Ирина Лебедева - Звездная симфония

Тем временем хозяин дома закончил говорить, в комнате воцарилась неподвижная, настороженная тишина, словно все разом стали прислушиваться, ожидая каких-то тревожных звуков, сигнала к действию. Все глаза по-прежнему были обращены к замаскированному под местного жителя инопланетянину, сидевшему напротив своих гостей с невозмутимо спокойным видом, но выражение в них изменилось, отразив вспыхнувшее в сердцах волнение. Что-то такое было в словах этого человека со сверкавшими точно звёзды глазами, что заставило услышавших их, затрепетать от испуга. Но, несмотря на расползавшийся по комнате страх, никто не сдвинулся с места, и хотя напряжение в доме возросло, все владели собой, оставаясь неподвижными. Тогда снова заговорил хозяин, повторив свою последнюю фразу, которая, похоже, и привела мужчин в оцепление, и добавил к ней ещё несколько слов, сказанных с повелительной интонацией.

На этот раз эффект был почти мгновенным – все мужчины как один поднялись с пола, лица их были жёстки от сдерживаемого страха, как всегда бывает, когда людям грозит опасность, и им приходится прилагать усилия, чтобы не поддаться панике. Гости быстро свернули цветастые коврики, на которых до этого сидели, и спрятали их в складках своих мешковатых одежд. Затем один за другим они подошли к хозяину дома и, с почтением поклонившись ему, спешно покинули комнату. Выйдя из дверей дома и спустившись по лестнице, они исчезали за его стеной, откуда доносились приглушённые фыркающие звуки и топот множества ног каких-то крупных животных. После этого, спустя несколько секунд из-за дома галопом вылетал всадник верхом на приземистом звере, похожем на лошадь с оперённым телом, и поскакал, поднимая тучи коричневой пыли, в сторону заходящего солнца. Таким образом, скоро почти все участники собрания покинули каменный дом на краю пустыми, бегством спасаясь от неведомой, мчавшейся на него напасти, пока не остался в нём только инопланетный хозяин.

Предупредив своих гостей о надвигавшейся опасности, оставшийся один владелец дома прежде, чем самому отправиться в путь, обвёл задумчивым взглядом своё жилище, словно хотел как следует запечатлеть в своей памяти его небогатую, строгую обстановку. Секунду спустя он решительным шагом покинул комнату. На заднем дворе его ждал такой же коренастый, покрытый серыми перьями зверь с огромными чёрными глазами, как те, что несколько минут назад увезли отсюда его гостей. Легко взобравшись на покатую спину животного, мужчина бросил последний взгляд на свой дом и, развернув скакуна на 180 градусов, пустил его галопом в направлении погрузившейся в сон пустыни.

Тёмное облако пыли и песка со стороны городской стены, поднятое десятком скакавших во весь опор пернатых коней, стало первым вестником преследователей. Отряд всадников в пыльно-красных плащах с наполовину закрытыми тканью лицами, вооружённых кривыми ятаганами, прикреплёнными к поясам, мчался к дому инопланетянина. Не прошло и десяти минут, как они достигли его и, спешившись почти на ходу, вломились в чужое жилище, но поняв, что никого там нет, снова вскочили на коней и бросились в погоню. Животные, что несли воинов в красном по каменистой пустыне, были крепки и быстры и скоро стали нагонять одинокого всадника, чей конь не мог конкурировать со своими летевшими как ветер собратьями.

Но не только скорость была в арсенале бежавшего от погони человека – когда преследователи уже были не больше чем в ста метрах от него, по земле между ними прокатилась волна из трёх гулких взрывов, взметнувших в воздух песок и камни, ни один из которых, впрочем, не задел вооружённых людей. Однако определённый эффект этот внезапный приём возымел – несколько коней, вырвавшихся вперёд, испугались и, встав на дыбы, сбросили своих седоков, но остальные продолжали неотступно преследовать свою жертву. Приближаясь, они выстраивались в шеренгу, которой предстояло затем стать кольцом, захватив в свой центр безнадёжно сражавшегося с погоней всадника. Новых взрывов не было, но воины не спешили сделать последний рывок, опасаясь неприятных неожиданностей. Тогда в ход пошли стрелы, множество их пролетело мимо, хотя преследуемый скакал ровно, не меняя направления, а в меткости опытных стрелков сомневаться не приходилось. Казалось, какая-то неведомая сила искривляла линию смертоносного полёта, не давая стрелам достичь цели, пока одна из них не пронзила заднюю лапу несчастно зверя. С ужасным, почти человеческим стоном, как подкошенный, повалился конь на правый бок, прекратив отчаянную гонку. Мгновенная реакция спасла наездника от того, чтобы быть придавленным к земле телом зверя. С ловкостью гимнаста он соскочил со спины животного и приземлился в нескольких шагах от своего поверженного друга. Тут же инопланетянина окружили солдаты, направив на него изогнутые клинки.

Всё время погони помимо собственного беспокойства о судьбе инопланетянина Юля ясно ощущала, что те же чувства гложут и Нараяна. Когда же скачка так внезапно закончилась, его реакция последовала незамедлительно. Из присутствия, равного по плотности лишь мысли, Нараян превратился во вполне различимого в вечерних сумерках призрака. Он возник в стороне от группы всадников, так что они не заметили его, но захваченный в плен собрат увидел эфемерную проекцию, однако ничуть не удивился этому. Вместо удивления во взгляде его, обращённом к сияющему юноше, мелькнула просьба, подкреплённая лёгким наклоном головы – точно он просил Нараяна не делать чего-то. Вняв просьбе соплеменника, уже готовый приметить силу для его спасения, Нараян, скрепя сердце, отступил и вновь растворился в полумраке.

Сквозь стремительно сгущавшуюся ночь, накрывшую пустыню, неудачливого беглеца доставили к крепостным воротам города, за которыми по улицам, местами освещенным подавшим из прямоугольных окон домов светом, привели к квадратному каменному зданию под плоской крышей, окружённому двухметровым забором. На входе их встретили двое угрюмого вида охранников, закутанных в чёрные плащи. Обменявшись с конвоирами несколькими скрипучими фразами, они пропустили их и узника внутрь отряды. Пройдя по двору, окутанному мраком, кое-где перебитым светом факелов, воины вошли в невидимую в темноте дверь и повели захваченного по ступеням куда-то вниз. Когда спуск закончился, сырость, холод и неподвижный затхлый воздух возвестили о том, что они попали в подземелье. Скрипнула металлическая решётка, и инопланетянин оказался в тюремной камере.

Стражники покинули подземелье, оставив приведённого ими узника под охраной двух тюремщиков, безмолвно стоявших по обеим сторонам от ведущей на поверхность лестницы. Единственным источником света в каменном, сыром коридоре был одинокий факел, прибитый к стене в самом его начале, так что дальние камеры, в одну из которых и заточили незадачливого инопланетянина, терялись во мраке. Любой звук – случайное позвякивание меча сторожа, задевшего стену, тяжкий вздох кого-то из заключённых – разносился по подземелью гулким эхом, заставляя вздрагивать сердца, застывшие в тяжёлом угнетении неизвестности.