Александр Владимиров - Евангелие от космонавта [СИ]

— Это полковник Тихонов. — Прошептала Вэнг.

Пришедшие трое спорили. Причем делали это сразу на нескольких языках. То фраза звучала на английском, русском и наконец, на финском. Спорщики явно понимали друг друга, при этом русский офицер размахивал руками. До Майкла донеслись только несколько слов, среди которых он узнал — свое имя, роман, Агнесса. Явно речь шла не о космосе. Все стало на свои места, когда Роберт Стюарт пошутил:

— А, мы тут спорим, уж не роман ли у вас?

— Да нет. Просто встретились, так сказать однополчане, — ответил Майкл, припомнив старую присказку, оставшуюся со времен Второй Мировой Войны. — Оказывается, мы вместе работали на Венере. Хотя правильнее будет не совсем вместе… Она на одной станции, я на другой. Но при этом у нас много общих друзей. Вон хотя бы Валентин Бережанов.

— Вы были знакомы с Валентином Петровичем? — Спросил Тихонов.

— Да.

— Действительно, — проговорил полковник, — Мир тесен. Я же к нему на курсы ходил. Это было, если не ошибаюсь, за два года, до полета Бережанова на Венеру. Целых пять лет назад. А я ведь тогда в лейтенантах еще ходил. А теперь господа может к столу? — уточнил он.

Все направились в банкетный зал. Только у дверей Майкл придержал Агнессу.

— Может, продолжил у меня в номере? — предложил он. — Нам там никто не помешает.

Девушка кивнула.

Сели за богато накрытый стол. Российские представители не стали экономить. То ли это действительно был аттракцион неслыханной щедрости, то ли, как предположил Майкл, просто решили пустить пыль в глаза. А стол просто ломился: коньяк французский, икра (черная, красная, заморская баклажанная), осетрина. Ну, и куда без русской водки. Сколько не боролись с зельем, но так искоренить, как желали правители России не смогли.

К столику тут же подошла официантка. Она поинтересовалась — все ли их устраивает, на что полковник ответил, что все прекрасно. После этих слов он встал, открыл коньяк и разлил его по стопкам, себе же налил стакан водки и произнес:

— За знакомство.

Осушил одним глотком, чем вызвал удивление у профессора и девушки. Застолье вошло в самый разгар. В ход пошли пельмени, икра и рыба.

— Вы уже знаете, — проговорил вдруг Тихонов, — зачем вы собрались в этом месте, здесь и сейчас. Поэтому размусоливать, какая это миссия, и какие цели преследует, говорить не буду. Скажу лишь одно, что старт корабля назначен на послезавтра. А завтра вы обязаны пройти единственную, но так необходимую тренировку. Так что отдыхайте, пока есть такая возможность.

На этом впрочем, официальная часть, так и не начавшись, закончилась. Курт вдруг разошелся и поведал, как ему удалось обнаружить непонятную активность возле красной планеты. Затем не заметил, как перешел на смешные истории из жизни астрономов. Их оказалось у него предостаточное количество. Пытался острить, но не каждый из присутствующих мог понять его юмор. Майкл в лишний раз убедился, что шутки у всех разные. Кто-то смеется над фразой: "сколько нужно феминисток, чтобы ввернуть лампочку?"

Неожиданное предложение Тихонова исполнить "Подмосковные вечера" было воспринято на ура. Тихая и добрая мелодия, под звуки местного оркестра, прокатилась по ресторану. Потом все спели гимн астронавтов. Веселились вовсю. Медленно, но все, же ужин приблизился к концу.

Когда он закончился, разошлись по номерам.

С того времени как закончился ужин, прошло пол часа. Удобно расположившись в кожаном кресле, Майкл смотрел спутниковый канал MTV. Передавали ретро программу. На экране пела группа АВВА. Группа, существовавшая сто лет назад. Все это создавало интимную атмосферу. Роберс ждал Агнессу, он заказал пиццу и бутылку шампанского, все это теперь стояли перед ним на столике. Он подумывал заказать русские щи, но, кажется, они были не к месту. Его белый костюм был его последним приобретением на родине. Черная рубашка и белый галстук смотрелись очень даже не плохо. Не хватало только дамы, которая должна была придти с минуты на минуту. Когда в дверь постучались, он встал и открыл.

Перед ним стояла Агнесса. На ней было синее платье с вырезом. Она успела переодеться. Вэнг медленно вошла в номер и опустилась в кожаное кресло.

— Нет, нет, садитесь на диван, — пробормотал Майкл.

Она садиться на диван и оправляет платье, которое обнажило черные чулки. Косой взгляд. Прилив энергий. И тут же звучит вопрос:

— Шампанского?

— Да.

Майкл откупоривает бутылку, так что брызги напитка попадают на эти красивые ножки.

Он наливает напиток в бокалы. Подавая его Агнессе, он произносит тост:

— За воспоминания!

— За Венеру.

Майкл вздохнул и пробормотал:

— Как жаль, что мы не встретились раньше!

— Мне тоже жаль, — прошептала в ответ Агнесса, когда тот сел рядом с ней.

Его рука нежно проскочила между спинкой дивана и обняла ее за талию. Она посмотрела на него и улыбнулась.

— Я хочу вас! — простонал он.

После чего прижал ее к себе и страстно впился губами в ее губы. Казалось, что этот поцелуй длится вечность. Языки соприкоснулись, и мощный импульс пробил их обоих. Руки Майкла так и заскользили по ее телу. Все ниже и ниже. Платье задралось, обнажая ажурные кончики черненьких чулок и розовые бедра. Они скользили и скользили под платье.

Агнесса застонала. Легкая истома вновь пробила ее. Другая рука Майкла медленно приблизилась к застежке молний. Резкое движение и вот уже платье сползло, вниз обнажая такие же розовые плечи. Платье слетает на пол, оставляя Агнессу в эротичном черном белье. Это был черный атласный бюстгальтер, черный атласный пояс для чулок и точно такого же света атласные трусики. Вскоре за платьем последовал и бюстгальтер. Руки нежно ласкали женскую грудь. Губы слились в поцелуе. Тихо играла медленная музыка на канале MTV, создавая интимную обстановку. Крепкие мужские руки скользят верх и вниз. Ручки Агнессы впиваются своими коготками в спину Майкла. Тот застонал. Его руки скользнули вниз и спустили с нее трусики. Одновременно слетела и одежда Майкла. Она медленно присела на пол. Через несколько минут уже он ласкал ее везде.

Вскоре обнаженные они слились в длительной оргий, постепенно переходящей в песнь любви.

Тела бились в экстазе. Стоны наполняли номер. Временами казалось, что они сливаются в мелодию. Она так была хороша в постели, что уже потом на Марсе он вспоминал эту ночь. Секс, секс, секс — кричал воздух в комнате. Секс, секс, секс — пели обнаженные тела.

Кто бы мог подумать, что секс был ее смыслом жизни. Они любили друг друга неистово, отдаваясь так, как будто это была их последняя ночь. Неизвестность толкала их на это. Руки и ноги меняли свое нахождение в комнате постоянно. Стоны продолжали и продолжали звучать, заглушая возникший скрип дивана. Ее глаза заблестели в предчувствий приближающего оргазма. Тело затряслось, и в комнате раздался тихий стон оргазма.