Наталья Бульба - Космический маршал. В списках не значится

Как мы будем жить друг без друга…

Усталость навалилась внезапно, придя вместе с легкостью и пониманием, что вопреки его предупреждению, жалеть я не буду ни о чем.

Как он укладывал меня в постель, осознавала уже с трудом, проваливаясь в пустоту, в которой больше не было кошмара последних дней. Но даже сквозь покой, царивший в моей душе, я все равно тянулась к нему, прижималась, убаюкиваемая четким ритмом его сердца и той мощью, что обволакивала меня… защищая.

Вскинулась я лишь раз, услышав тихое:

— Ты станешь моей кайри?

Произнесла ли свой ответ вслух, я не запомнила…

Проснулась я резко. Опасности не было, только остановившийся на мне чужой взгляд, но и этого хватило. Рука машинально дернулась в сторону, в поисках оружия, но…

Воспоминания нахлынули, возвращая в душу уже не горечь, а ощущение потери.

Он и на этот раз сделал по-своему, решив за меня. Возможно, был прав. Все, что не сказано, так и останется с нами.

— Ну, ты и сильна, наставница!

— Поговори мне еще, стажер, — буркнула я, вроде как недовольно, нехотя поднимаясь с дивана, на котором спала. Судя по обстановке в номере весьма неплохой гостиницы. — Злишься? — поинтересовалась насколько это было возможно невинно, глядя на развалившегося в кресле Шаевского.

Выглядел он бодрым, здоровым и… довольным.

— Есть немного, — фыркнул Виктор, даже не шевельнувшись. — Но достала ты меня здорово, не ожидал.

— Ты только полковнику не ляпни, — усмехнулась я, мельком оглядывая комнату.

Яркий свет бил в огромное окно, выкладывая полосы по черно-белому ковру.

Белое на черном…

Для него середины не было, либо все, либо… ничего. Для меня — тоже. Ни друг, ни враг, ни любимый мужчина…

— Да уж не совсем салага! — вроде как обиженно выдал Виктор, поднимаясь. — Пора домой, Лиз, — продолжил он, едва не выбив из меня горестный стон теплотой, с которой произнес эти нехитрые слова.

С душевным раздраем пора было заканчивать. Жертвой я не была — сама перла до конца, четко понимая, чем может грозить противостояние со Скорповски, да и раны уже практически затянулись. А то, что появились свежие… этот выбор тоже был осознанным.

— У меня есть время принять душ? — бросив быстрый взгляд на стоявший рядом с диваном саквояж, поинтересовалась я, сделав вид, что не замечаю, с каким вниманием Виктор наблюдает за мной.

В ответ на вопрос, Шаевский качнул головой:

— По данным сканера на тебе нет чужого биологического материала… — попытался пошутить он, тут же бросившись ко мне: — Что?!

Выдыхала я медленно, давая себе возможность собраться с мыслями.

На мне не было чужого биологического материала… А во мне?! Активированные противошоковые боты должны были частично разрушить и противозачаточный имплант. Бриказа — закончить то, что они начали.

К тому моменту, когда пришло время делать вдох, эта проблема меня больше не смущала… Будь, что будет!

— Все нормально, стажер, — произнесла я, продолжая удерживать Шаевского в шаге от себя, упершись ему в грудь ладонью. — Теперь уже все нормально.

— Лиз… — протянул он, без труда опуская мою руку и подходя ближе. — Кого надо пристрелить, чтобы ты все забыла?

Забыла?!

Невольно вздрогнув и отстранившись, когда Виктор попытался меня обнять, усмехнулась:

— Лично я начну с тебя, если еще хоть раз попробуешь пожалеть! — Извиняясь, коснулась кончиками пальцев его щеки: — Так я могу принять душ?

— Курьерский крейсер в порту Лош. Вылет по готовности.

— Значит, могу, — кивнула я. Подойдя к саквояжу и открыв его, замерла в задумчивости. Выглядело, как прощальный подарок… — Отдохни минут пятнадцать, — достав комплект одежды, огляделась: — И в какой стороне у нас душ?

Весьма неоднозначный взгляд Шаевского проигнорировала, приняв во внимание лишь жест.

— Имей в виду, — уже открыв дверь в гигиеническую комнату, заметила я, — отсутствие кофе будет расцениваться, как отягчающий фактор…

— Иди уже… вымогательница, — улыбнулся Виктор. На этот раз у него получилось без внутренней настороженности.

Шторм знал, кого отправлять за мной. Будь на месте Шаевского Валесантери, вряд ли бы процесс реабилитации продвигался столь споро.

За пятнадцать минут я не управилась, еще пять ушло на то, чтобы вспомнить, как это смотреть без тоски в глазах. Риман сделал все, чтобы вернуть меня к жизни, я просто обязана была его отблагодарить.

Хотя бы так.

— Что по ситуации в Союзе? — поинтересовалась я, когда вернулась в комнату. Глушитель уже лежал на столе, так что с вопросами могла не скромничать. Отказалась и от наигранной легкости. Шаевский знал меня достаточно хорошо, чтобы пытаться обмануть.

С оценкой ситуации не ошиблась, некоторая холодность и отстраненность моего тона Виктора успокоила.

— Четыре планеты. Юмои, Эрокса, Ламерия и Эльдорея.

Пауза перед тем, как он произнес название последней, была едва заметной, но я ее не пропустила. Родина Истера Ромшеза…

Плохо, очень плохо! В нашем списке предполагаемых точек напряженности ее не было.

— На акцию устрашения пошла Ламерия?

Шаевский окинул меня оценивающим взглядом, потом посмотрел наверх и… довольно улыбнулся. Похоже, подумал о Шторме и тех проблемах, которые благодаря мне могут стать для него реальностью.

— Мне мозги не отшибло, — вопреки собственному решению сдерживать эмоции, фыркнула я, тут же продолжив уже серьезно. — Юмои обеспечивает Союзу почти десять процентов всей сельхозпродукции.

— Без бряцания оружием там тоже не обошлось, — не столько возразив, сколько добавив картинке нюансов, уточнил Шаевский, подавая мне чашку с кофе. Мою угрозу он не оставил без внимания. — Пока эскадры адмирала Худиши держали сектор, несколько сводных команд СБ и штурмовиков высадились на поверхность. Через двое суток изоляцию с Юмои сняли.

— Про Ламерию можешь не рассказывать, — попросила я, делая глоток.

Тактика тотального контроля была выработана еще в период формирования предшественницы Союза — Федерации. Принцип добровольности, конечно, никто не отменял, но… иногда были ситуации и пятьдесят на пятьдесят. И вот тогда в дело вступали специальные подразделения, формально не считавшиеся воинскими. К чему марать репутацию вояк…

— Как скажешь, — пожал плечом Шаевский, ставя свою чашку на стол. Уже пустую. — Эльдорея «вспыхнула» последней. Пока идут переговоры…

— Но широкой общественности об этом неизвестно, — закончила я за него. — Об остальных проблемах — тоже.

— К чему ее будоражить, — усмехнулся Виктор. — Пусть спит спокойно…

— Ты со мной? Или? — перевела я тему. Вряд ли Шаевский знал больше, чем уже сказал — иная заточка. Всю остальную информацию я могла получить только от Шторма или… Ровера.