Наталья Бульба - Дорога к себе. Ступить за грань

— Вы очень проницательны, госпожа кайри, — не настороженно, а словно бы обескураженно, ответила она и… тут же замкнулась, вновь став лишь акрекатором, но не… человеком. — Девушка не объяснила вам причину своего гнева?

— Вы называете это гневом? — довольно едко уточнила я… мстя за произошедшие в ней изменения.

Спросить, откуда она узнала о поведении Айны, у меня даже мысли не возникло.

— А хотите, я расскажу вам одну историю? — Рэя вновь изменилась…

Или это был вопрос, изменившись ее?

— Про девушку, которая покончила с собой? — не осталась я в долгу. Когда она кивнула, уточнила: — История будет иметь форму доклада?

— С вами приятно вести беседу, — вполне искренно заметила она. Как я ни пыталась ощутить издевку в словах, не нашла. — Мне приказано ознакомить вас с результатами расследования.

— Эклис Ильдар?

Рэя, усмехнувшись, качнула головой:

— Не мой уровень.

— А как же особое поручение? — остановившись, задала я следующий из интересующих меня вопросов.

— Это тоже — история, но совершенно иная, — откликнулась она, замерев напротив. Вроде и легко произнесла, но кольнуло… ее болью, не моей.

— Где вы остановились? — не столько желая сбить ее с толку, сколько поддаваясь мелькнувшей у меня идее, спросила я. — Здесь, в инцуле?

— Вы умеете задавать неожиданные вопросы! — с каким-то внутренним удовлетворением произнесла она. — Мне предоставлен отдельный домик.

— Не пригласите в гости? — решила я развить успех. Если уж удивлять…

Возвращаться в резиденцию эклиса мне не хотелось.

— Вы ведь голодны? — с укоризной, относящейся ко мне самой, спохватилась Рэя. И тут же добавила, не дав мне возможности объясниться: — Я буду рада видеть вас в своем доме.

Высказаться на этот счет мне тоже не удалось. Ни по поводу радости, ни по поводу дома.

— Господин Валанд, — окликнула она… слишком тихо для того, чтобы он услышал.

Но Марк услышал, подтверждая еще одну догадку — о системе контроля, находившейся у него. Остановился, оглянулся, переведя взгляд с меня на Рэю и… кивнул, соглашаясь.

Идти далеко не пришлось, до телепортатора — метров двести, не больше. Первыми «исчезли» брат Рэи и один из хошши. Вернулся только последний. С платформы не сошел, дожидаясь, когда подойдут и остальные.

Мы с Рэей вновь были в центре. И ведь даже подстраиваться не пришлось, просто… так получалось. Перемещения слаженные, движения ненавязчивые… и реальное, осязаемое ощущение, что я связана по рукам и ногам, не имея ни малейшего права на самостоятельность.

Показывать, куда идти, акрекатору не пришлось. Стоило нам оказаться на подозрительно пустой, ярко освещенной несмотря на позднее время площадке, как Валанд сам повернул налево, к одному из девяти двухэтажных домиков, стоявших по кругу.

В отличие от даркиса, где Марку требовалось особое приглашение, здесь он вошел внутрь ограды до того, как Рэя произнесла хоть слово. Они оба были лишь гостями Храма, внутренние правила поведения на такие случаи не распространялись.

— У вас есть какие-либо предпочтения? — поинтересовалась Рэя, когда дверь дома закрылась у нас с ней за спиной.

Единственный, кто не подчинился ее жесту, требовавшему остаться снаружи, был один из хошши. Скорее всего, тот самый матессу, о котором упомянул Валанд. Но и он предпочел малую гостиную, лишь заглянув в помещение, в котором моя спутница предложила обосноваться.

— А вы хотите чем-то удивить? — ответила я вопросом на вопрос, разглядывая комнату. Вроде и ничего необычного — дом не семейный, обстановка безликая, но присутствие Рэи чувствовалось во всем.

Рядом с планшетом на столе — флакон с ароматическим маслом. На спинке кресла — плед. На широком подоконнике, высокая ваза с цветком. Свежим, похоже, не так давно срезанным.

А еще… потаенная нежность, словно разлитая в воздухе…

— Это — нормально, — неожиданно произнесла Рэя, без малейшего напряжения встретив мой взгляд, в котором кроме изумления должен был присутствовать и испуг. — Высокая концентрация одаренных вокруг, вот ваша чувствительность и преподносит сюрпризы.

— Это так заметно? — нахмурилась я.

Рэя, вздохнув, качнула головой:

— Я — акрекатор. К тому же, мой Храм — Храм Выбора. Так что вы — воплощенная моей Богини.

— Мне трудно принять подобное объяснение, — все еще сухо отозвалась я, но девушку это, похоже, не смутило.

— Когда мы уставали, — заговорила она, как только я замолчала, — моя мама готовила нам с братом одно блюдо. Мне хочется, чтобы вы его тоже попробовали.

— Если это недолго… — с сомнение начала я, но шаловливая улыбка Рэи, уже успевшей отбросить на ближайший стул снятый плащ, закончить мне не позволила.

— Вы ведь не торопитесь! — усмехнулась она… довольно.

Дожидаться ответа не стала, подошла к четырехсекционному кухонному агрегату, установленному за небольшим выступом.

У нас дома тоже был… похожий.

— Вы не против, если я вернусь к той истории, которая должна звучать, как доклад? — выглянула она из-за угла, одной фразой возвращая меня в реальность.

— Не боитесь испортить мне аппетит? — словно защищаясь, резко отреагировала я.

— Есть такое опасение, — задумчиво протянула она, глядя на меня не столько оценивающе, сколько сочувственно, — но то, о чем я буду рассказывать, изменить уже нельзя. А для того, что можно, нужны силы.

— Интересная логика! — хмыкнула я, пряча за ехидством всю ту же растерянность. И от сказанного ею, и от понимания, насколько она права.

— Конструктивная, — поправила меня Рэя, вновь исчезая из поля зрения.

А я, посчитав, что в ногах правды нет, присела в кресло, стоявшее у «спящего» камина.

Устроиться удобнее не успела, под аккомпанемент привычных, домашних звуков, Рэя начала свой рассказ:

— Есть жесткие правила, которые за последнюю сотню лет не нарушались ни разу. И касаются они сексуальной безопасности девочек и девушек, обучающихся в инцулах и даркисах.

— Законы телегонии? — пробормотала я только для себя, но Рэя услышала.

Не показалась, предпочтя остаться для меня лишь голосом, но ответила:

— Это — наш мир и наши традиции. Так же, как и приготовление живой пищи. Вы должны были заметить, что, несмотря на довольно передовые технологии, то, что касается близкого, личного, мы предпочитаем делать собственными руками.

— Всегда ли это оправданно? — парировала я. Из принципа… Многое из того, что видела на Самаринии, мне импонировало.

— К нашей истории это не имеет никакого отношения, — отказала мне в откровенности Рэя, тут же продолжив более сухо и отстраненно. — Мужчины преподают в одной группе не дольше, чем половину учебного года. А спустя три-четыре замены вообще покидают инцулу, перебираясь в другую. Безопасность адепток и воспитанниц. Они не должны привыкать, принимать их за «своих», перед действиями которых более беззащитны.