Кукла (СИ)

Люди, которые больше не были командой, скорее группкой морально раздавленной событиями дня, послушно сели там, где указал незнакомец. Я осталась стоять. Марта, когда усаживалась, демонстративно повернулась ко мне спиной. Я опустила голову, чтобы не видеть подчеркнутого презрения. Жалела ли я о Марате? О добродушном, шумном здоровяке, чья прямота и простой, грубоватый юмор так нравились Кабо и Льву Валерьянычу?

— Таб! — Я повернулась к Бусу, — тебе необходимо отдохнуть.

Вопреки ожиданию, в его голосе я слышала лишь печаль, никакой злости.

— Я не устала, старпом, — тихо ответила я.

— Тварь не стоит такой заботы, Бус, — прошипела Марта, перебивая меня.

— Это был несчастный случай, — сказал Гай. Его все еще немного потряхивало после бега наперегонки с ящерами.

— Тупая овца, эта тупая гребанная овца, стояла как вкопанная, а он, он…— Марта начала раскачиваться взад вперед, а потом ее плечи мелко затряслись. Бус передвинулся к ней и неловко обнял. Гай тяжело вздохнул.

Незнакомец обратился ко мне:

— Ты действительно не устала?

Я помотала головой.

— А голод?

— Поела перед отбытием.

— Хорошо, — он замолчал.

Самыми тяжелыми стали последние часы пути. Джунгли, казалось, бесконечными, день неестественно длинным, а мир вокруг сплошь состоял из ловушек. Но когда лес неожиданно разошелся, словно раздернутые в стороны полотнища, и побережье показалось во всем его великолепии, у меня захватило дух. Океан простирался до горизонта. Его темно-синяя гладь морщилась от свежего и сильного ветра, поднималась пушистыми гребнями волн и набегала кружевными складками пены на песок, тут же испуганно отступая. Воздух сильно пах чем-то горько-терпким. Там, где небо соприкасалось с водой, нависала огромная, в полнеба планета-спутник Капао — Сана. Необычайно яркая и близкая, она давала столько отраженного света, что ощущения сумерек не возникало. На побережье было гораздо прохладнее. Исчезла духота, взвесь приторных ароматов, запах сырости, гнили и дышать сразу стало легче.

Незнакомец, не давая остановиться, повел нас вдоль полосы прибоя. Я приободрилась, снова почувствовала вкус к жизни, да и остальные добровольно ускорили шаг. Ветер трепал наши волосы: небрежно разбрасывал по плечам, зло кидал в лицо, нежно поглаживал и снова шаловливо перебирал.

— А здесь когда-нибудь темнеет? — Крикнул в спину незнакомца Гай.

— Да, но никогда не бывает слишком темно, — не оборачиваясь, ответил тот.

— Что это? — Бус остановился и вытянул руку вперед.

Я проследила взглядом за его рукой. Дальше по побережью, где-то метрах в пятистах, виднелись какие-то сооружения. Незнакомец, перекрикивая ветер и шум прибоя, прокричал:

— Поселок охотников. Именно туда мы идем. Осталось немного. Вперед!

Бус догнал его и зашагал рядом:

— Когда вы хоть что-то разъясните нам?

— Очень скоро, — незнакомец на ходу обернулся и посмотрел на меня, — правда, не думаю, что вам понравится мой рассказ.

Бус тоже обернулся. Потом спросил:

— Там, куда идем, мы сможем связаться со своим кораблем?

— Не знаю. Постараемся устроить вам сеанс связи. Держитесь кучнее, скоро прилив, надо спешить.

Незнакомец еще ускорил шаги. Со стороны он казался неуязвимым и нечеловечески выносливым. Даже Бус начал сдавать, а ведь я знала, как он старается быть в форме. Но люди чувствовали себя выжатыми и измученными, я — немного уставшей, и лишь незнакомец выглядел таким же бодрым и резвым, как и в момент нашей встречи.

Чем ближе мы подходили к строениям, тем лучше могли их рассмотреть. Поселок не представлял собой ничего особенного. Никаких сверхтехнологий, необычных форм или ярких расцветок. Несколько монолитных коробок, высоко поднятых на сваях и выстроенных в форме полукруга, если стоять лицом к морю. По периметру поселок окружала примитивная система защиты. Она напоминала сборный конструктор, состоящий из сложенных рядами пирамид. Его сегменты, вероятно, использовались как накопители энергии для поддержания силового полога в активном состоянии. Думаю, вопросы по поводу того, где люди в поселке берут энергию для поддержания систем жизнеобеспечения, фильтров и силовых полей, незнакомец проигнорировал бы, как и прочие. Но они снова неизбежно возникнут, поскольку наши жизни теперь зависят от него и его друзей.

Океан притягивал со страшной силой, его невообразимые размеры поражали мое воображение. Я ведь никогда не видела столько воды разом. Мокрый песок чуть пружинил под ногами, но стоило ступить в сухой, как нога проваливалась по щиколотку. Ветер становился сильнее, кидал в глаза пригоршни соленых, едких брызг и мелкую пыль. Впереди, уже на расстоянии десятка метров, поднимались дома. Вблизи они выглядели еще хуже. Серые некрашеные стены, односторонние крыши из какого-то серого пластика, все бесцветное и унылое. Хотя, быть может, в качестве маскировки такие цвета как раз удачны.

Незнакомец провел нас вдоль ограждения до воды, где просвет между пирамидами составлял около метра:

— Постойте молча пару минут, — попросил он. Достал из сумки тонкую трубочку, чуть приплюснутую у одного края и, сопровождаемый внимательными взглядами, поднес к губам. Несколько секунд ничего не происходило, а затем я почувствовала слабую волну воздуха, ударившую в нас со стороны проема.

— Вперед, — скомандовал незнакомец. Сам зашел последним. Затем, снова поднес трубку к губам. Я думала, нас встретят, но за все время, что мы шли по поселку, петляя под сваями, не заметила не единой живой души. Почему?

Наконец, незнакомец подвел нас к единственному трехэтажному строению без свай, с высокой, узкой железной лестницей, ведущей к невзрачной двери. Он первым поднялся по ступеням и вошел в темноту проема. Когда я последней зашла внутрь, незнакомец в тусклом свете желтых ламп, набрал код на маленькой круглой панели встроенной в стену. Дверь с лязгом захлопнулась, едва не поддав мне в спину. Кое-какие технологии, значит, имелись, но были весьма примитивными. Незнакомец бодро зашагал по ступеням, ведя нас за собой. Следующая также открывалась при помощи кода, но вела уже в квадратную комнату, разделенную перегородками. В первой части мы очутились, как только дверь открылась. Во второй безропотно сложили обувь и комбинезоны, оставшись в обычной одежде, легкой и тонкой форме. Незнакомец тоже снял комбинезон, и тут я поняла, он — женщина. Снять маски она не позволила, и мы оставались в них, когда по очереди посещали вертикальную капсулу душа. Там, две-три минуты, стояли под струей какого-то сухого пара, а затем проходили в конец комнаты, останавливаясь перед очередной дверью. За ней скрывалось большое помещение, освещенное желтыми лампами. Оно тоже делилось на квадраты и прямоугольники полупрозрачными перегородками.