Владимир Лысенков - Миры (СИ)

— Так-так, ну-ка, стой! — сказал Рикки, — повернись.

Псих повернулся, и я увидел надпись «1764». У второго был номер «1542».

— Твоя табличка вот здесь, — сказал Рикки первому, и кинул табличку на чей-то стол, — а твоя вот тут.

Оба помчались за свои новые столы, сотрясая зал своими дикими идиотскими смешками.

— Эй, Рикки! — раздался голос охранника, — ты снова за свое?

— Все нормально, начальник, — сказал тот, — мой номер всегда при мне.

— Смотри у меня, допрыгаешься.

— Скорее ты допрыгаешься, начальник хренов, когда не застанешь меня однажды в моей камере. Ну и достанется же тебе. Итак, давай начнем. Твой камень не работает потому, что связь между мирами поддерживают не малые, а большие камни.

— Выходит, я должен связаться с каким-то из больших камней?

— Точно. Но не с каким-то, а со своим. Какой у тебя?

— Голубой.

— О-о, так тебе просто повезло! Прямо сегодня и попытайся, и не забудь про меня. Только не здесь, — он убрал мою руку с перстнем со стола, — слишком много охраны, увидят камешек, и прощайся со своей драгоценностью. У себя в камере и попробуешь. Как только получится, скажешь мне.

— А как я тебя вытащу?

— Я что-нибудь придумаю. Главное, чтобы старик был на связи, а остальное — чепуха. Да ты ешь, остынет.

Как только я снова оказался в камере, тут же попробовал совету Рикки. К моему счастью, камень засветился ярким голубым светом, но никто мне не ответил.

— Эй! — крикнул кто-то, и стал открывать дверь, — что ты там жжешь?

Я поскорее спрятал камень. Передо мной стоял охранник с лазерной дубинкой.

— Вам показалось, сэр.

— Ты так думаешь?

— Да. Хотя, возможно, и нет. Вон там, в углу я видел свет, — я указал на угол комнаты, где стояла кровать, — в самом низу.

Охранник оказался намного глупее, чем я думал. Он нагнулся и, чтобы удобнее было рассматривать, положил дубинку на стол.

— Да ничего там нет, — сказал он, вставая, и тут же получил дубинкой по лицу. Дубинка обладала свойством парализовывать, поэтому он надолго отрубился. Я достал у него из его кармана электронные ключи и вышел в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Она глухо щелкнула, и замерла. Камера Рикки была с номером 342. Я набрал на электронном экранчике ключей этот номер, и провел ими по замку. Тут же раздался звук, похожий на кипение чайника. Гидравлические прессы отпустили дверь, и она медленно поползла в сторону. Рикки лежал на своей кровати и рисовал чертиков на стене.

— Что тебе, начальник? — спросил он, даже не глянув на меня.

— Рикки, это я, — сказал я ему.

— Алекс? Как ты вошел?

— Оглушил начальника. Все работает, но Ревендульф не подходит к камню.

— Да, плохо будет, если этот старикашка подох.

— Здесь есть укромные места? А то сейчас этот проснется, и начнет кричать, тут все номера начнут поверять.

— А если нас не окажется здесь?

— А если мы здесь окажемся вдвоем? Думаю, лучше не будет.

— Ну, есть туалет для психов.

— Пошли.

Мы вышли в темный коридор и направились в туалет. К нашему счастью, по пути мы не встретили ни души, за исключением одной облезлой кошки, которая жалобно и противно мяукала, наводя на нас ужас. Место, куда мы направлялись, находилось на первом этаже. Когда мы добрались до него, я понял, что мы были, по крайней мере, на пятнадцатом, настолько долгим мне показался спуск.

— Ты хоть представляешь, что с нами сделают, если найдут? — спросил Рикки, открывая дверь туалета.

Я не знал, поэтому ответил:

— Не имею ни малейшего представления о том, что делают с психами за такие проделки.

— Вот именно, с психами. Если бы это была простая больница, возможно, нам даже сошло это с рук, но это не простая больница. Так что учти, если тебя поймают, то за избиение охранника как минимум убьют.

