили несколько сотен реакторов предыдущего поколения — дейтерий-тритиевых: грязных и неэффективных; всё так, но только если не видеть ситуацию в целом.

Во-первых, ещё больше, чем в электричестве, человечество нуждалось в чистой питьевой воде. Среди побочных продуктов опреснения морской воды присутствуют дейтерий и литий — дешёвое топливо для дейтерий-тритиевого синтеза. Во-вторых, такой реактор неэффективен, если снимать с него энергию напрямую, и грязен, если бороться с его нейтронным излучением, вместо того чтобы использовать, а именно: направить в ядерный реактор на быстрых нейтронах. Эти реакторы тоже были крайне необходимы человечеству — они производили искусственное ядерное топливо для тех самых ВДР и ВДР-М, которым ещё долго не находили альтернативы, а потом дожигали ядерные отходы.

Парадокс, но если заменить в этой связке старый и плохой термоядерный реактор на новый и хороший, то выйдет неудобно и дорого. Чистый термояд остался не востребован. Разве что на Луне, где гелий-3 лежит буквально под ногами, и в космических двигателях, для которых нужен поток заряженных частиц, протонов, чтобы управлять ими с помощью электромагнитного поля, а нейтронное излучение бесполезно.

Энтузиасты чистого термояда возложили надежды на дальнее Внеземелье, где в атмосферах газовых гигантов заключены запасы гелия-3, а тяжёлые уран и торий недоступны. Миссия «Мариус» — их проект, она должна была стать визитной карточкой чистого термояда в дальнем Внеземелье. Могли ли эти люди захватить в полёт ядерный реактор — так, на всякий случай? Пердюмонокль! Капитуляция без боя.

Впрочем, гадание на кофейной гуще вряд ли приближает к ответу. Тагаев вышел из архива и открыл план базы. Целесообразней разобраться, как радиоактивные микрокапсулы попали в пещеру. Роботы-уборщики их принести не могли, они туда не заглядывали. Киберпроходчиком Тагаев больше не пользовался, а другие не стали бы копать на чужой территории. Люди? Они ни при чём, и нет оснований им не верить. А больше никто в пещере не бывал, иначе сработал бы детектор собак.

Кто остаётся? Никого.

Следовательно, никто не приносил микрокапсулы в пещеру. Они попали в неё иначе. Например… например, просыпались из детектора дыма. Тагаев в азарте запустил поиск по плану. Так и есть — дымовые детекторы на каждом шагу. Только вот незадача: они оптические, а не ионизационные. Не обязательно было заглядывать в техническую документацию, можно и так догадаться. Потому что какие ещё детекторы, кроме оптических, способны выплавить изо льда киберпроходчик?

Валентин чуть не застонал от досады. Это была хорошая гипотеза — теперь пришёл черёд плохой. Возможно, кого-то напрасно исключили из списка подозреваемых. Придётся заново проверять. Допускать, что кто-то из коллег нечестен, мучительно, и Тагаев решил начать с роботов. Он выделил на плане роботов-уборщиков и отдал команду:

— Отобразить журнал передвижений за последнюю неделю.

Три разноцветные ломаные линии, похожие на траектории броуновских частиц, густо оплели коридоры. А четвёртый робот ответил: «Отказано в доступе».

— Это ещё почему? — возмутился Тагаев. — Эй, а может, ты неисправен? Запустить самопроверку!

Робот надолго задумался и выдал: «Устройство работоспособно».

— Подробнее, — приказал Валентин. «Отказано в доступе».

— Что за ерунда? Пиктограммка тревожно замигала, и система вывела рядом с ней надпись: «Неизвестное устройство».

Валентин тихонько стоял и слушал, как за поворотом кто-то шуршит, вздыхает и похрустывает. Хрр! Кажется? Или в соседнем коридоре потемнело? Валентин приложил руку к стене и медленно выдвинул за угол кончики пальцев.

Неизвестный механизм был размером с хорошую собаку. Металлический корпус испятнан вмятинами и шрамами коррозии, несколько ног обломаны. Слабо фонит. Ага! Так вот кто разбрасывает радиоактивные материалы… Но зачем?

Робот вонзил жвала в металёд. Хрр! Хрустнули перерезанные световоды. Валентин выдохнул. Робот поднял голову и замер. Втянул усики и шустро поковылял восвояси — две ноги слева, три с половиной справа. Валентин бросился за ним.

Глупая идея, думал он на бегу. Догнать-то, допустим, догоню, а дальше что? Как удержать? Робот по меньшей мере в три раза тяжелее. Но не стоять же и не смотреть ему вслед! Сейчас бы сеть-паутинку или хоть магнитное ружьё — поставить метку. Но Тагаев вышел на охоту с пустыми руками. Дилетант! Впрочем, так ли уж с пустыми…

Валентин прыгнул и поймал робота за задние ноги. Тот рванулся, как мустанг. Тагаев упал на живот, не разжимая хватки, и железная зверюга без особых усилий поволокла его за собой. Если б не скафандр, Тагаев изрядно мог пораниться.

Жаль, придётся снять. Скафандр предупредил, что Тагаев подвергает себя неблагоприятным температурным условиям и механическому воздействию, и стал перетекать по его рукам на робота.

— Доктор Наутиял! Откройте. Вы получили моё сообщение?

Дверь приоткрылась, и в щель на секунду высунулся длинный нос Ракеша Наутияла. Дверь закрылась.

— Эй, я совсем замёрз. У вас не найдётся…

Индиец распахнул дверь и протянул Тагаеву одеяло.

— Вижу. Вы весь синий. А где скафандр?

— Уж не знаю, как сказать. Лучше пойдёмте покажу.

Процессия получилась что надо! Впереди шёл Тагаев, завернувшийся в одеяло на древнегреческий манер. Но не торжественно, как приличествует случаю, а подпрыгивая и обхватив себя руками. Следом — недоумевающий Наутиял. У автоматических дверей к ним присоединились Савин и Хэ Бинсин, а через пять минут компанию нагнал зевающий Рафаэль. Единственный, кто не задавал вопросов.