Олег Дивов - Второе пришествие землян

– Не уходите от ответа, – жестко потребовал я. – У вас были с Финнеганом разногласия? Ссоры?

– Были.

– Причины?

– Финнеган не всегда соглашался с тем, как я планировала…

– Меня интересуют конфликты личного характера, – перебил я.

Николетта не ответила.

– Вы были приятелями? – продолжал настаивать я. – Друзьями? Любовниками?

Девушка вздрогнула, затем отрицательно мотнула головой.

– А кем тогда? – повысил я голос.

– Всего лишь коллегами.

– Вот как. Однако отношения с коллегами бывают разные. Кто-то нравится, кто-то раздражает, с кем-то больше общего…

– Он мне не нравился. Ничего общего у нас не было. Просто человек, с которым я вынуждена была работать и уживаться по условиям контракта.

Я побарабанил пальцами по краю стола и резко сменил тему:

– Вы получили образование в престижном Миланском университете, вас распределили на высокопрофайловый проект «Земля – Фобос – Земля» с аккредитацией в токийском офисе. Вы показали себя блестяще, после чего вдруг стали отказываться от престижных и перспективных проектов, предпочитая тяжелую работу на периферии. Вот и сейчас – отклонили несколько завидных предложений, взамен подписав контракт на этот богом забытый астероид. Почему?

– Здесь платят, – пожала плечами Николетта. – Очень большие деньги.

– Вы нуждаетесь в деньгах?

Николетта в упор посмотрела на меня:

– Послушайте, господин дознаватель, – сказала она проникновенно. – Зачем вам это? Какое отношение мое материальное положение имеет к убийству? Прошу вас, не спрашивайте меня о том, что вас не касается.

Я отвел взгляд. Как человеку, мне претила жесткость, особенно по отношению к женщинам. Тем более к миловидным и привлекательным, как Николетта. В моей работе, однако, жесткие методы были необходимостью.

– Я задал вам два вопроса, – отчеканил я. – На что вам деньги и каковы были ваши истинные отношения с Финнеганом? Извольте отвечать!

Николетта отшатнулась.

– Все, что могла, я вам уже сказала.

– Что ж, как угодно. Вы можете идти.

Четвертью часа позже бесстрастный, ограниченный строгими этическими нормами Сэм рассказал куда больше.

– Джеймс Финнеган проявлял к Николетте Басси особый интерес. Однако ее эмоциональная реакция на его знаки внимания была не такой, на которую он рассчитывал.

– Вы имеете в виду, – перебил я сухую речь робота, – что начальнику она нравилась как женщина, но не отвечала ему взаимностью?

– Полагаю, можно выразиться и так.

– И как Финнеган реагировал на ее равнодушие?

– Какое-то время он продолжал оказывать Николетте знаки внимания, но позже начал проявлять нетерпение и агрессию.

– Вы не могли бы выражаться более определенно?

– Мои ответы характеризуют ситуацию вполне адекватно.

– Но недостаточно детально. Он ей угрожал? Принуждал к интимным отношениям?

– Угрожал. Что касается принуждения, я лично не был очевидцем подобных инцидентов.

– Но косвенные сведения, я так понимаю, у вас есть?

– Есть. Однако по стандартам теории доказательств их недостаточно, чтобы со значительной долей уверенности предъявить Джеймсу Финнегану обвинение.

– Ему не предъявишь обвинение – он мертв, – отрезал я. – И все, что меня сейчас интересует, – это выяснить, у кого были мотивы для убийства.

В отличие от Бориса и Николетты, Макс Бауэр не нервничал, не прятал глаза и не отнекивался.

– Вы единственный из троих дружили с Финнеганом издавна, не так ли? – спросил я.

– Вряд ли это можно назвать дружбой, – спокойно ответил Бауэр. – Приятельские отношения, не больше.

– Работать в одной команде было вашим совместным решением?

– Я и раньше работал с Джимом. Точнее, под его началом. Вы, впрочем, наверняка это знаете из личных дел.

Я кивнул. Предыдущие контракты персонала станции были в личных делах расписаны в подробностях. Место, срок, компенсация, отчеты о проделанной работе. Все, кроме человеческих отношений. Меня же интересовали прежде всего они.

– Приходилось ли вам ссориться? Или, может быть, конфликтовать по работе?

Бауэр вздохнул. Затем приятельски, едва не дружески мне улыбнулся.

– У меня предложение, – сказал он. – Не будем ходить вокруг да около. Я не убивал. Точка. Покойный был тем еще фруктом, его надменность, властность и самодурство зачастую нелегко было вытерпеть. Но в профессиональном отношении он был хорош. Знающий, опытный и работящий. Этим контрактом я тоже обязан Джиму, он ходатайствовал за меня перед начальством, когда сюда набирали персонал.

– Ну, допустим. Кто же тогда, по-вашему, убил?

– Не знаю, – Бауэр развел руками. – Но не я. Я к выходкам Финнегана давно привык. Правда, иногда ссоры случались и между нами, но всего лишь ссоры, дознаватель, не более.

– Например?

Макс Бауэр вздохнул.

– Вы все равно узнаете, так что лучше уж от меня. Месяц назад мы поссорились не на шутку. Я сорвался, повысил на него голос, можно сказать, наорал. Это случилось после очередной выходки, Джим был на них горазд.

– Подробнее, пожалуйста, – бросил я. – Что это была за выходка?

– Финнеган прошелся по одной нашей общей знакомой. Оскорбил ее. Извините, имени я вам не назову.

Имя назвал мне Сэм.

– Курьер был трижды, – бесстрастно рассказывал робот. – Забирали добычу, подписывали приходный ордер и отчаливали, все в течение суток. В последний раз, однако, случилась заминка. Макс Бауэр не поделил что-то с капитаном курьера Анжелой Ангеловой.

– Что именно не поделил?

– Не знаю.

– Что именно случилось в последний раз? – я сделал пометку запросить информацию о капитанше.

– Мне показалось… Я не уверен, но…

– Смелее, – подбодрил я робота.

– Мне показалось, что она ударила его по лицу. Судя по звукам – у меня чувствительный ресивер, я тогда находился у шлюза, – они повздорили. А потом, уже после отлета курьера, была другая ссора, на этот раз Макс позвдорил с Джеймсом.

– Об этом я в курсе, но лишь в общих чертах. Подробности, пожалуйста.

– Предполагаю, что ссорились из-за Анжелы Ангеловой – оба не раз произнесли ее имя.

– Вы считаете, причиной была ревность?

– Не думаю. Речь шла о какой-то доле.

– О доле? – удивился я. – В каком смысле?

– Видимо, в смысле дележа. Я слышал, как Финнеган сказал Бауэру: «Твоей доли больше нет, забудь о ней, мы с девчонкой тебя выключаем».

Я считал, что неплохо подготовился к расследованию. Но сейчас, после допросов, понял, что мне требуется куда больше информации. И я занялся тем, что умел лучше всего, – стал копать глубже. Устроившись настолько удобно, насколько это позволяла аскетическая обстановка гостевой комнаты, я подключился к информационному центру базы. В его глубинах наверняка хранились нужные мне сведения, предстояло лишь их откопать. Включая те, что были удалены, стерты из общего доступа и складированы в архивы с ограниченным допуском.