Ирина Ломакина - На Краю

— Удивлен, — согласился я. — Но рассчитываю услышать от вас объяснение.

— Непременно, — генерал занял место за своим огромным столом и сразу стал далеким и неприступным. — Но для начала я хотел бы услышать ваши вопросы, капитан. У вас их наверняка хватает.

— Вы ошибаетесь, генерал, — спокойно ответил я. — Вопрос у меня только один. Меня по-прежнему подозревают в том, что я помогал похитителю?

— Отнюдь. О какой помощи может идти речь, если вас принудили к сотрудничеству силой?

— Никакого сотрудничества не было, — резко заявил я. — Меня заставили лететь на Онтарио, я говорил следователю. И больше никакого касательства я к этому делу не имею.

— И вам неинтересно? — поднял брови генерал. — Вы не хотите узнать, зачем они скрывались? Вас не удивило, что девушка ведет себя совсем не как похищенная?

— Нет, — отрубил я.

— Разве пилоты Края не занимаются… постоянным обменом информацией?

— Да, занимаются. — Отрицать было глупо. — По этой причине я и не желаю ничего узнавать об этих людях. У меня есть глаза и уши, генерал. И после того, как меня арестовали на Антраците, я начал с удвоенным вниманием смотреть и слушать.

— И? — Генерал заинтересовался. — Что же вам удалось выяснить?

— Ничего, в том-то и дело. На Краю Галактики не случалось ровным счетом ничего, чтобы вызвать полицейскую активность таких масштабов. Значит, это дела Центра, а в них я предпочитаю не соваться.

— Похвальная осмотрительность, — генерал откинулся на спинку кресла и усмехнулся. — Вы же родились на Шторме, капитан. Как же вы стали тем, кто вы теперь?

Если генерал хотел меня смутить, то ничего не добился.

— В Центре я чувствовал себя белой вороной, — ровно ответил я. — Без печати у меня не было видов на будущее.

— В Союзе все граждане равны перед законом, — покачал головой генерал, — неважно, есть у них печать или нет.

Я пожал плечами, давая понять, что не намерен дискутировать на эту тему. Генерал не стал настаивать.

— Итак, вы не обсуждали с Бовва, почему их так упорно разыскивают? — уточнил он.

— Нет. Мы почти не разговаривали.

— Два дня, что вы летели на Онтарио? — не поверил Полянский.

— Они все время держали меня на мушке, о чем мне было с ними беседовать?

— Действительно, — генерал засмеялся. — Что ж, похвальная предусмотрительность. Вы оказались достаточно умны, чтобы понять: есть тайны, которых лучше не знать, особенно такому патриоту Края, как вы.

— С чего вы взяли, что я патриот Края? — я пристально посмотрел на генерала. — Он пока не самостоятельное государство.

Генерал рассмеялся.

— Ваши формулировки выдают вас, капитан. «Пока»! Допускаете, что когда-нибудь он станет таковым?

— Я не хочу говорить о политике, генерал.

— К сожалению, нам придется говорить о политике, господин Артемьев, — жестко сказал генерал. — В этом деле без нее никак не обойтись. Хотя доставили вас сюда не для этого.

— А для чего? — вызывающе спросил я.

— Видите ли… — Полянский задумчиво посмотрел куда-то мимо меня. — Вы необычный человек, капитан. — То же самое говорил мне следователь Косарев. У них что, один шаблон для таких бесед? — Вы родились на Шторме, в вашей биографии есть белые пятна. На вас не действуют психотропные препараты.

— Моей заслуги в этом нет, — сумрачно вставил я.

— Возможно, — покивал генерал. — Возможно. Но вот в чем дело. Мы оказались в затруднительном положении. И вы тоже, даже если этого пока не поняли. Нам нужна помощь. А вам… Вам ничего не остается, кроме как согласиться на сотрудничество. Потому что в противном случае…

Он замолчал. Я смотрел в пол, чтобы не выдать, как мне страшно. Мне казалось, что волосы у меня шевелятся.

— Что вы от меня хотите? — глухо выговорил я.

— Нам нужен человек, хорошо знающий Край, и я не вижу смысла искать кого-то еще. Вы дважды столкнулись с Бовва, и мы до сих пор не уверены, что ваши показания правдивы. С таким же успехом вы могли забрать их с Красного Неба и таскать с собой по Галактике, пользуясь своей способностью молчать под «присягой».

— О которой я понятия не имел.

— Это ваши слова. И мы не можем их проверить.

Повисло молчание.

— Но зачем мне было их забирать и скрывать? — не выдержав паузы, спросил я.

— Из-за того, почему они сбежали.

— Но я не знал, почему!

— Я вам не верю.

Мы встретились глазами, и у меня хватило наглости выдержать его взгляд.

— Хорошо, — генерал неожиданно рассмеялся. — Пусть так. Вы не знали. Но у меня для вас плохая новость. Это не имеет никакого значения. Мы вынуждены действовать так, как будто вы знаете.

Я кивнул.

— Я вижу, вы были к этому готовы.

— У меня было время подумать. Как только они попали ко мне на борт, я сразу догадался, что история с похищением — липа. Но не понял, насколько все так серьезно.

— Что же, теперь вы это понимаете. Все очень серьезно, капитан Артемьев. Речь идет о судьбе Союза, самое малое. Так что без разговора о политике нам не обойтись. Но пока вам не обязательно вникать в подробности. Нам нужен свой человек на Краю, и капитан торгового звездолета подходит идеально. А вам хочется еще пожить, не так ли?

— Значит, у них были какие-то сведения… — тихо заговорил я. — Какая-то информация, которой они могли со мной поделиться. Не поделились, но доказательств у меня нет. И цена этого знания — жизнь.

— Именно так.

— И вы предлагаете мне поработать на вас, чтобы эту самую жизнь спасти?

— Да.

— Эта работа связана с Бовва и с той информацией, что у них была?

— Совершенно верно.

— Но подождите, — вдруг сообразил я. — Вы же взяли девушку. Что вам еще нужно на Краю?

— К сожалению, все не так просто, — генерал покачал головой почти сочувственно. — Беглецы оказались хитрее нас. Они использовали ловкий отвлекающий маневр. Девушка, которую мы арестовали вместе с вами, вовсе не Анна Бовва. Это авантюристка, которую Бовва нанял изображать дочь. И так уж вышло, что ее тоже нельзя допросить под «присягой».

Боюсь, на моем лице отразились несколько более сильные эмоции, чем полагалось демонстрировать случайному человеку. Я был пришиблен новостью… и одновременно восхищался ловкостью своих недавних пассажиров. Заставить всю полицию Союза гоняться за тенью, время от времени оставляя следы и позволяя тем самым надежно спрятаться настоящей Анне! Наконец-то я понял, почему они сбежали от меня на Онтарио. Этот вопрос не переставал меня мучить все это время. Зачем? Ведь на «Птахе» они могли успешно скрываться сколь угодно долго. В этом-то и была причина. Потеряв их след, союзная полиция подняла на Краю переполох, всерьез угрожавший подлинной Анне.

— Выходит, вы остались ни с чем? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать.