Александр Владимиров - Евангелие от космонавта [СИ]

— Ну, да ладно. В последний раз напомню тебе, — сказал полковник, — будь осторожен. Не доверяй, особенно русским. Противный народец, лично мне он не по душе. А, теперь ступай.

Роберс встал. Поправил китель, хотел было уже открыть дверь, но МкНил вдруг проговорил:

— Будь, пожалуйста, осторожнее.

Роберс посмотрел на Артура. Улыбнулся и вышел в коридор…

Дверь открылась, и он вошел в просторную комнату. У огромного, высотой почти два метра, окна стол, на нем свечи и куча исписанных листков бумаги. Перед ним кресло, на нем кто-то сидел, но из-за спинки его было не видно. По стенам книжные шкафы, заставленные старинными фолиантами.

— Уважаемый Эрнст, — раздается мелодичный бархатный голос, сидящего в кресле, — вы сегодня задержались, а у нас с вами так много работы. Вы случаем не забыли, что обещались помочь написать мне мои мемуары?

— Мемуары? — переспросил Роберс, понимая, что Эрнстом сидящий назвал именно его.

— Мемуары, — повторил на распев тот.

— Ах, мемуары, — вздохнул Майкл, и только тут обратил внимание на зеркало, которое висело на стене, и которого до этого не было.

Оттуда на него смотрел молодой человек в белой рубашке, с кружевными воротниками, черном камзоле, немецкого образца, в коротких, почти до колен такого же света брюках и желтых чулках. Ноги были обуты в туфли с серебряными пряжками. В правой руке у него перо. В левой хрустальная чернильница.

— Вы уснули Эрнст Теодор Амадей Гофман(14)? — поинтересовался сидящий.

— Вполне возможно, — согласился Роберс и сделал несколько шагов к столу. — Но сейчас я уже не сплю.

— Вы, уверены?

— Уверен!

— Тогда садитесь, — проговорил вновь на распев, сидящий, и показал рукой в сторону стоящего рядом кресла.

Вот только была ли это рука? Скорее мохнатая лапа. Роберс непроизвольно перекрестился и направился креслу.

— Вы, меня боитесь, — проговорил сидящий. — Не надо. Я ведь всего…

Договорить тот не успел. Роберс сел в кресло и взглянул на него. Перед ним, держа в лапах бокал, с чем-то белым, сидел черный кот.

— Кот, — выдохнул Майкл.

— Ну, и что, — возмутился тот, — вы же знаете что я кот. И знаете, что зовут меня кот Мурр. А теперь давайте без всех этих ахов-вздохов, они мне честно надоели. Лучше возьмите вот это.

И кот протянул ему чистый лист бумаги.

— Кстати, а вы не помните, на чем мы остановились? — вдруг спросил Мурр.

— Нет, — проговорил Роберс, но тут, же сообразил, — а мы сейчас посмотрим. Вон ведь последний лист лежит ваших мемуаров.

Майкл хотел было потянуться за бумагой, но тут кот насторожился. Волосы у него стали дыбом, глаза загорелись ярким огнем. Он поставил на стол бокал и спрыгнул с кресла. Направился в темный угол комнаты. Не доходя несколько метров, остановился и замер. Оттуда вышло нечто. Майкл сначала принял его за крысу, но потом понял, что перед ним хундур, собственной персоной. Глаза того были красными. Оба охотника смотрели друг на друга минуты три, после чего одновременно прыгнули навстречу…

Дождь на Венере закончился. Роберс остановил машину и произнес:

— Ну, вот можно и отдохнуть. До "Солнечной" еще сутки ехать, а тело уже устало от бесконечного сидения. Может, пройдемся?

— Можно и прогуляться, — согласился Перчиков, который и сам-то уже изрядно заскучал.

Книгу он аккуратно положил на сидение. Взял шлем с полки и приладил к скафандру.

— Ну, выходим, — проговорил Майкл, закрывая шлем и запуская в кабину венерохода воздух планеты.

Медленно шли по венерианскому лесу. Впереди американец с винтовкой наперевес. Позади Перчиков. Они прошли немного, когда раздавшийся крик Вадима, заставил Майкла развернуться. То, что он увидел, заставило его закричать…

****

— Майкл, с вами все в порядке? — Спросил Молодцов, теребя Роберса за плечо.

— А, что?

— Я спрашиваю, с вами все в порядке? — повторил свой вопрос Игорь Семенович.

— Со мной?

— С вами!

— Со мной все в порядке, но Перчикова…

— С Перчиковым все нормально, — произнес Бережанов, — только что выходил на связь. А вот на счет вас я не уверен. Вы кричали во сне Майкл!

— Кричал? — И тут Роберс вспомнил свой сон, — Верно, кричал, — согласился он. — Мне снилось, что "Flower-predator" съел Вадима. А еще мне снился странный черный кот…

— Барсик? — спросил Молодцов.

— Нет, того звали кот Мурр. Да и мое имя было…

— Эрнст Теодор Амадей Гофман, — произнес Бережанов.

— Но, откуда?

— Так это же автор "Житейских воззрений кота Мурра"(15), — проговорил Валентин Петрович. — Кстати теперь ваша очередь вести Венероход.

Теперь виденный город был окружен силовыми установкам, причем сделано это было так, что ни какая тварь не могла проникнуть на его территорию. Роботы сделали все, чтобы пребывание людей в этой местности было самым безопасным.

У центрального здания города, в том самом месте, где когда-то впервые приземлился венеролет Роберса, была построена база, огромное сооружение из стекла и металла. Не далеко от нее стоял венероход Перчикова. А сам Вадим, до этого вальяжно расхаживавший среди роботов, позабыв об опасности, теперь встречал прибывшие венероходы.

— Ты, наверное, нас заждался, — проговорил Бережанов, протягивая ему руку.

— Еще бы, — произнес Перчиков, — если не Роберс да Молодцов, что прилетали сюда чинить роботов, я, пожалуй, с ума сошел.

— Ну, теперь твои злоключения закончились. Так что веди, показывай, чего вы здесь с роботами нагородили.

Они вошли в здание станции. Просторные помещения для работы и отдыха. Каюта для десантников, в ней больше сотни мониторов, на которые поступает изображение с камер, что расставлены по периметру. Этой работой должны будут заниматься двое, о чем свидетельствовали два кресла. Неплохая столовая и кухня. Как обещал Бережанов, когда собирались в дорогу, здесь будут готовить любые блюда, что захочется откушать исследователям. Правда, с одним условием запросы тех должны быть в пределах "разумного".

Затем убедившись, что база действительно готова на все сто процентов, Бережанов предложил прогуляться к периметру города. Хотелось лично убедиться, что современная система контроля ничем не уступает старинным бастионам, но его отговорил Егоров.

— Валентин Петрович, — сказал он, — мы же сюда не за эти приехали.

Решили отложить осмотр периметра на более поздний период, а сами отправились осматривать город. Прогулялись по его улицам, при этом делая остановки и осматривая привлекавшие внимания детали. В глаза бросались искусственные фигуры цветов, птиц и непонятных животных. Удивляли орнаменты, изображенные на стенах пирамид. Словно это были знакомые для всех надписи, любой из присутствующих мог поклясться, что их видел до этого.