Василий Гриневич - Зачет по выживаемости

Голова «Тролля» замерла. Безжизненные глаза впились в наши скрюченные фигурки под брюхом «С. В.». Очевидно, угол прицела был неудобным: мешал наш трап, потому что робот дрогнул и, осторожно переставляя гусеницы по ступенькам, начал спускаться на песок.

— Скорее назад, к воде! За дюнами нас не будет видно! — Я подтолкнул Лену и следом за Алексеем на четвереньках выбрался из-под корабля.

И в этот момент робот выстрелил. Эффект получился ужасным. Луч тяжелого бластера, не в силах достать нас, полоснул по опоре звездоскафа. Какое-то мгновение казалось, что ничего не произойдет, но тут звездоскаф начал заваливаться назад, как огромная серая стена, подминая ломающуюся опору, и со скрежетом рухнул боком на песок, взметнув мутную тучу пыли.

Мы скатились к воде.

— Дальше, назад! — крикнул я.

— А ты? — задохнулся Алексей.

— Бегите назад, за изгиб косы!

— А что же ты? — Лена остановилась.

— Быстрее! Если он охотится, то только за тобой! И ты, Алексей, быстрее!

— Ну уж нет, — Алексей сбросил лучемет с плеча. — Лена, мотай отсюда. Мы тебя догоним.

— А как же вы?

— Хватит, беги!

— Но вы же не…

— Быстрее!!! — крикнули мы с Алексеем почти одновременно.

Лена оглянулась последний раз и, пригнувшись, помчалась вдоль линии прибоя. Мы с Алексеем побежали в другую сторону, туда, где за откосом виднелся купол «Тритона».

Робота пока не было видно, но каждую секунду я ждал, что он появится над нами на гребне песчаного склона, и тогда мы точно узнаем, охотится эта сумасшедшая машина за женщиной или за мужчинами тоже. Правда, такое знание могло стоить нам жизни, потому что бронированный «Тролль» был практически неуязвим для наших легких лучеметов. Единственная надежда — остановить железного монстра, выпалив ему в глаза, таяла при мысли о том, что целиться придется лицом к лицу, и, если мы промахнемся, десантные комбинезоны не спасут нас от луча, разрезающего посадочные опоры.

— Стой! — Алексей схватил меня за плечо, — Куда мы бежим? Он все равно догонит нас. Что ты придумал?

И тут мы увидели его. Одновременно. Гусеницы вынесли его на гребень дюны, и он замер, оглядывая линию берега. Глаза наши встретились. Сердце мое сделало тошнотворный сбой и снова забилось ровно и сильно. Не дрогнул скальный бластер в его манипуляторах, не поползло дуло в нашу сторону. Несколько долгих секунд его бесстрастные глаза рассматривали нас, потом скользнули дальше по береговой линии, пока не зацепились за цепочку следов Елены, смываемых ленивыми накатами волн. Глухо взвыли моторы, и робот рванулся вниз, поднимая песчаную пыль.

Я вдруг понял, что надо делать. Шестое чувство упрямо гнало меня сюда, словно заставляя вспомнить давно забытый кошмарный сон. Вентиляционная решетка охлаждения двигателя!

Я упал на колено и, плохо соображая, что делается вокруг, поймал в прицельную рамку сетку вентиляционного отверстия в нижней части бронированного корпуса. Я никогда не думал, что у геологических роботов такая быстрая реакция. «Тролль» увидел мою попытку, что называется, краем глаза, и начал на ходу разворачиваться, одновременно поднимая смертоносный ствол.

Он опоздал на долю секунды. Вернее, я его опередил на эту долю. Вернее, мне просто повезло. Мой луч срезал ажурную вентиляционную решетку, следом полыхнул второй луч — Алексея. Металлический скрежет, что-то оглушительно треснуло в бронированном брюхе «Тролля». Его на полном ходу развернуло на паре гусениц, так что он едва не опрокинулся, из вентиляционного отверстия повалил сизый дым… Все? Силы небесные! Я вдруг с ужасом увидел, как остановившийся «Тролль» продолжает мелкими рывками разворачиваться на гусеничной платформе, поднимая в нашу сторону раструб. Я даже не попятился — спрятаться нам с Алексеем было решительно негде. В голове все окончательно смешалось. Конец? На плече «Тролля» на мгновение вспыхнул аварийный маяк и тут же погас, манипуляторы его последний раз дрогнули и нажали гашетку бластера. Толстый, как канат, луч врезался в бархан у наших ног.

Алексей сел прямо на песок и облизал пересохшие губы.

— Фу ты, леший, — сказал он, не отрывая глаз от истекающей расплавленными каплями стеклянной лужи, в центр которой бил бластерный луч. — Такого еще не было. Я думал, что нам крышка. Кретин железный. Как же это его так угораздило?.. Дай руку, Васич.

Алексей поднялся.

— Век тебя не забуду, — сказал он, не глядя на меня, и было непонятно, что он имеет в виду.

Например, напрашивалось такое продолжение: «Век тебя не забуду, Васич, что ты затащил нас на эту планету», хотя это вовсе не я затащил их сюда. Не стал я уточнять. Алексей вздохнул и, не добавив больше ничего, направился к «Троллю».

Мы так и не смогли вырвать бластер из манипуляторов робота. Луч погас только после того, как я вынул обе обоймы из корпуса бластера.

Лены нигде не было видно. Мы несколько раз позвали ее и, не дождавшись ответа, двинулись к «Тритону», утопая по щиколотку в песке. Скорее всего, «Тритон» был пуст, и все же я пережил неприятные секунды на трапе корабля, невольно представив, как из темноты открытого люка чьи-то безумные глаза ловят мою грудь в перекрестие прицела.

Осмотр корабля занял минут двадцать. «Тритон» был братом-близнецом «С. В.» это были звездоскафы одной серии «Зенит», не отличавшиеся ни конструкцией ходовой части, ни расположением палуб и кают. Когда-то их «выпекали» по нескольку сот за год на сборочных верфях Ганимеда и Европы. Предназначались они для Косморазведки и были рассчитаны на экипаж из двух-трех человек.

«Тритон» был пуст. Ребят там не было уже по крайней мере несколько дней. Бортовая навигационная система «Тритона» оказалась в полной исправности — маленькая удача в цепи неудач и промахов.

Алексей вытащил из пульта незаконченную кассету полетного дневника.

— Сначала найдем Лену, — сказал Алексей, — Здесь нам делать больше нечего.

Спускаясь из рубки управления звездоскафом, Алексей мотнул головой. Раньше такой привычки я за ним не замечал.

Да, как это не ужасно, ребята наверняка погибли, и разбираться с этим ЧП будет База. Эго не уровень стажеров.

— Да, — сказал я, — не повезло. Забираем Лену и будем взлетать на «Тритоне».

Мы вышли на загаженный птицами трап и загерметизировали за собой входной люк.

— фу, жарко, — Алексей вытер пот.

— Пекло.

Алексей остановился.

— Искупаться бы. Как ты думаешь, в заливе глубоко? — Черный юмор, единственная цель которого — просто поддержать нас немного. Я благодарен за это Алексею. Качество, которое встречается, кстати, не так часто: умение пошутить в почти безвыходном положении. Странно, но то же качество в Грише Чумакове меня раздражает. То же самое! Непостижимо. Вот и говори после этого, что психологическая совместимость — чушь и досужие выдумки.