Олег Дивов - Второе пришествие землян

– Все животные на Ганимеде погибли от лихорадки, включая анабиозных, – поскольку в день обнаружения капитана я заходил проверить их состояние, еще не зная, что принес заразу в жилой бокс.

– Зак!

– Я тоже заразился. Я успел утилизировать тела капитана и животных, чтобы минимизировать источники заразы, для ее изучения будет достаточно моего тела.

– Зак!!!

– Может, меня даже наградят, – он криво усмехнулся. – Посмертно.

– Не смей! Прекрати! – Алена кинулся к нему, попыталась ударить кулаками в грудь, но он перехватил ее руки.

– Однажды я мог помочь сестре и ее сыну. Мне надо было лишь приехать к ним вовремя, но я не захотел. Я не был занят, мне ничего не мешало, но – я не приехал и не предупредил других… Кажется, у вас, русских, есть поговорка – что-то про дом на краю. Я был таким. Мой дом всегда стоял на краю, и остальное меня не касалось.

– Зак, мы все ошибаемся…

– Они погибли, а семья отвернулась от меня. После этого я ушел в космос. Торчал на чужой планете, четко выполнял инструкции, колол себе эликсир от старости зачем-то. Для чего продлевать жизнь, если ты не живешь?

– Зак, мы найдем другое решение, ты будешь жить! С нами, с драконами. Ты все начнешь сначала.

– Да заткнись ты, – он легонько ее оттолкнул. – Нет другого решения. Капитан Планк, разве я не прав?

– Похоже, что прав. Полностью исчезнуть – хотя бы на время – из поля зрения можно только так.

– Корабль Алены вместит какое-то количество зверушек, включая разбуженных анабиозных. Я знаю, как в базе данных космодрома сместить дату на несколько дней назад. Однажды он сам сглючил и перепутал даты, пришлось переставлять – нас всех инструктировали на случай мелких неполадок.

– А я знаю астероиды, где точно искать не будут.

– Зак, я прошу тебя…

На Зака обрушилась чужая боль – боль Алены, ее попытки сдержать слезы, ее жгучее желание спасти всех, включая и его, Зака. И он подумал, что врачи на Земле, объявившие первую экспедицию сумасшедшими, не так уж и не правы. Невозможно постоянно пропускать сквозь себя чужие чувства и при этом сохранять здравый рассудок. Люди пока к такому не готовы. За очень редким исключением. Себя Зак таким исключением не считал.

– Улетайте бегом, пока я не передумал. Собирайте вещи, я выведу часть драконов из анабиоза, прикинем, сколько поместится на корабль. Лишних придется усыпить – лучше так, чем их снова… на цепь. Потом передадите мне заразу. Я все сделаю, когда вы улетите.

Алена открыла рот.

– Ни слова больше, – остановил он. – Действуем! Быстро!

Зак стоял в смотровой космодрома и наблюдал, как смыкается купол за улетающим кораблем Алены Дворниковой – изящным серебристым эллипсом.

Он еще немного выждет и вернет космодрому правильное время. Потом поднимется на корабль капитана Планка, снимет скаф и разнесет лабораторию с ядовитыми образцами.

Потом спустится на базу и, наконец, напишет рапорт.

Жить ему осталось недолго, но эти короткое время он действительно ПРОЖИВЕТ!

– Ну, все, приехали! – громко объявил Романов. – Мы – на опорной орбите. Высота – триста, скорость – три с половиной, вращение в плоскости экватора.

Он обвел взглядом остальных членов международного экипажа, еще сидевших в противоперегрузочных коконах. Выглядели они презабавно – из коконов торчали только головы, и оттого люди сильно смахивали на вылупляющихся бабочек.

Они все-таки долетели! Он благополучно довез всех до загадочной Красной планеты. Шутка ли – восемьдесят пять суток в абсолютной пустоте, от которой тебя защищает лишь тонкая титановая скорлупа обшивки космолета.

– Не слышу заслуженных аплодисментов пилоту, сеньоры и сеньориты! – чуть капризно продолжил Романов. На испанском, официально утвержденном для экипажа языке общения фраза прозвучала особенно высокомерно.

– О, вы неподражаемы, команданте! – хихикнула сзади Наталья Быстрова, единственная женщина-физик, сумевшая преодолеть все рогатки и препоны отборочной комиссии Международного космического центра. – Если вы так же виртуозно сможете доставить нас на поверхность и не промахнуться мимо грузового модуля хотя бы на десяток километров, я вас публично расцелую!

Сергей невольно сжал зубы. Эта женщина, которой следовало по замыслу авторов проекта стать буквально второй половинкой Романова, дабы поддержать мир и гармонию в экипаже, на деле оказалась настоящей занозой – волевой, независимой, острой на язык и имеющей обо всем свое мнение, чаще всего не совпадающее с остальными. Причем на Земле, во время полуторагодового тестирования экипажа на макете миссии, Быстрова вела себя тихоней и почти синим чулком. Это было хорошее время – маленький рай в изолированном геодезическом куполе на прокаленном морозами плато острова Девон, ландшафт которого сильно напоминает марсианский, где обкатывали почти всю будущую марсианскую технику.

Но как только «Арес» стартовал с орбитальной платформы над Тихим океаном, в девушку словно бес вселился! И ведь не заменишь, не отменишь! Пришлось почти три месяца терпеть ее подначки и остроты и с тайной завистью наблюдать за счастливыми парами китайцев и американцев. Те демонстрировали едва ли не образцовые отношения. Ну, с китайцами Сергею было все понятно: партия приказала влюбиться и жениться – они и рады, никаких сомнений. У американцев, пожалуй, отношения складывались несколько сложнее. Романов так до конца и не разобрался: то ли рыжий ирландец был приставлен опекать не в меру самоуверенную и решительную креолку, то ли она полностью подчинила его своей воле и он готов был мчаться к ней на любой чих?..

– Если сеньорита соблаговолит сидеть тихо и смирно до момента посадки модуля на грунт и не станет тыкать своими нежными пальчиками в разные кнопочки на пульте командира, то весьма вероятно, мы совершим действительно мягкую посадку в нужном месте! – Произнеся эту фразу, Сергей постарался как можно суровее посмотреть на плутовку, которая ослепительно улыбалась ему во весь рот.

– Я прослежу за сеньоритой Быстрово, – тихо сказал всегда серьезный Лю Цянминь, навигатор и гений электроники. – Можете спокойно работать, командир.

Старательные китайцы, идеально выучив испанский, стали даже имена и фамилии товарищей произносить на манер уроженцев солнечной Иберии. И Сергей всякий раз не мог сдержать улыбки, когда его называли «Серхио».

– Спасибо, дружище! – искренне улыбнулся китайцу Романов. – Итак, коллеги, начинаем отработку посадки. У вас в распоряжении примерно десять часов. Еще раз проверьте все свое хозяйство, чтобы ничего не забыть, потому что вернуться за ним не получится. Лю, пожалуйста, полный расчет траектории с известными координатами – мне на пульт через час…