Энди Вейр - Артемида [ёфицировано]

— Привет, Джаз, — сказал Руди. — Как ты себя чувствуешь?

— Кто–нибудь умер?

Руди закрыл за собой дверь:

— Нет, никто не умер.

Я вздохнула с облегчением и опустила голову на подушку. Только сейчас я поняла, в каком жутком напряжении находилась до этого:

— Охххх…

— У тебя в любом случае будут колоссальные проблемы.

— Я так и подумала.

— Если бы это произошло в каком–либо другом месте, жертвы непременно были бы, — Руди сцепил руки за спиной. — Но тут всё сработало в нашу пользу. Машин здесь нет, так что никто не уснул за рулем. Гравитация низкая, поэтому никто не пострадал, падая на землю. Обошлось несколькими синяками и царапинами.

— Легко отделались.

Он бросил на меня сердитый взгляд:

— У трёх человек случился сердечный приступ на почве отравления хлороформом. Все трое были пожилые люди и у них были проблемы с легкими.

— Но они живы?

— Живы, но им просто повезло. Как только люди начали просыпаться, они бросились проверять, в каком состоянии их соседи. Если бы не взаимоподдержка среди горожан, этого бы не произошло. К тому же, при нашей гравитации больного человека нести достаточно легко, и в городе нет места, откуда нельзя было бы добраться до доктора Рассел. — Руди кивнул в сторону двери. — Кстати, ты у неё не в фаворе.

— Я заметила.

— Она серьёзно относится к вопросам здоровья населения.

— Я знаю.

Руди постоял молча, потом спросил:

— Ты не скажешь мне, кто ещё был замешан в этом деле, кроме тебя?

— Нет.

— Я знаю, что Дейл Шапиро помогал тебе.

— Понятия не имею, о чем ты, — ответила я. — Дейл просто проезжал мимо.

— В ровере Боба Льюиса?

— Так они ж приятели. Они вечно друг другу что–то одалживают.

— Проезжал с Лореттой Санчез?

— Может, они встречаются? — предположила я.

— Шапиро - гей.

— Может, он не слишком убежденный гей?

— Понятно, — сказал Руди. — Можешь объяснить, почему Лене Ландвик сегодня утром перевела на твой счёт миллион жетонов?

Хорошая новость! Но я изобразила полное безразличие:

— Просто маленький заём. Она решила вложить деньги в мою фирму по проведению экскурсий на поверхности Луны.

— Ты провалила экзамен.

— Речь идет о долгосрочном вложении.

— Это явная ложь.

— Думай, что хочешь. Я устала.

— Тогда отдыхай, — Руди повернулся к двери. — Администратор хочет видеть тебя, как только ты будешь в силах прийти к ней. Рекомендую заранее собрать лёгкие вещи — в Саудовской Аравии сейчас лето.

Как только Руди вышел, в дверь проскользнул Свобода и устроился на стуле возле кровати:

— Джаз, привет! Док говорит, с тобой всё будет в полном порядке!

— Привет, Свобо. Извини, что так получилось с хлороформом.

— Пустяки, не страшно, — пожал плечами Свобода.

— Наверное, остальные в городе настроены не так доброжелательно?

— Да не то чтобы… Некоторые, конечно, сильно злы на тебя, но большая часть населения — нет.

— Ты серьёзно? — удивилась я. — Из–за меня же целый город с ног попадал.

Он небрежно махнул рукой:

— Это случилось не только из–за тебя. Сразу всплыл целый комплекс всяких инженерных проблем. Например, почему в воздуховодах нет датчиков, реагирующих на сложные токсины? Почему Санчез хранила метан, кислород и хлор в помещении, где находился нагреватель? Почему у Центра жизнеобеспечения нет своего независимого источника воздуха, чтобы в случае проблем в городе они смогли бы работать? Почему вообще система жизнеобеспечения централизована, вместо независимых отделений в каждом куполе? Вот эти вопросы люди и задают. — Он дотронулся до моей руки: — Я очень рад, что с тобой всё в порядке.

Я накрыла его руку своей.

— К тому же, вся эта история дала мне возможность подружиться с твоим отцом, — добавил Мартин.

— Что, правда?

— Да. После того, как мы пришли в себя, мы с ним вдвоём отправились проверять, как там наши соседи. Это было круто. А потом он угостил меня пивом.

— Пивом? — Я изумленно раскрыла глаза. — Отец купил пиво?

— Он мне купил, а сам пил сок. Мы с ним целый час болтали о металлургии! Он просто потрясающий.

Я попробовала представить себе отца и Свободу, по–приятельски треплющихся в баре. Воображение отказывало.

— Да, он потрясающий. — Голос Свободы звучал тише, улыбка исчезла.

— Свобо, в чем дело? — спросила я.

Он опустил глаза:

— Ты уедешь, Джаз? Тебя могут выслать? Это было бы ужасно.

Я ободряюще похлопала его обожжённой рукой по плечу:

— Всё будет в порядке. Не волнуйся, я никуда не денусь.

— Ты уверена?

— Да, у меня есть план.

— Опять план? — Он явно встревожился. — Твои планы, знаешь ли… может, мне куда–нибудь спрятаться?

Я рассмеялась:

— На этот раз не надо.

— Хорошо. — Он по–прежнему смотрел на меня с сомнением. — Но как ты выберешься из этой заварушки? Ты же усыпила целый город.

Я снова улыбнулась:

— Не волнуйся, я всё устрою.

— Ну, ладно. — В последнюю минуту он вдруг наклонился и неожиданно поцеловал меня в щеку. Понятия не имею, что это на него нашло, я даже не ожидала. Но приступ смелости длился недолго — как только он сообразил, что сделал, лицо его выразило ужас: — О чёрт! Извини! Мне очень жаль! Я не подумал…

У него был такой сокрушённый вид, что я не выдержала и расхохоталась:

— Расслабься, Свобо. Подумаешь, поцелуй в щёчку. Нечего из–за такой малости волноваться.

— Да? Ну хорошо.

Я положила ему руку на шею, притянула к себе и поцеловала в губы долгим недвусмысленным поцелуем. Когда мы отодвинулись друг от друга, вид у него был совершенно растерянный.

— А вот из–за этого уже можешь поволноваться, — сказала я.

***

Я стояла в сером пустом коридоре перед дверью с табличкой «CD2–5186». Второй Нижний уровень купола Конрада был чуть выше классом, чем остальные подземные уровни, но ненамного. Уровень жилья фабричного персонала, только без отчаянной бедности самых нижних этажей.

Я несколько раз сжала и разжала пальцы. Повязок на руках не было, но кожа была покрыта красными пятнами от ожогов, словно у прокажённой. Или, может, у шлюхи, которая работала исключительно с прокажёнными.

Из–за угла показался отец. В руках у него был Гизмо, он явно шёл сюда, пользуясь картой в устройстве. Наконец он поднял голову и заметил меня:

— Вот ты где.

— Спасибо, что встретился со мной, отец.

Он взял мою правую руку и принялся рассматривать её, чуть вздрогнув от вида ожогов:

— Как ты себя чувствуешь? Тебе не больно? Если по-прежнему болит, тебе надо обратиться к доктору Рассел.

— Папа, всё в порядке, это выглядит куда хуже, чем на самом деле. — Я опять в который раз лгала отцу.

— Я пришел, как ты просила, — он показал на дверь. — «CD2–5186»? А что это такое?