Иэн Бэнкс - Выбор оружия. Последнее слово техники (сборник)

– «Чтоб тебе жить в интересные времена».

– Именно.

– Не могу согласиться. Не вижу в этом ни полезности, ни красоты. Могу лишь сказать, что, возможно, это просто необходимый этап.

– Не исключено, что это одно и то же. Может, только небольшая временна́я проблема. Просто вы оказались здесь именно в это время.

– Как и все они.

Я повернулась и посмотрела на редких прохожих. Осеннее солнце низко стояло в небе, пыльный газовый диск кровавого, ярко-красного цвета, пометивший сытые лица этих обитателей Запада, запечатлелся на них. Я заглядывала им в глаза, но они отворачивались. Мне хотелось ухватить их за воротник, встряхнуть, закричать на них, сказать, что они поступают плохо, объяснить им, что происходит: заговоры военных, мошеннические сделки, гладкая ложь корпораций и правительств, геноцид в Кампучии… и еще сказать им, что можно совершить, как это несложно, столько можно сделать, если объединить усилия всей планеты… Но какой в этом смысл? Я стояла и смотрела на них и вдруг обнаружила, что – почти невольно – секретирую замедленность , отчего вдруг мне стало казаться, будто они двигаются медленно, дефилируют, словно актеры в фильме, спроецированные на хитроумный экран, то темный, то зернистый. «На что надеяться этим людям, корабль?» – услышала я свое неясное бормотание. Со стороны могло показаться, что я кому-то жалуюсь. Я отвернулась от них и смотрела в воды реки.

– Дети их детей умрут еще до того, как вы начнете стареть, Дизиэт. Их бабушки и дедушки моложе вас… С вашей точки зрения, для них нет надежды. Но они исполнены надежд.

– Мы что, будем использовать этих бедолаг как контрольную группу?

– Да, вероятно, мы будем вести наблюдение.

– Сидеть сложа руки и ничего не делать.

– Наблюдение – это форма делания. И мы у них ничего не забираем. Все будет выглядеть так, словно нас здесь и не было никогда.

– Не считая Линтера.

– Да, – вздохнул корабль, – не считая Мистера Проблему.

– Корабль, послушайте, но хотя бы остановить их на краю бездны мы можем? Если они нажмут-таки свои кнопки, сможем мы перехватить ракеты в полете и отправить на свалку, если они упустят свой шанс… тогда мы сможем вмешаться? Ведь тогда они отработают свое как контрольная группа.

– Дизиэт, вы знаете, что это не так. Мы ведем речь минимум о следующих десяти тысячах лет, а не о времени до начала Третьей мировой войны. Можем мы остановить их или нет – не в этом дело. Вопрос в том, имеет ли это смысл в дальней перспективе.

– Отлично, – прошептала я журчащим внизу водам Майна. – Так сколько еще детей должны вырасти под сенью ядерного гриба и, возможно, умереть в радиоактивном аду, чтобы мы уверились в правильности наших действий? Какая определенность нам нужна? Сколько нам нужно ждать? Сколько нам нужно заставлять ждать их ? Кто назначил нас Богом?

– Дизиэт, – сказал корабль печальным голосом, – этот вопрос задают постоянно, со всеми вариациями, доступными нашему разуму… И это нравственное уравнение меняет условия каждую наносекунду каждого дня и каждого года, и каждый раз, когда мы находим место вроде Земли – независимо от того, какие принимаются решения, – мы приближаемся к истине. Но полной уверенности никогда нет. Полной уверенности обычно нет, даже когда вы делаете заказ в ресторане.

Последовала пауза. У меня за спиной раздавались шаги прохожих по мосту.

– Сма, – сказал наконец корабль с ноткой, похоже, разочарования в голосе, – в радиусе сотни световых лет я самое умное существо, умнее других в миллионы раз… но даже я не могу предсказать, куда попадет бильярдный шар в снукере после шести столкновений.

Я фыркнула, едва удержавшись от смеха.

– Ну, – сказал корабль, – вам, пожалуй, надо двигаться.

– Да?

– Один прохожий сообщил в полицию, что женщина на мосту разговаривает сама с собой и смотрит в воду. К вам приближается полицейский, вероятно уже прикидывающий, холодна ли вода, а потому, думаю, вам лучше повернуть налево и побыстрее уйти до его прихода.

– Вы правы, – сказала я и, покачав головой, двинулась в надвигающиеся сумерки. – Смешной старый мир, правда, корабль? – сказала я скорее себе, чем ему.

Корабль не ответил. Подвесной мост, хотя и большой, откликался на мои шаги, шевелился подо мной, словно некий чудовищный и неловкий любовник.

Снова на корабле.

На несколько часов «Своевольный» оставил в покое снежинки и по просьбе Ли принялся собирать другие образцы.

Впервые увидев меня на корабле, Ли подошел, прошептал:

– Пригласи его посмотреть «Человека, который упал на землю» [21] Выпущенный в 1976 г. фантастический фильм Николаса Роуга, экранизация одноименного романа Уолтера Тивиса (1963). Дэвид Боуи сыграл в нем инопланетянина, который прибыл на Землю в поисках воды для своей умирающей от засухи планеты. , – и тишком-молчком удалился.

Когда мы встретились в следующий раз, он сказал, что до этого не видел меня и, вероятно, у меня галлюцинации, если я считаю, что мы уже виделись. Отличный способ приветствовать друга и поклонника – заявляя, что он нашептывал тебе загадочные послания…

И вот… в одну безлунную ноябрьскую ночь в темноте над Таримским бассейном…

Ли устраивал вечеринку.

Он все еще пытался стать капитаном «Своевольного», но его представления об иерархии и демократии, казалось, перепутались: он считал, что лучший способ занять пост шкипера – заставить всех нас проголосовать за него. Так что вечеринка была частью его предвыборной кампании.

Мы сидели в нижнем ангаре в окружении наших «железок». Собралось около двухсот человек. Присутствовали все, кто оставался на корабле, а многие ради такого случая прибыли с планеты. Ли рассадил нас за тремя гигантскими столами, каждый двухметровой ширины, а в длину – метров двадцать. Он настаивал на том, что столы должны быть настоящими – со стульями, карточками для приглашенных и так далее. Корабль неохотно украл с земли небольшую секвойю и, поработав столяром и резчиком, изготовил столы и все к ним прилагающееся. Чтобы компенсировать впоследствии украденное, он в своем верхнем ангаре посадил несколько сотен дубов, используя в качестве растительной материи имевшуюся в его хранилище биомассу. Корабль собирался до отлета пересадить молодые деревца на Землю.

Когда все мы расселись и начался разговор – я сидела между Рогерс и Гемадой, – свет потихоньку стал гаснуть, и наконец прожектор высветил возникшего из темноты Ли. Кто прилип к спинке стула, а кто вытягивал шею, разглядывая его.

Смеху было много. Ли, с его зеленоватой кожей и заостренными ушами, был облачен в скафандр в стиле «Космической одиссеи – 2001», с зигзагообразной серебристой нашивкой на груди (как он сказал мне потом, пришпиленной микрозаклепками). Позади струился длинный красный плащ-накидка. В согнутой левой руке он держал шлем, а правой сжимал световой меч из «Звездных войн». Корабль, конечно же, сделал ему настоящий .