Наталья Бульба - И только вера...

— Ты уверена, что способна держать нагрузку? — Юрай прищурился — яркий свет высветлил его смуглое лицо, но взгляда не отвел.

— Уверена, мамочка, — через силу улыбнулась я. — И заканчивай уже с заботой, мне своих хватает. От опеки выть хочется.

— Это хорошо, что хочется, — не без удовлетворения кивнул он. — Может, в следующий раз подумаешь…

— Все! — я подняла руки. Потом усмехнулась… не без горечи: — У меня не было других вариантов и тебе об этом прекрасно известно.

Он — знал, я — знала, но…

Индарс, с которым пришлось пообщаться, не был категоричен в выраҗениях, но хватило и молчания. Тяжелого, наполненного его, не моей виной. И сожалением, что он не может ничего изменить. И надеждой… бессмысленной, не имеющей никакого отношения к реальности.

С отцом оказалось проще. Или — сложнее, это если смотреть с его стороны.

Такое уже было… когда он не мог просить беречь себя, а я — обещать ему это.

— Трудно привыкнуть к тому, что бабы воюют, — со свойственной ему прямолинейностью отрезал Никольски. — А уж когда такие, как ты… — Фразы он не закончил, все так же, щурясь, посмотрел мне за спину: — Не шавки — волкодавы!

Я оглянулась — в его словах было что-то от зависти, недовольно качнула головой:

— Пристрелить! Не через одного — каждого!

Из стареньких только Валечка, но статус и его, и остальных, Никольски определил правильно. Волкодавы! Не отступят, не отдадут себя на милость Судьбы, предпочтя отыграть с собственной жизнью на кону.

— Обрати внимание на систему Крэй, — проигнорировав застывшую неподалеку троицу, вновь посмотрела я на Никольски. — Скайлы включили ее в свои границы, но исторически она принадлежит Окраинам. Ходили слухи, что там у вольных находилась лежка. Насколько верные — не скажу, самой летать в том секторе не приходилось, но подобные разговоры на пустом месте не возникают.

— Две прыжковые зоны… — нахмурился он, похоже, вспоминая объемку.

— Точно! — кивнула я. — И сложная навигация. Ты подошли кого-нибудь из своих, я прикажу Костасу передать все, что у нас есть.

— Ты — щедра, — улыбнулся Никольски. Потом провел ладонью по ежику волос… — Хорошо, что мы не у демонов… — протянул загадочно.

— Это ты к чему? — насупилась я в ожидании очередной пакости.

— К тому, что императора Индарса ты уже спасла, кангора Аршана — тоже, остался только…

— Откуда про императора Индарса?

О заслугах перед империей Старх'эй в награждении было, но вот о конкретике — ни слова.

— Галактика слухами полнится, — засмеялся он. Получилось натужно, без той легкости, которой хотелось бы. — Впрочем, ты всегда умудрялась найти, во что вляпаться.

— Ты был среди первых, — «поддержала» я смех, тут же его оборвав. — Ты там аккуратней. Это еще только начало…

— Как прикажешь! — дернул он меня на себя. Прижал, мазнув губами по виску. — Злятся они у тебя знатно. Если бы не звание, растерзали…

— Их это никогда не останавливало, — теперь уже от всей души поддерҗала я веселье. — Провокатор!

— Так ты — не против, да и мне — приятно, — отпустил он меня. — Про Крэю — помню, кого-нибудь подошлю.

Подмигнув вместо слов прощания, развернулся, отправившись в сторону блока, где разместили их команды. Два жилых модуля… Основу разведгруппа «Север» составляли средние и тяжелые крейсера.

— Ну и что это была за показуха? — не без угрозы уточнила я, дождавшись, когда подойдут Кирьен, Стэш и Валечка.

— Капитан, — Валечка взял на себя самое сложное, — там притащили презент от скайлов, а этот…

— Что в презенте? — слегка нахмурилась я.

На Рикшае все было иначе. Четкая грань: мы и… эти. Здесь, да после того, как прикрывали флагман кангора, все перемешалось. Мы, самариняне и… эти, отдавшие нам базу на растерзание.

Не будь Тимки, все стало бы еще сложнее. Как главный спаситель Аршана, звереныш отвлекал на себя основное внимание.

— Шаре! — едва ли не обиженно выдохнул Валечка. — Три коробки по десять бутылок…

— Сколько?! — вскинулась я, представляя себе размер проблемы. По литру в каждой… Для полного раскрепощения хватало и пары глотков… — Кто принимал?! Охрану выставили?! Почему сразу не доложили?!

Валечка дернулся, отступил назад. Стэш посмотрел так, словно вот именно такого, похожего на самодурство, он совершенно не ожидал. Даже Кирьен, на что матессу, но и он выдал нечто, смутно напоминающее растерянность.

— Госпожа лидер-капитан…

— Отставить, лидер-капина, — не снимая «маски», перебила я Валечку. — Капитанов Ягомо и Дрея ко мне! Бегом!

Они хотели бардака…

Ну а то, что готовность двадцать четыре часа…

Для каждого из нас не эти, так очередные двадцать четыре могли оказаться последними…

Помня об этом, мы просто обязаны были все успеть!

При всем желании придраться было не к чему. Техническая готовность — выполнена. Приказ: четырнадцать часов сна должен был вступить в действие после окончания личного времени, на которое отводилось сто восемьдесят минут. Для бардака — вполне достаточно.

— Следующий, — грозно потребовала я, восседая в выставленном на небольшой постамент кресле.

Следующим оказался капитан «Айлари», Константин Ровенский. Высокий, «выдубленный», весь свитый из каменных жил. «Острое», угловатое, как у скайлов, лицо. Широкие, густые брови, категоричные, не знающие компромиссов губы. И только взгляд был шальным, залихватским. С таким и в бой, и в авантюру.

Подошел строевым шагом, остановился, оставив между нами предусмотренные три шага:

— Капитан Ровенский по вашему…

— Что скажешь? — перебив Костю, посмотрела я на стоявшего справа от меня Стаса.

Тот вздохнул, недовольно качнул головой…

— Понятно… — мрачно протянула я. — Тоже не раскрепощенный…

— Так точно! — звонко отчеқанил Ровенский. — Не раскрепощенный!

Сейчас бы в дружный гогот, но по условиям «мероприятия» за ңесанкционированный смех лишали допуска к шаре.

— Списываем? — спросила у Стаса, окинув тяжелым взглядом застывшего капитана.

— Если всех сразу списывать… — Стас сделал вид, что серьезно задумался над заданным вопросом. — Может, дадим шанс?

— Так точно! — «поддержал» его Ровенский. — Дадим шанс!

Я замялась, словно сомневаясь, что поможет, вздохнула, даже постучала пальцами по подлокотнику кресла, испытывая всеобщее терпение…

— Наливай! — посчитав, что поизгалялась достаточно, приказала я Слайдеру, исполнявшему роль алхимика, отмерявшего элексир по каплям. — Пей! — это уже относилось к Константину, принявшему протянутую кружку.

На физиономию Ровенского без слез смотреть было нельзя. Тут тебе и похожая на упертость решимость, и подспудный страх, и даже ярость…

— Ну что, полегчало? — с усмешкой поинтересовалась я, когда несчастная пара глотков исчезла в привыкшей к другим дозам глотке.