Владимир Лысенков - Миры (СИ)

Все шли бодро и непринужденно кроме профессора Фледрига. Он тяжело дышал после нескольких минут ходьбы и еле переставлял ноги.

— Вы бы присматривали за стариком, — сказал Ораго, сидевший на моем плече, — а то он того и гляди… Кхе… Кхе…

Я посмотрел на беспомощного профессора, и мне стало так его жалко. Как я мог забыть про него?

— Отдых десять минут, — сказал я, — как вы, профессор.

— Ничего, — со вздохом ответил он, — с непривычки и похуже бывало. Пролежал неделю в теплом гнездышке, теперь словно заново ходить учусь. Старею…

— Скоро вам станет полегче, — я попытался вселить в профессора хоть какую-то надежду, — вот увидите.

— Нет… Годы подтачивают меня. И легче мне будет только там, — профессор указал пальцем вверх. Наверное, будет лучше, если вы оставите меня здесь.

— Профессор!.. Пожалуйста, никогда больше так не говорите. Этого вы никогда от меня не дождетесь. Отдыхайте, через десять минут в путь.

Я присел рядом с профессором.

— Как вы думаете, — спросил я, — как там Алекс, Корнелиус?

— С ними все хорошо, — ответил профессор, — я в этом точно уверен. Алекс — сильная девушка. И Корнелиус на все пойдет ради нее. Ведь она его дочь. К тому же с ними бесстрашный пират.

— Что обсуждаем?

Я не заметил, как к нам подошел Джек. За ним шли Капитан Лоренс, капитан Джон и Бук.

— Вспоминаем друзей, — сказал я, — хотелось бы знать как там у них дела.

— Так возьми и узнай, — сказал Бук, — камень тебе на что? Для красоты?

Я хлопнул себя по лбу и едва не свалился с ног: я совсем позабыл про камень желаний. Не прошло и минуты, как мой камень засветился приятным желтым цветом. Я от всей души наговорился с Алекс. Она рассказала все, что с ней произошло. Если будет время, а его у нас очень мало, я все опишу. Потом мы сделали удивительную вещь. Профессор Фледриг связался с Корнелиусом, Бук с Лейлой, а я с Алекс и все уселись в круг. Таким образом, каждый мог беспрепятственно разговаривать друг с другом. Оба капитана и Джек бегали то к одному, то к другому и шутили, смеялись, делились своими историями. В общем, мы отлично провели время, которое неумолимо двигалось вперед. И нам тоже уже пора было двигаться. Я попрощался с Алекс и наш поход возобновился.

Поначалу мы шли, весело обсуждая разговор с друзьями. Но постепенно наши голоса начали затихать. И это не только потому, что филин, настороженно приглядываясь, шипел на нас. Обстановка вокруг сильно изменилась. Нас окружали огромные серые валуны и росшие неровными рядами редкие деревья, на которых не было ни одного листика. А если и были, то только желтые. Казалось, мы попали в мир вечной осени. Холодный ветер пронизывал насквозь нашу одежду, и мы шли, поеживаясь и прижимаясь друг к другу, чтобы согреться. Хотя пару часов назад я был готов раздеться и даже искупаться в каком-нибудь озере. Слова филина подтвердили мои мысли:

— Эти места всегда имели дурную славу. Без хорошего проводника вы или заблудитесь или сойдете с ума. Камни хранят историю прежних веков, и сами они — история. Каждое дерево — это павший воин, каждый порыв ветра — его железная воля.

— Здесь когда-то была война? — спросил Бук, дрожа, и испугано оглядываясь вокруг, видно ожидая увидеть восставших воинов.

— Много битв видела эта земля. Много слышала проклятий. Ведь это — страна магов и колдунов в прошлом. Сейчас их стало меньше, а проклятия остались. В основном все они связаны с вашими предками.

— Да, да, мы слышали, — сказал я, — мы должны занять престол и проклятия исчезнут.

— Поторопитесь…

И через несколько минут добавил:

— Не верьте ничему, что вы здесь увидите.

Мы шли уже около двух часов подряд. Непроглядная ночь намного усложняла поход, и то и дело слышалось, как кто-то, негромко вскрикнув, падал, видно в очередной раз, зацепившись ногой за корень какого-нибудь дерева. Когда он поднимался, недовольно охая, мы продолжали путь. Несколько раз мне казалось, будто ветви деревьев задерживали меня, словно не желая отпускать. А корни сами лезли под ноги. Потом начались и вовсе непонятные явления. Останавливаться на ночлег мы не стали: филин не советовал, да и самим нам было не до сна, хотя все мы жутко устали. Внезапно я натолкнулся на чью-то спину.

— Это ты, Алекс? — услышал я дрожащий голос, в котором признал Бука.

— Что случилось?

— Смотри! — робко прошептал он.

Я посмотрел туда, куда указывал Бук и едва не подпрыгнул то ли от радости, то ли от страха: внизу справа расположился небольшой лагерь. Горел костер, и несколько людей сидели вокруг него.

— Давай спустимся, погреемся немного и снова в путь, — предложил Бук.

Его предложение было заманчиво, но и предупреждение филина тоже настораживало.

— Мы еще и еды возьмем для всех. Наша то уже заканчивается. Я вот, например, предпоследнюю булочку доел.

Наконец, предложение Бука взяло верх, и мы осторожно спустились вниз. Костер был примерно метрах в трехстах от нас и мы быстро до него добрались. Мы спрятались за деревом и решили вначале понаблюдать за сидевшими.

— Битва неизбежна, — сказал один из них, — Король зашел слишком далеко, и он должен поплатиться за свои дела!

— За этим мы и пришли сюда, Ремус, — сказал второй, — мы здесь для расплаты.

— Старые псы должны исчезнуть раз и навсегда. Довольно! Пришел конец мучениям.

После этих слов по моему телу пробежала дрожь. Я попытался встать, но ноги меня не слушались. Внезапно где-то вдали зажегся огонь.

— Это сигнал! Они здесь! Буди всех!

Ремус приложил ладони ко рту и над лесом разнесся волчий вой. Вокруг нас что-то зашевелилось и, оглянувшись, я обомлел: сотни и тысячи людей, взяв свое оружие, выстроились в боевом порядке, а потом начался ад. Где-то внизу послышались звуки рога и чьи-то громкие крики. Полетели огненные стрелы, поджигающие все, что попадалось на их пути.

— Вперед! За мной!

Я узнал голос Ремуса. Сначала его армия сбросила врагов вниз, а потом, видимо, снизу подошло подкрепление и сражение переместилось прямо к нашему пристанищу. Случайно пущенная кем-то стрела угодила мне в правую руку. Хоть я и понимал, что все это за гранью реальности, боль была более чем реальной. Рука не слушалась и стала мокрой от крови. Я как смог перевязал ее и, приложив всю силу воли, побежал наверх. Бука нигде не было видно.

— А ну стой! — послышались сзади крики.

Я понял, что они обращены ко мне, но не останавливался.

— Стой, кому говорю!

Я добрался, вернее, дополз до того места, откуда мы спустились, и тут меня толкнула чья-то сильная рука, и я упал.

Обернувшись, я увидел Ремуса.

— Попались, шпионы!

Он стоял передо мной. Высокий и широкоплечий, с большими глазами. Я не мог пошевелиться от боли и, конечно же, мне было не до принятия каких-либо решений. Я истекал кровью, и сознание постепенно покидало меня. Последнее что я успел увидеть — это нацеленный на меня лук и яркая голубая вспышка.