Руслан Бирюшев - Рассказ второй. Верьте глазам своим

— Это один из безобидных, я правильно помню? — Мария бросила пистолет в кобуру.

— Да. Яда у него нет, зубы мелкие, случаев нападения на человека не зафиксировано. Приручается неплохо, кстати – но вывоз с родной планеты и содержание в неволе запрещены по причине малой популяции…

— Хоть это хорошо, — кивнул Гёзнер. — Но… Эрика… Ты вырвала страницу из книги. Из чужой книги.

— Ой! Я случайно! Я… увлеклась, — доктор вложила листок обратно в фолиант, попыталась пригладить линию разрыва ногтем. — Я вклею потом! Две бумажные полоски и картофельный клей…

— Вижу, ты имеешь опыт… В досье написано, на втором году обучения тебя лишили права выносить книги из университетской библиотеки – а я-то всё гадал, за что…

— Ладно, успеете обсудить, — отмахнулась Кальтендраккен, и ткнула пальцем в солдата. — Доложи о случившемся Боодингену. А мы – наверх. Возьмём ситуацию под контроль, покуда чего не стряслось…

— Зачем? — вскинула брови девушка. — Даже если морф сбежит от оцепления, ничего страшного не случится…

— Да уж конечно… — майор вытолкнула в коридор медлящего бойца и вышла следом.

— Успокойся, — шепнул Эрике коммандер, беря её под локоть и увлекая за Марией. Доктор едва успела оставить справочник на столе. — Сопротивление бесполезно. Эм всегда доводит операции до логического завершения…

«Логически завершить» поимку зверя удалось далеко не сразу. Наверху их ждали шум и суматоха – вокруг фрегата мельтешили люди в полицейских и военных мундирах, мелькали даже медные каски пожарных дружинников. Грохотали сапоги, бряцал металл, кто-то громко отдавал приказы, со стороны въезда к кораблю спешил взвод морских пехотинцев в маршевом построении. На фоне этой кутерьмы выделялась тонкая цепочка солдат, продолжающих удерживать карантинный периметр.

— Упустили, — без тени сомнения констатировала Мария, останавливаясь у фальшборта. Перегнувшись через него, крикнула:

— Эй! Что стряслось?

— Вы с корабля? — остановившийся под бортом полицейский запрокинул голову, придерживая кивер. — Ваш питомец, похоже, решил погулять. Не знаю, что это за дрянь, но её видели сползающей по борту несколько минут назад, а потом потеряли… Теперь ищем. У вас там всё в порядке?

— Без жертв. Кто здесь старший?

— Капитан Дицгоб, дежурная по смене. Хотите поговорить с ней?

— Ага, проводишь сейчас, — майор оглянулась на спутников. — С мужчиной было бы проще… Хайнц, Эрика, сходите со мной, для солидности. И ещё… — она прочистила горло и вдруг заорала во всю мощь лёгких. — Всем!! Прекратить суету!! Искать следы муки на покрытии поля!! Мелкие следы муки!! Уф-ф… Пока не затоптали, козероги…

Предусмотрительность начальницы охраны оказалась не лишней. Дицгоб была ниже Марии по рангу, зато старше по возрасту, лет на десять, и передавать своих людей в подчинение молодой выскочке не спешила. Впрочем, скорее для порядка. Упиралась она недолго, и уступила после просьбы Гёзнера – хотя тот был флотским офицером, и не мог приказывать ей напрямую.

Получив, наконец, полномочия, майор немедленно развила бурную деятельность – сняла ненужное уже оцепление, построила солдат и полицейских в частую цепь, разделив ею посадочное поле надвое, велела им рассчитаться «на первый-второй» и начать прочёсывание в двух противоположных направлениях. Половина двинулась на юг, половина – на север, тщательно осматривая землю под ногами и причальные конструкции по пути. Удача улыбнулась «первым» – они вели поиск в южном направлении. На земле ничего не нашли, зато, добравшись до внешней ограды доков, быстро обнаружили мучные пятна на прутьях решётки. Скорее всего, между ними беглец и протиснулся.

Задача усложнилась – теперь рассчитывать стоило скорее на везение. Покинувший судно Боодинген, оставаясь, как обычно, оплотом спокойствия и рассудительности, предложил дождаться сотрудника зоопарка, за которым давно послали. Мария, как обычно, с ним не согласилась и перенесла поиски в город. Правда, снять охрану с военной части порта она не могла, однако нашлось достаточно добровольцев из числа дружинников, полицейских, космонавтов и свободных от службы солдат. К ним же присоединились матросы фрегата.

— Ты поведёшь правый фланг, — сказала майор, кладя Эрике ладонь на плечо и оглядывая доки с видом заправского полководца.

— Что, прости?

— Мы охватим несколько прилегающих кварталов. Я хочу, чтобы рядом с поисковыми группам были люди, видевшие животное своими глазами. Сама пойду по центру, Хайнц возьмёт участок по левую руку от меня, тебе доверю оставшееся. Ничего, командовать рядовым составом тебе уже доводилось. Просто приглядишь, чтоб за оружие зря не хватались и глядели в оба…

Доктор Маан открыла рот, чтобы возразить, но не придумала сходу ничего достойного и, махнув рукой, отправилась «принимать фланг». К счастью, майор была права – служивые люди в руководстве со стороны Эрики особо не нуждались. Самостоятельно разбившись на партии и определившись с их командирами, волонтёры выбрались за забор через служебные калитки, пересекли незастроенный «пустырь безопасности», развернули строй и углубились в жилые районы. Девушка присоединилась к ним, держась между двумя командами, на стыке участков – чтобы при необходимости её было проще найти и позвать. В итоге, впрочем, звать помощь пришлось ей…

Немного обогнав остальных, она первой выбралась в квадратный скверик на Ясеневом проспекте. Девушка бывала в нём прежде, с другими студентами, и на сей раз задержалась, дожидаясь спутников. А заодно – рассматривая небольшой памятник доктору Маргарите Лонгбург, примостившийся в центре сквера. Из-за него Маан-студентка сюда и приходила в своё время. Скромный и не особо красивый, он всегда нравился Эрике совершенно иррациональным образом. Было в нём что-то тёплое, искреннее, отличающее его от многих подобных изваяний. Знаменитая женщина-физик, жившая на этой улице шесть веков назад, была изображена почти с фотографической достоверностью, насколько это возможно в белом камне. Средних лет, невысокая, худощавая, остроносая, с прямыми волосами до плеч, облачённая в распахнутый лабораторный халат поверх блузы и узкой юбки до колен (девушка невольно подумала, что Эм утром ей не соврала – подобные действительно носили). Доктор с усталым выражением лица стояла, прислонившись спиной к кирпичной стене, опустив голову, закрыв глаза, сложив на груди руки. Между средним и указательным пальцами левой она сжимала сигарету. Казалось, будто учёная дама на минутку выскочила в коридор, чтобы перевести дух и упорядочить мысли во время затянувшегося эксперимента.

— Если… когда стану великой и известной, завещаю потомкам устроить мне похожий… — вслух подумала Эрика и вдруг сморгнула. Ущипнула себя за щёку. Нет, ей не почудилось – в зазоре между ногами статуи и мраморной плитой, изображающей фрагмент стены, неестественно колебался воздух. Чуть заметно, если б девушка не вглядывалась, ни за что бы не увидела.