Наталья Бульба - Дорога к себе. Ступить за грань

Впрочем, он и сам знал, о чем именно хотел сказать брат. Ее работа в Совете по интеграции прекрасно вписывалось в рождающийся план. Будущие учения — тоже.

— Стоит отдать ему должное, свое слово Шаенталь держал, — продолжая прокручивать бокал с вином, произнесла Рэя. Задумчивым взглядом окинула кабинет, вздохнула, словно ей что-то не понравилось. Сдвинула кресло назад, закинула ноги на стол, положив их одну на другую и, вроде как расслабленно откинулась назад. — До двадцати четырех меня не трогали, позволяя оттачивать дар. Рэя — тоже, хоть он и находился на особом контроле акрекаторов. Да — могли появиться в любое время, да — вели себя грубо, но ни разу не нарушили расписание занятий. — Сделав глоток, посмотрела на меня: — Ты же знаешь, что в даркисе жрецы получают еще и условно-гражданскую специальность?

— Про — условно, это ты точно, — усмехнулась я.

Медики, пилоты, навигаторы, техники, инженеры, специалисты связи, аналитики, шифровальщики…

Перечень выглядел значительно шире, эти просто первыми пришли на ум. Разведка, контрразведка, службы порядка… все их возглавляли выпускники Храмов, жрецы если и не высшего, так хотя бы полного посвящения.

В военных структурах ситуация была несколько иной, там хватало и генетически нечистых — шейки были единственной кастой, в которую энарии могли не только попасть, но и добиться значительных успехов, однако и там четко соблюдалось соотношение один к одному.

— Наша медицина в Галактике считается лучшей! — едва ли не обиженно, протянула Рэя, но тут же махнула рукой, умудрившись при этом не расплескать ни капли. — Моей специализацией стал розыск. Рэя — многомерная инженерия.

— Я о таком и не слышала! — удивилась я.

— Это напрямую связано с иллюзиями, — вновь повела она рукой. Бокал наклонился, вино сползло к самому ободку, но вместо того чтобы пролиться, замерло замерзшей волной. — Рэй один из лучших в этой области, но пока правил Шаенталь был вынужден довольствоваться развлечением самого себя и работой по военным заказам. Жесткий контроль, один он никогда не оставался. — Она посмотрела на меня… — Когда рассказывал, как ходил в туалет с сопровождением, смеялся, а в глазах стояли слезы.

— Ты его любишь? — мой бокал был все еще полон.

— Он, это — я, — пожала она плечом. Бросила взгляд на застывшее вино, двинула ладонью, позволив тому скользнуть обратно на дно. — Его дар просыпался значительно тяжелее, чем мой. Я почти и не заметила, просто однажды утром поняла, что цвета, звуки, ощущения… все стало другим, более ярким и острым, а вот Рэй едва не умер, задыхаясь и захлебываясь тем, что на него накатывало. А я сидела под дверью его комнаты и чувствовала, как часть меня уходит все дальше, растворяясь, исчезая… — Пауза была короткой, но воспринималась, как точка: — Мне легче самой не быть, чем потерять его.

— А он тебя? — поторопилась заполнить я тишину.

И — правда, поторопилась. Хватило мгновения, чтобы пожалеть о заданном вопросе:

— Он дважды пытался покончить с собой. Если бы не медицинский браслет, брата бы уже не было — родители приняли его решение. — Голос звучал ровно… безразлично. — Третьего раза не случилось лишь потому, что Шаенталя такой вариант не устраивал. Лее к тому времени уже исполнилось шесть, у него было чем нас пугать.

— Тварь!

— Ты это уже говорила, — отрешенно заметила Рэя. Опустив ноги со стола, поднялась, подошла ко мне. Посмотрела с укоризной… — Это — тарканское. Любимое вино лиската Римана.

— А ты откуда знаешь? — искренне удивилась я. О предпочтениях брата Ильдара лично я узнала совершенно случайно, свои привычки он не афишировал. — Нет, Рэя, нет! — вскочила, опешив от появившейся в голове мысли. Бокал отлетел в сторону, оставляя… кровавый след…

— Я — Лармиль, — она равнодушно проследила за темной полосой на полу, — он — Исхантель. Меня ему подарили, как и остальным, на сутки. Отказать — невозможно, не воспользоваться — тоже. Для меня — наказание, для него… для него ситуация была не столь критична, так что защищал он скорее меня, чем себя.

— Ты его оправдываешь?! — вскинулась я. С яростью! Ненавистью… Перекладывая эти чувства и на Ильдара, который тоже мог быть в списке… одаренных Шаенталем.

Вместо ответа, она отвела край воротника туники:

— Один — отказался, и появилось вот это.

— Кто? — выдохнула я, глядя на клеймо и шрамы, которые начинались за левым ухом, частично перекрывали знак принадлежности и, уродуя шею, спускались на грудь.

Мой вопрос она поняла неправильно. Или… это я ошибаясь:

— Вилард Раксель.

— Твой… — отступила я на шаг назад.

В отличие от меня, Рэя с каждой секундой становилась все спокойнее.

— Он пожалел о своей принципиальности практически сразу, но не изменить, — все так же ровно произнесла она, вновь возвращаясь к своему креслу. Прежде чем сесть, долила себе до полного, мне предлагать не стала, лишь бросила короткий взгляд на растекшуюся по полу лужицу, в которой поблескивали осколки. — Шаенталь всегда был довольно сдержан, а тут сорвался. Клеймо оказалось на моем теле уже спустя десять минут.

— И Вилард…

— Мария, — она качнула головой, упрекая, — Шаенталь получил власть не путем переворота, а выйдя победителем из ритуального поединка. Да, бывший эклис был уже стар, но из двух возможных кандидатов вызов бросил лишь один, второй предпочел просто отступить. Более того, несмотря на свою молодость Шаенталь сумел сделать то, что до этого не удавалось никому — сплотить вариев и энариев перед лицом единой цели.

— Величие Самаринии? — довольно холодно уточнила я, вспоминая уроки истории.

— Прошлого не изменить, — коротко отозвалась Рэя. — В бой шли с именем Шаенталя на устах.

— А кто был тем, вторым? — предпочла я отказаться от скользкой темы.

Она была права — прошлого не изменить, но и забыть не всегда возможно. А вот я — ошиблась, посчитав, что прозвучавший вопрос окажется более безобидным.

— Вторым? — переспросила она, глядя на меня… тяжело… веско… — Отец Ильдара и Римана.

— Как все…

— … взаимосвязано, — закончила она за меня.

— И ничего нельзя было сделать?

Уточнять, что именно я имела в виду, она не стала и на этот раз:

— Шаенталь поступил мудро… для правителя. Рэй участвовал в заговоре против законного эклиса и по закону должен был погибнуть в очистительном огне. Я — тоже, потому что мы всегда были вместе и я, как минимум, должна была знать о действиях брата. Но Шаенталь проявил милосердие и оставил нам жизнь… спасая род Лармиль от исчезновения. Ну а то, что мы служили постоянным напоминанием для других, так тоже… правильно. Зачем контролировать всех, если можно только двоих. А если еще и остальных связать общим насилием…