Наталья Бульба - Дорога к себе. Ступить за грань

Корабли действительно были старыми. И устаревшей, «тяжелой» формой, и состоянием, в котором находились. Не только звездные дороги, но и бои…

Кому именно принадлежали, опознавалось без труда — тарсы передали всю информацию, которая могла потребоваться для проведения эвакуации.

Но не это напугало девочку, которую я в мыслях уже давно называла своей дочерью, а огонь, который шел за ними по пятам… алчно облизываясь и грозя оставить лишь пепел там, где еще недавно была жизнь…

Огонь… в котором сгорали не только наши тела, но и души…

— Лора вернулась в Храм, — предвосхитила мой вопрос Рэя, когда алая пелена чужого видения наконец-то сменилась привычной зеленью.

Подала мне руку, помогая подняться с земли — сидела я у того самого дерева, первой направилась в сторону тропинки, ничуть не сомневаясь, что последую за ней:

— Вы же видели, что девушка в трансе, — не столько спрашивая, сколько упрекая, произнесла, когда я пристроилась рядом. — И вас предупреждали, насколько это опасно, когда речь идет об иллюзиях.

— Она всегда себя хорошо контролировала, — прозвучало, как попытка оправдаться.

— Это — моя вина, — неожиданно согласилась Рэя. Остановилась, дала знак хошши подать плащ. Продолжила, когда я застегнула фиксатор, ощутив, как сразу же стало легче. — Гормональная перестройка.

— А об этом говорили уже вы, — вздохнула я, вспоминая нашу первую встречу. — Младшего медика заменили именно поэтому? — Догадка оказалась неожиданной, но… что-то во всем этом было. Когда Рэя, вместо ответа, чуть склонила голову, глядя на меня с ожиданием, добавила, надеясь, что правильно интерпретировала ее взгляд: — И младший ли это медик?

— Жаль, что мне и дальше не придется наблюдать за вашими успехами, — на миг закрыла она глаза. Когда открыла, в них вновь было абсолютное спокойствие: — Через два дня я покидаю Самаринию — особое поручение эклиса. Вашу охрану возглавит наставник Гиран. Вечером передаю обязанности.

Говорить, что подобный поворот событий меня мало обрадовал, я не стала. Вряд ли Рэя и сама не понимала — глаз наметан. Если только воспользоваться случаем:

— Тем более, не стоит откладывать, — твердо произнесла я и решительно пошла вниз по тропинке. До вечернего заседания Совета, на котором мне предстояла встреча не только с Верховными, но и лиската, оставалось еще почти четыре часа.

На то, чтобы вернуться в резиденцию эклиса, потребовалось около двадцати минут — телепортационными установками были оснащены все лискараты. Некоторые из них вполне можно было использовать для переброски подразделений шейхи.

Возникающие в последнее время ассоциации выглядели нетривиально, словно предупреждая о чем-то. Увы, но суть большинства из них для меня продолжала оставаться неясной.

— Рэя… — решительно начала я, как только мы вошли в кабинет. До углового окна, рядом с которым предпочитала стоять, прислонившись к боковой стенке узкого шкафа, дойти она еще не успела.

— Не надо! — Развернулась она резко. Рывком дернула фиксатор, заставив меня испытать чувство стыда, скинула плащ, бросив его на спинку стула. — Не надо, — повторила тише. Подошла к столику, на котором стоял кувшин с освежающим напитком и слабосоленое сырное печенье. — И не стоит мне сочувствовать, — улыбнулась, как-то… болезненно, залпом опустошив наполовину наполненный стакан. — Выбор он тем и отличается, что оставляет прошлое — прошлому, предполагая наличие лишь настоящего.

— Кажется, — вздохнула я, услышав ее слова и тут же применив к последним событиям, — я сегодня опасна для окружающих.

— Интересная трактовка, — отставив стакан, теперь уже с любопытством посмотрела она на меня. Губы шевельнулись… словно повторяла сказанное мною, потом хмыкнула. — Вам стоит быть более осторожной в своих высказываниях.

— О чем вы? — нахмурилась я, не совсем понимая, к чему относился ее комментарий. То, что говорили мы о разном, сомнений не вызывало, но без конкретики.

— Пока просто прислушайтесь к моим словам, — неожиданно мягко попросила она меня. Дойдя до окна, влезла на подоконник, устроилась, вытянув одну ногу и согнув в колене другую. Проверила дисплей наручного комма и лишь после этого посмотрела на меня: — Все началось, когда я заканчивала инцулу. Из нас двоих, меня и брата-близнеца, более одаренным считался он, но и я относилась к группе так называемых стратегических невест.

— Это те, для кого возможен открытый брак? — уточнила я, сдвинув один из стульев и присев на него. Сам термин мне до этого момента знаком не был, но… ассоциации.

— Вы начинаете меня пугать, Мария, — едва ли не укоризненно качнула она головой. — Мы ведь говорили лишь о влиянии пробуждающейся сексуальности на развивающийся дар.

— Чем больше у правил исключений, — парировала я, — тем меньше становится от самого правила. Телегония — основной генетический закон Самаринии. Все, что мне оставалось, вспомнить, сколько вам было лет.

— Не хотите попробовать себя в качестве акрекатора? — вполне серьезно поинтересовалась она.

— Я предпочту остаться навигатором, — фыркнула я, радуясь, что испорченное моим нетерпением начало разговора продолжило развиваться по менее напряженному, чем могло, сценарию.

— Возможно, и правильно, — согласилась она, тут же переключившись: — Вопреки всем правилам, дар моей матери значительно менее выражен, чем у отца. — Когда я приподняла бровь, прося уточнить, усмехнулась: — Выгода. Дед был Верховным и в свое время поддержал Шаенталя, посчитав, что власти на Самарии нужна свежая кровь и открыв тому путь наверх. Отец будущего эклиса, возглавлявший тогда Совет по генетике, в знак благодарности лично разрешил брак моих родителей и наше рождение.

— В знак благодарности? — переспросила я, пытаясь соотнести образ бывшего Властительного и признательность. При всем желании у меня не получилось.

— Это продолжалось недолго, — заметив мои затруднения, зло усмехнулась Рэя. — Нам с Рэем не исполнилось и десяти, когда дед погиб при весьма странных обстоятельствах. Старший Шаенталь разделил его Судьбу.

— Убили?

Она сморщила нос:

— Убить жреца высшего посвящения, вплотную подошедшего к пятому уровню создания иллюзий практически невозможно. Если только вместе с орбитальной базой, на которой тот находился.

— Несколько тысяч ради двоих? — вскинулась я, ни на мгновения не поставив ее слова под сомнение.

— Четыре тысячи двести восемьдесят семь, — совершенно спокойно произнесла она, отвечая. — Из них триста двенадцать — варии. Заводской комплекс.

Уточнение было… с душком. Варии… энарии…

Мир, который я начала называть своим, не признавал поверхностного взгляда и категоричности суждений. Если я хотела стать здесь своей…