Энди Вейр - Артемида [ёфицировано]

— Ребята, вы ещё там?

— Здесь! — отозвался Свобода.

Внезапная догадка потрясла меня:

— Что, наблюдали за моим стриптизом через камеру Дейла?

— Ага! Спасибо за представление!

Отец на заднем плане выразительно кашлянул.

— Расслабьтесь, мистер Башара, — ответил Дейл, — она же белье не снимала.

— Всё равно… — заявил отец.

— Хорошо, хорошо, — торопливо вставила я. — Свобода, считай это платой за твою помощь. Отец, ты можешь что–нибудь посоветовать, пока я не начала резать оболочку?

— Давай посмотрим, с чем предстоит работать.

Я пошла через тоннель к оболочке купола. Дейл следовал за мной по пятам. Я обернулась:

— Ты собираешься ходить за мной хвостом всё время?

— В общем, да, — ответил Дейл. — Если случится утечка воздуха, мне придется тащить твою тушку до кабины лунохода, на что у меня будет всего три–четыре минуты, потому что потом в мозгу наступают необратимые изменения из–за кислородного голодания. Так что я собираюсь держаться поближе.

— Но не слишком. Мне нужно пространство для работы, и мне не хотелось бы, чтобы твой скафандр оказался слишком близко к горелке.

— Согласен.

Я открыла дверь убежища и позволила воздуху из тоннеля заполнить цилиндр, внимательно прислушиваясь к раздающемуся шипению. Прекратившийся звук означал бы, что швы переходной «дюзы» сварены наглухо. Если бы шипение продолжалось, это означало бы, что где–то есть протечка и нам пришлось бы её искать.

Шипение постепенно утихало и наконец прекратилось. Я до отказа повернула вентиль, но все было в порядке.

— Швы в порядке, — сказала я.

— Отличная работа! — отозвался по радио отец.

— Спасибо.

— Я серьёзно, — продолжал он. — Ты сделала трехметровый воздухонепроницаемый шов, работая в РБП-скафандре. Ты могла бы быть настоящим мастером.

— Отец… — В моём голосе звучало предупреждение.

— Хорошо, хорошо.

Он не видел, что я улыбаюсь. Это на самом деле была чертовски хорошая работа.

Я открыла дверь убежища и вошла внутрь. В металлическом цилиндре было очень холодно, на стенах поблескивали капли конденсата. Я знаком попросила Дейла подойти. Он включил лампу на скафандре и подошел поближе к месту сварки, чтобы отец мог увидеть шов через камеру его скафандра.

— На мой взгляд, внутренняя поверхность шва выглядит хорошо, — сказала я.

— Согласен, — ответил отец. — Смотри, чтобы мистер Шапиро далеко не отходил.

— Я всё время буду держаться позади Джаз, — отозвался Дейл, отступая обратно в тоннель.

Я обернулась к нему:

— Давление точно на уровне 20.4 кПа?

Дейл проверил нарукавный дисплей:

— Да, именно так.

Мы подняли давление до 20.4 кПа вместо обычных для Артемиды 21 кПа. Почему мы так сделали? Это связано с тем, как работает двойной купол.

Как вы уже знаете, пространство между двумя оболочками заполнено дроблёной породой. Но там также есть и воздух, который находится под давлением 20.4 кПа — примерно 90% от обычного давления в Артемиде. Кроме того, пространство между оболочками не едино — оно разделено на сотни равносторонних треугольников со сторонами по два метра. В каждом из этих отсеков находится датчик атмосферного давления.

Итак, снаружи купола — вакуум, между оболочками купола примерно 90% внутригородского давления, а внутри купола 100% артемидянское давление. В случае повреждения наружного купола воздух из поврежденного отсека улетучится в вакуум. В случае повреждения внутренней оболочки воздух из города заполнит поврежденный отсек.

Система работает превосходно: если давление в отсеке упало, понятно, что повреждена наружная оболочка. Если поднялось — внутренняя.

Но мне совершенно не хотелось, чтобы во время нашей операции вдруг завыла система предупреждения, и поэтому мы заранее уравняли давление в убежище с давлением внутри отсека оболочки.

Я наскоро проверила, не поврежден ли наконечник горелки, учитывая температурные перепады, при которых приходилось работать, но всё было в порядке.

— Папа, судя по чертежам, оболочка такая же, что и в городских куполах — шесть сантиметров алюминия, потом метр дробленой породы и опять шесть сантиметров алюминия.

— Понятно, — сказал отец. — Сперва будет тяжёло из- за толщины металла. Старайся, чтобы горелка не дрожала. Чем тверже ведешь линию, тем быстрее прорежешь верхний слой.

Я втащила баллоны с ацетиленом и кислородом в убежище и приготовила горелку.

— Маску не забудь, — напомнил отец.

— Знаю, — я и забыла. При ацетиленово–кислородной сварке выделяется токсичный дым. В обычных условиях это не проблема, но в ограниченном пространстве необходим респиратор. Но я бы, конечно, вспомнила об этом позже — уже начав безостановочно кашлять.

Я вытащила из сумки маску с кислородным баллоном. Баллон был закреплен в специальном маленьком рюкзачке за спиной, чтобы не мешаться при работе. Я надела маску и сделала несколько вдохов, чтобы убедиться, что дыхательная система работает как положено.

— У меня всё готово, можно приступать к работе. Что-нибудь ещё посоветуешь?

— Да, — ответил отец. — В реголите содержится большое количество железа. Старайся не задерживать резак на одном месте, чтобы порода не спеклась вокруг разреза. Если будет сильно спекаться, вам трудно будет потом вынуть эти куски.

— Поняла.

Я надела сварочный шлем и зажгла горелку. Дейл отступил на шаг назад. РБП-мастера мало чего боятся, но любой человек инстинктивно избегает огня.

Я усмехнулась, предвкушая возможность мести. Пора было вспороть брюхо санчезовскому цеху.

Я отрегулировала газовую смесь так, чтобы получился длинный язык пламени, выбрала подходящую точку на стене и поднесла к ней резак, стараясь держать горелку как можно ровнее. Страшный жар в сочетании с кислородом буквально съедал металл, прорезая все более глубокое отверстие.

Наконец, я прорезала металлическую оболочку насквозь. Не могу сказать, как я поняла, что разрез готов. Я просто знала, что это так. Может быть, гудение пламени слегка изменилось? Я не могла сказать, но знала, что дошла до скальной породы, заполнявшей отсек.

— Никакого движения воздуха внутрь или из отсека, — заметила я, — похоже, давление одинаковое. Отличная работа, Дейл.

— Спасибо.

Продолжая размеренно вести резак вдоль воображаемой линии, я прорезала круг диаметром в метр. Я слегка скосила боковые поверхности, чтобы легче было вытащить вырезанный кусок.

— Мы чуть запаздываем по времени, — сказал Дейл.

— Поняла, — ответила я, но продолжала работать с той же скоростью. Я и так работала на пределе. Попытка ускорить процесс привела бы только к тому, что шов был бы испорчен и в результате времени ушло бы ещё больше.