Unknown - Венок Альянса (СИ)

– Вот скоты!

– Что сказать, жить хотят все…

Кто-то сунул в щель оброненный кем-то зонт - дверь переломила его, как щепку. Высокий взлохмаченный мужчина в рубашке с закатанными рукавами пытался отломать спинку кресла - бесполезно.

– На совесть делают, мать их… Да есть тут что-нибудь, что можно туда засунуть?!

Алан стиснул зубы, дверь снова замерла ненадолго - и военный, извиняясь, втащил туда Кэролин Сандерсон.

– Эй, приятель, если там ещё есть капсулы - лети! Лафа кончается, а в бессмысленном героизме толку нет…

Мужчина, пытавшийся ломать кресла, собрал несколько валявшихся в проходе и между сиденьями книг, планшетов и контейнеров из-под еды, завязал это всё в свою рубашку и сунул этот узел в дверной проём. Дверь яростно врезалась в него, раздался хруст пластика - но пробить не смогла. Прежде, чем она вернулась для нового удара, второй пилот встал в проёме, упираясь ногами в отходящую дверь.

– Мэм, прошу, это ваш и вашей дочери последний шанс!

Кэролин, оглядываясь на Виргинию, опустилась на четвереньки и резво проползла под ногами мужчины. И в этот момент человеческое тело не выдержало - ноги согнулись, плечи соскользнули с косяка, и дверь обрушилась всем помноженным на сумасшедшую скорость весом на преграду - узел и ногу пилота, оказавшуюся между этим узлом и дверью…

Вопль адской боли разнёсся, отражаясь от стен - и показалось, что стены отозвались хохотом. Алан рухнул - казалось, теряя сознание, однако глаза его оставались открытыми - глаза, в которых снова была только чёрная, зияющую пустота. Ментальная волна раненого, по-видимому, выключила из последних сил державшееся человеческое сознание, окончательно освободив тёмное альтер-эго от слабеющего контроля. Этот конец. И телепаты, и нормалы почувствовали разом - это конец.

– Джин!!!

Виргиния, онемевшая лишь на секунду, толкнула раненого в проём - раньше, чем на него обрушится ещё один удар.

– Джин, я не уйду без тебя!

– Ты уйдёшь! Я не полезу в эту дверь, и ты не полезешь! Ты возьмёшь этого человека и полетишь на Минбар! Ему нужна врачебная помощь, а мне нужно, чтоб вы нашли того, кто справится с этой дрянью! Мама, не дури! Ты хочешь, чтоб с тобой случилось то же, что с ним?

– Мне плевать! Джин, я не собираюсь тебя бросать! Я не могу потерять тебя!

– У тебя нет выбора!

Кэролин рыдала, но остатки здравого смысла не давали ей броситься на летающую между ними дверь, заблокировать её своим телом, чтобы дочь могла спастись. Надолго ли хватит её слабого тела, если узла с книгами и сильного, тренированного мужчины хватило лишь на миг? Разве она из стали? Разве она хочет, чтобы эта дверь перебила позвоночник и ей, и дочери, перемолола их обеих, как кофейные зёрна в кофемолке?

– Чем скорее ты улетишь, тем скорее пошлёшь кого-то мне на помощь! Эй, я пока что жива и здорова, такой ты и увидишь меня вновь, обещаю! Я сильная, вся в тебя! Пожалей этого человека, он чуть жизнью ради нас не пожертвовал! Если ты останешься - значит, всё это было бессмысленно! Подумай о Милли и Джо, в конце концов! Ты не должна теперь расплачиваться за причуды юности! Если ты любишь меня - улетай, пожалуйста!

– А если я последний раз вижу тебя, Джин?

– Тогда просто думай о том, что я улетела на эту новую планету… Мама, пожалуйста, корабль не будет ждать вечно! Спаси этого человека, и пришли помощь за всеми нами!

Вечером, когда Шеридан просматривал последние межзвездные новости, в дверь робко постучались. На рассеянное приглашение войти, в кабинет бесшумно проскользнула высокая рыжеволосая фигура, и нерешительно замерла через пару шагов.