Я больше удивился, чем испугался, но все-таки произнес:

— Какой ужас!

— Да. Молись, чтобы старикашка спустился сейчас в свой погреб за какой-нибудь травкой.

Молиться я не стал, но подумал, что было бы неплохо, если Ревендульф оказался бы сейчас возле камня. Не знаю, то ли мои мысли помогли, то ли что-нибудь еще, но когда я сосредоточился на голубом цвете, мой камень не просто засветился, но из него еще послышалось чье-то кашлянье и знакомый голос:

— Кто включил свет! Эй! Здесь кто-то есть?

— Э-э, Ревендульф? — для уверенности спросил я.

— В общем-то, да. Кто вы? И что вы, собственно, хотели?

Рикки недовольно переминался с ноги на ногу:

— Этот старикашка не помнит даже тех, кого отправлял на свои невыполнимые миссии. Дай-ка мне его. Эй ты, старый хрыч! Быстро вытаскивай нас отсюда!

— Во-первых, я не потерплю такого отношения к себе, а во-вторых, я не дождался ответа.

— Не надо так, Рикки, — упрекнул я своего товарища по побегу, — нам нужно просто выбраться отсюда. Если он сейчас уйдет, лучше не будет ни тебе, ни мне. Будешь тогда ругаться с унитазом.

— Ладно, ладно, только не кипятись. Давайте скорее, а то там уже кто-то бегает.

Я вкратце объяснил старику все, что знал сам, и что должен был знать он. К счастью, он узнал меня и профессора Фледрига, а уж тем более, Корнелиуса. После этого он начал нести какую-то чушь, так что Рикки снова не выдержал и накрыл Ревендульфа трехэтажным матом. Признаться, раньше я никогда ничего подобного не слышал, поэтому уши мои в буквальном смысле повяли.

— Одну минуту, Господа, — тихим, упавшим голосом произнес Ревендульф, — чтобы перенести вас мне нужно сосредоточиться.

— Ну, так давай сосредотачивайся! — нервы Рикки были на пределе, да и у меня они пошаливали. На верхних этажах уже началось волнение, а крики охранника, которого я запер, просто сотрясали всю больницу.

Я с опаской поглядывал на дверь, в которую мы только что вошли. Где-то горел свет, и его отражение сейчас плясало на матовой поверхности нашей спасательной двери. Вдруг свет стал приближаться, и я услышал голос:

— Вот подумай логически, где могут прятаться два психа?

— Ну, и где?

— Я бы не спрашивал, если бы знал! У тебя логика вообще есть? Или только женская?

— Ой, так в туалет хочется. Слушай, я на минутку.

— Этот же для психов, наш на двенадцатом.

— Ты думаешь, я добегу?

— Так, давай быстро!

— Ага.… Ой-ей-ей…

Послышался глухой топот ног, и в дверь ввалилось нечто, превышающее меня по всем параметрам, по крайней мере раза в три. Мы с Рикки как можно плотнее прижались к правой стене, надеясь, что толстяк нас просто не заметит. Поначалу он и, правда нас не увидел, и принялся за свои дела. Никогда прежде я не видел ничего более ужасного. Мне вспомнился день, когда мы с ребятами наблюдали за пожаром на какой-то из улиц острова. Приехавшие пожарные дали напор и принялись поливать огненные языки. Именно этот звук я услышал сейчас. Наконец, он закончил и, потянувшись, довольно улыбнулся и с такой тупой улыбкой уставился на зеркало, висевшее на стене слева. Не трудно догадаться, кого он там увидел. Рикки, тощий, словно скелет, в тусклом свете, пробивающимся сквозь матовое стекло, был похож на настоящего мертвеца, а я смахнул бы за самого дьявола. Толстяк простоял так с минуту, пока его тупая улыбка не начала исчезать. Видно, его парализовало, и руки, поднятые вверх, в таком положении и остались. Рикки тихонько подтолкнул меня локтем, и я понял, что он попросил ему подыграть. Я напустил на свое лицо как можно более зловещий вид, и мы начали спектакль.