Энди Вейр - Артемида [ёфицировано]

Я проверила ранец, который оказался в полном порядке. Поскольку они предназначены для туристов, все необходимые операции выполняются автоматически.

Наконец я вышла наружу.

Несмотря на все ограничения, бежать в «хомячьем шаре» очень удобно. Ни тебе тяжёлых ботинок, ни толстых ног, как у скафандра. Да и дополнительные 100 кг оборудования тащить не надо. Вообще ничего не надо. Обычная одежда и не слишком тяжёлый рюкзачок — вот и все.

Я набрала приличную скорость, и шар лихо катился по грунту. На каждой кочке шар весело подскакивал в воздух (точнее, вверх, воздуха там как раз не было, но вы меня поняли). Понятно, почему туристы платили тысячи жетонов за подобное развлечение. Если бы не обстоятельства, это была бы шикарная прогулка.

Я бежала вдоль стены сферы Конрада, пока впереди не показался купол Бина. Я добежала до Бина, постучала по микрофону, чтобы убедиться, что он работает, и пошла вдоль стены Бина, вызывая Дейла:

— Дейл, как у вас дела?

— Санчез в скафандре, мы подъехали к тоннелю между Шепардом и Бином. Выхожу из ровера. А ты как?

— Почти дошла.

Ещё несколько шагов, и впереди показался купол Шепарда. Я продолжала идти вдоль оболочки купола Бина по направлению к тоннелю. Дейл, стоявший возле стены тоннеля, увидел меня и помахал рукой. Ровер был припаркован почти рядом, и через окно мне видно было Санчез, неловко сидевшую в моём скафандре. Я подбежала к Дейлу и проверила время: осталось пятнадцать минут.

Дейл пригнулся и подхватил шар обеими руками:

— На счёт три!

Я напряглась, готовясь к прыжку.

— Раз… два… три!

Мы проделали это просто отлично. Я прыгнула вверх на долю секунды раньше, чем Дейл изо всех сил подбросил шар. Получилось, что я оттолкнулась от поверхности, а Дейл бросил шар следом за мной. Мы с шаром легко взлетели над тоннелем. Разумеется, на другой стороне пришлось как следует покувыркаться в подпрыгивающем шаре.

Дейл легко перелез через тоннель, воспользовавшись многочисленными скобами на стене, и приземлился рядом со мной как раз, когда я встала на ноги.

Теперь Бин и Шепард находились позади нас, а прямо перед нами был меньший по размеру купол Армстронга. Цистерны с кислородом стояли чуть в стороне, полускрытые сложной конструкцией из труб и вентилей.

— У меня кожа чешется, — послышался по радио голос Санчез.

— Подумать только, как тебе тяжёло, — съехидничала я, и мы с Дейлом направились к цистернам.

— Это очень неудобный скафандр, — продолжала Санчез. — Может, я закрою люк ровера, сниму скафандр и дождусь вас так? Это будет гораздо удобнее.

— Нет, — ответил Дейл. — Нужно, чтобы ровер всегда можно было быстро открыть. Это не обсуждается.

Санчез что–то тихо пробурчала, но спорить не стала.

Я подошла к первой линии труб, над которыми нависали три огромные цистерны сжатого воздуха, на которых красовалась надпись «ЛАНДВИК».

Я показала на один из четырех вентилей на ближайшей трубе:

— Заверни этот вентиль до конца.

— До самого конца?

— Да. Я знаю что нужно делать. Тут в трубах есть зоны доступа для очистки системы, зоны сброса и вообще полная мешанина, так что просто поверь мне на слово.

— Понял. — Он взялся руками в толстых перчатках за вентиль и завернул его до упора.

Я указала на другой вентиль, метрах в трёх от поверхности:

— А этот полностью открой.

Дейл подпрыгнул, подобрался к вентилю, хватаясь за трубы, как мартышка, и принялся поворачивать его, хмыкнув от усилия:

— Вентили тугие.

— Так их же никогда раньше не трогали, — пояснила я. — Мы первые ими пользуемся.

Наконец вентиль поддался, и Дейл облегченно вздохнул:

— Готово!

— Отлично! Давай спускайся, — я показала на путаницу труб с четырьмя вентилями. — Закрой все, кроме третьего. Он должен остаться наполовину открытым.

Пока Дейл работал, я проверила Гизмо: осталось десять минут.

— Санчез, насколько точно это предположение, что у людей в городе около часа времени в запасе?

— С высокой степенью вероятности, — ответила она. — Некоторые уже сейчас должны находиться в критическом состоянии.

Дейл удвоил усилия:

— Все сделано! Что дальше?

— Остался ещё один. — Я подвела его к широкой трубе с одним центральным вентилем. — Осталось только наполовину открыть этот.

Он взялся за маховик рукоятки, но она не поддавалась.

— Дейл, тебе нужно повернуть вентиль, — поторопила я его.

— А что, по–твоему, я пытаюсь сделать?

— Пытайся сильнее!

Он вцепился в вентиль обеими руками и старался повернуть его, упираясь ногами. Вентиль не поддавался.

— Черт!

Сердце у меня билось как бешеное. Я смотрела на свои бесполезные руки: изнутри шара я ничем не могла помочь, я могла только наблюдать.

Дейл изо всех сил пытался повернуть вентиль.

— В ровере есть какие–нибудь инструменты? — спросила я. — Гаечный ключ или ещё что–нибудь?

— Нет, — выдавил Дейл сквозь стиснутые от усилия зубы. — Мне пришлось вытащить ящик с инструментами, чтобы поместилась труба–переходник.

Что означало, что ближайший гаечный ключ был в городе. У нас не осталось времени возвращаться за инструментами.

— А что насчет меня? — раздался голос Санчез. — Я ничем не могу помочь?

— Не выйдет, — ответил Дейл. — Понадобится несколько часов, чтобы научить тебя карабкаться по скобам в скафандре. Так что мне придется нести тебя сюда, а это займет время. К тому же ты не настолько сильна, чтобы чем–то серьёзно помочь.

Вот и всё. Дальше пути не было. Всего один вентиль решал судьбу двух тысяч людей. Возможно, нам удалось бы вернуться в город и спасти несколько человек, затащив их в убежища. Но скорее всего, было бы уже поздно.

Я огляделась в поисках хоть чего–нибудь, что можно было бы использовать, но поверхность Луны вокруг Артемиды можно описать словом «пустота». Реголит и пыль. Даже камня нет, которым можно было бы ударить по вентилю. Вообще ничего.

Дейл упал на колени. Я не видела его лицо через визор шлема, но по линии связи я слышала приглушенные рыдания.

Живот свело спазмами, и тошнота подступила к горлу. Глаза налились слезами. Горло разболелось ещё сильнее, всё–таки бразилец едва не придушил меня этой трубой…

И тут я поняла, что нужно делать.

По идее, я должна была впасть в панику от одной мысли. Сама не знаю почему, но вместо паники я почувствовала только внезапное спокойствие. Проблема была решена.

— Дейл, — тихо сказала я.

— Господи… — прохрипел Дейл.

— Дейл, я хочу попросить тебя кое–что для меня сделать.

— Что… Что такое?

Я вытянула трубу из–за пояса:

— Я хочу, чтобы ты передал всем, что я очень сожалею обо всем, что сделала.

— О чем ты говоришь?

— И передай отцу, что я люблю его. Это самое важное. Обязательно скажи отцу, что я люблю его.