– Здравствуйте, - шепотом произнес Андо, поднимая взгляд на Джона и тут же опуская взор обратно, себе на руки, в которых сжимал небольшой рюкзак, - Простите, что вот так врываюсь к вам. Возможно, более неотложные дела занимают ваше внимание.

Шеридан поднял голову. Некоторое время молчал, осознавая, что видит действительно то, что видит.

– Андо? Я не знал, что ты уже вернулся… По правде, я не помню, когда последний раз получал от тебя вести.

Андо почувствовал, как его сердце подпрыгнуло в груди, а пальцы сами сильнее сжали широкие лямки рюкзака. 4 месяца он не слышал этого голоса, не видел этого лица, и не представлял, что соскучится настолько, что в присутствии президента не сможет спокойно мыслить.

– 4 месяца, 13 дней и, - парень посмотрел на наручные часы, - 10 часов назад. Это было последнее сообщение, я улетал на Землю.

– Д-да, верно… Где ты был всё это время? Гарибальди говорил, что ты остался на Земле, но ничего не сказал о твоих целях, сколько я ни допытывался. Всё хорошо?

Андо улыбнулся, все так же не смея еще раз поднять на президента глаза. Осторожно поставил рюкзак под ноги, попутно вытаскивая из бокового кармана информкристалл и зажимая его между длинными пальцами.

- Мистер Гарибальди был очень любезен, с его помощью я обрел многое, чего, как я думал, не смогу обрести никогда. Все хорошо. И даже лучше. Одна встреча в моей жизни… перевернула всё во мне, изменила градус того зеркала, в котором отражается мир. Мистер Гарибальди помог мне найти… одного человека, женщину. Когда я искал её, я ещё не знал, зачем мне это, просто знал, что мне необходимо её увидеть. И, как бы странно это ни звучало, теперь Офелия Бестер - моя жена.

Шеридан поперхнулся воздухом.

– Очень… рад за тебя, Андо. Серьёзно, рад. Женитьба - важный, ответственный шаг, надеюсь, это решение не было продиктовано… романтическим юношеским порывом…

Рыжие волосы, собранные в широкую, длинную косу и перекинутые через плечо, отливали золотом в теплом свете потолочной люстры. Андо теребил кончик косы, в груди все заходилось каким-то непонятным и глупым счастьем. Видеть его, слышать его, понимать, что, пусть и в малой мере, но он думал об Андо, думал о том, что с ним, и думает сейчас.

– О, нет, господин президент. Совсем нет. Конечно, романтические порывы, как вы выражаетесь, имели место быть, но Офелия… Она смогла понять меня, и я смог понять её. И через неё - себя. Она очень хорошая, и её с самого детства… отягощало многое. В этом мы похожи, и различны одновременно.

Андо взглянул на Джона, второй раз за время разговора, поднял с пола рюкзак, а потом неуверенно сделал несколько шагов к его столу, молясь, чтобы дрожащие колени не подкосились, и протянул покоящийся на ладони информкристалл.

– Это - вам. От мистера Гаррибальди, он просил передать, что тоже скучает по вашей компании. И еще вот это, - звякнула молния, и из рюкзака показалась фигурная бутыль, внутри которой плескалась янтарная жидкость, - Я знаю, что на Минбаре не употребляют алкоголь, но мистер Гарибальди настоял передать это вам в руки.

– Мистер Гарибальди… умеет удивить, - присвистнул Шеридан, разглядывая этикетку, - хотя, впрочем, нет, чего-то подобного от него ожидать стоило давно. Одно интересно - с кем, как он полагает, мне здесь дегустировать подобные сокровища? Диус, допускаю, мог бы оценить, но он далеко, а зная Гарибальди - он не стерпит, чтоб я тянул с этим долее трёх дней. Да, вы с ним сработались в способности ставить меня в неловкое положение. Всё-таки предлагать тебе алкоголь мне неловко, ты ещё ребёнок… Но раз уж ты предоставил такой неоспоримый повод - что мне делать-то? Заодно расскажешь мне всю историю своих четырёхмесячных странствий, хотя бы кратко…