Владимир Лароу - Звёздные прыгуны (СИ)

— Смотри, смотри, Бен Го, как истинный владыка поступает с бунтовщиками.

Поначалу Сань О ловил каждый вскрик, впивался в каждую жертву, провожая удовлетворенным взглядом летящие головы — сладостный миг триумфатора, победы, милей любимой картина умирающих врагов.

Теперь, когда экзекуция растянулась на несколько часов, а счет казненных перевалил за тысячу, торжество победы сменилось обыкновенной скукой. Царапая лед шипастым хвостом, мимо убежища прогупал прыгунец. Старик сильнее прижал грязные ладони ко рту. Нет, нет, он не выдаст себя, даже шорохом — у прыгунца хороший слух.

Тогда, после казни, Сань О закатил пир: ганорсике гусеницы, запеченные в собственной желчи, ваньганские слизни, мясо латистов и — вершина праздництва — суп из полурастворенных сайнарских медуз с пряностями Кейтнаров.

Рот вновь наполнился слюной, старик принялся поспешно сглатывать ее. Ползунчик, да, ползунчик, он закопал его. Он помнит, где закопал его. Старик захихикал и опять, убоявшись звуков собственного голоса, прикрыл рот ладонями.

Никто не найдет его ползунчика, даже шешиш с его нюхом. Шешиш часто находил запасы старика, но не в этот раз. Он закопал тушку, рядом с озером вонючей грязи, здесь, на холодном дне, не замерзающей грязи, даже копошащиеся в отбросах гаены обходили его стороной. Воняло сильно, смрад забивал дыхание, выворачивал желудок, но он смог — закопал.

Теперь, по прошествии времени — мясо дошло, пустило соки, приятные, вкусные соки со сладковатым душком.

Старик снова принялся сглатывать слюну.

Но что это? Чуткий слух уловил шевеление у входа в укрытие. Прыгунец так не звучит!

— Э-э-э, Трегарт, не подумай чего, но ты уверен, что перенесся, куда надо?

— Уверен.

Это они, они пришли за ним! Он спрятался, сюда, на самое дно, в холод, но они нашли его здесь!

Гильдия! Гильдия — страшное слово, старик уже не помнил, почему так боится этого слова, но от него веяло безысходностью, одиночеством и безмолвными каменными стенами, отчего-то имеющими вид шестигранника.

— И где нам искать твоего осведомителя? Кстати, мог бы предупредить, что здесь не жарко, захватили бы чего-нибудь согревающего.

— Ты достаточно нахватался за последнее время.

Старик сильнее забился в спасительную темноту. Они пришли за ним! Нет, нет, он не дастся, не позволит! Он будет сидеть тихо, тихо, и они уйдут! Он уже сидел так, однажды… гарпасты с гиенами-нюхачами двигались по следу, они почти догнали его, но он, он свернул в болото — болото духов. Аборигены обходили гиблое место стороной — духи непредсказуемы. Пока он развлекал Повелителя Перерожденных байками о загробном мире, его подданные завели преследователей в самую топь. Они кричали, как они кричали, а потом их души пополнили ряды Перерожденных…

Старик хихикнул.

— Ты слышал?

— Чего?

— Звук.

Проклиная себя, старик вновь закрыл рот ладонями.

— Кажется, он звучал отсюда.

— Из этой дыры? Эй, эй, постой, не думаешь же ты лезть туда!

Свет, тусклый свет загородила фигура. Старик понял, что раскрыт. С криком, выставив единственное оружие — руки с отросшими ногтями, он кинулся на обидчика.

Они катались по холодному льду. Старик визжал, стараясь добраться остатками зубов до горла.

Гильдия. Соты! Нет, нет, он не пойдет в соты!

Что-то ударило по затылку. Что-то тяжелое. Вместе с болью, пришло понимание, что он не может шевельнуться.

Гильдия. Соты. Он не хочет в соты!

Издалека долетали голоса.

— Осторожнее!

— Больно?

— Сам как думаешь?

— Так тебе и надо. И это твой источник знаний?

— Ну, в последнюю встречу, он вел себя несколько миролюбивее.

— Не удивительно, что тебе не поверили.

Вера, да, вера — старик помнил. Вера поднимала людей, разворачивала реки и завоевывала царства.

Вера! Сильная вещь, если уметь ей пользоваться.

Он умел, пользовался.

Как это часто случалось, перед глазами встала картина — он, облаченный в золотой наряд, блестящий, подобно солнцу, на вершине минарета, внизу — на площади, на примыкающих улицах и дальше, дальше, насколько хватал взор — на крышах домов, широких стенах, за стенами, в чистом поле — подданные, верующие, павшие ниц, возносящие молитвы, нет — молитву, ему…

Пощечина вернула к холодной, полутемной реальности.

— Очнулся?

Лицо, лицо ненавистного гильдийца. Старик вновь хотел вцепиться в него ногтями. Выцарапать всевидящие глаза, перегрызть горло… руки оказались стянуты за спиной, второй гильдиец как раз заканчивал вязать ноги.

Старик плюнул в это лицо — все что мог, и зашелся хохотом, когда понял, что попал.

— Очнулся, — констатировал противник, отирая плевок. — Слушай, — сильные руки тряхнули худое тело, — ты меня помнишь? Вспомни, я был здесь, с напарником, не этим, другим, некоторое время назад. Ты еще показал нам Проход.

Проход? Да, он помнил — Проход, множество Проходов — тысячи, десятки тысяч, сколько он прошел, через сколько прыгал, не зная, что ждет его с той стороны…

Руки, возвращая к реальности, снова тряхнули тело.

— Ты меня помнишь?

Старик поспешно закачал головой. Нет, он не помнил, но если от него хотят согласия… только не соты!

Незнакомец приблизил губы к уху старика и прошептал:

— Бен Гаан.

Гаан. Слово что-то всколыхнуло в душе. Бен. Кажется… да, ее звали Майе, у нее была бархатистая, удивительно мягкая кожа. В лучах закатного зантанского солнца, она отливала серебром.

— Я люблю тебя!

И он любил ее… кажется… или, он любил Орейру, а Майе ненавидел…

Воспоминания, мысли, образы, сцены, они всплывали нежданные, иногда их не хотелось отпускать, подольше купаясь в рожденном воображением или памятью блаженстве. Иногда — холодное дно Воронки казалось раем в сравнении с всплывающими картинами.

— Бен Гаан… — старик заплакал. — Шоколад, хочу шоколада, — слезы, вкупе со слюной смочили грязное лицо.

— Развяжи его, — сквозь всхлипы пробился далекий голос.

— Ты уверен?

— Делай, что говорю.

Путы ослабли, старик приблизил руки к лицу, обильно смачивая их слезами.

— Она любила… меня, и я ее… а ее отец — правитель Антейнов, и Гильдия…

— Э-э-э, Дункан, я начинаю подмерзать.

— Бен, — тяжелая рука сжала плечо, — послушай, сейчас тебе опишут одно место, если узнаешь, скажи нам, где оно, в какой вселенной, как туда добраться.

Бен, да, он — Бен, но не просто Бен, было еще одно — полное имя, как же…

— Ты понял меня?

Старик поспешно закивал.

— Согласен?

Снова кивок.

— Давай!

Это уже не к нему, однако, на всякий случай, старик кивнул и в этот раз.

— Чего давать?

— Рассказывай, описывай, все, что увидел в Карте.

— Кому, этому чуду?

— Это чудо — легендарный Прыгун — Бен Гаан.