Юрий Иванович - Земля в иллюминаторе (сборник)

– Я почувствовала это, – призналась Мария. – И решила про все не рассказывать. Но теперь, когда мы с тобой действительно близкие люди, мне нет смысла что-то от тебя скрывать. Наоборот, мне было неловко за свои недоговорки, и я страшно боялась, что ты узнаешь о них не от меня! – Видя его задумчивый вид, спросила: – Или ты все-таки будешь на меня сердиться?

– Нет, солнышко! Ни в коем случае. Просто всю свою жизнь я старался общаться с людьми своего круга. Это ни в коем случае не говорит, что я плохо отношусь к людям состоятельным или просто богаче меня, нет! Но я чувствую себя гораздо свободнее, когда не боюсь, что мой сотрапезник вдруг закажет такое блюдо, за которое я потом не смогу расплатиться. Или он вдруг спросит: «А ты свободен завтра с утра?» Я сдуру ляпну: «Да!» – и тогда он предложит: «Значит, встречаемся завтра в десять, на кортах Сан Гаррос, это мое время, и поиграем в теннис», – и что я ему буду объяснять? Что у меня не только нет авто для поездки туда, но даже ракетки и приличного костюма для тренировки.

– А ты в таком случае будь попроще! – предложила она.

– Как именно?

– Скажи, что как раз накануне твой лимузин сгорел вместе с ракетками. Ну, можешь туда добавить еще и костюм… – и она засмеялась.

Григорий несколько мгновений пытался смотреть на нее осудительно, а потом не выдержал и тоже рассмеялся:

– Возле тебя я скоро тоже стану, мягко говоря, выдумщиком.

Марию это еще больше развеселило:

– Ты можешь не поверить, но я такой стала после встречи с тобой. А раньше… – она уже с трудом говорила из-за прущего из нее смеха. – …Я тоже говорила только правду!

Григорий с умильным удивлением наблюдал за разошедшейся Марией, а потом констатировал:

– Тебе пить больше нельзя. Я заказываю только для себя.

– Да ты что? – сразу посерьезнела она. – Во-первых, мы уже едем домой. – Она встала. – Во-вторых, у меня есть коньяк получше, чем подают здесь, – подняла за руку Григория. – И в-третьих, ты мне с понедельника, каждый день, обещаешь спеть под гитару, а я еще не слышала ни одной песни, – решительно взяла его под руку и повела к выходу из парка.

– Да я что, я не против, – он пытался оправдаться. – Просто все как-то времени не хватает…

– Времени!? – удивленно воскликнула она.

– Ну да! В понедельник, на обеде, – стал перечислять Григорий, – я успел попробовать только пирога с чаем и ушел.

– Но уверял, что споешь вечером, – напомнила Мария.

– Конечно, – подтвердил он. – Я и пришел, поел лече, м-м… какое вкусное было; и мы пошли в салон за гитарой.

– Ну! И почему не спел? – она с трудом сдерживала серьезный тон.

– Так… э, ведь… э, – растерявшийся Григорий попытался заглянуть в лицо Марии, которая, держась за его руку, шла, прижавшись щекой к его плечу. – Вроде как не до песен было…

– Видишь, ты какой! – с веселым укором возмутилась она. – Завлек доверчивую женщину обещаниями спеть, а сам!..

– Это я-то?! – тоже попытался возмутиться Григорий, но, почувствовав шлепок ниже спины, смиренно произнес: – Ну да! Такой вот я нехороший мальчик.

– А в остальные дни, – в том же обвинительном духе продолжала строго выговаривать Мария. – Неужели нельзя было выделить пару минут для музыкальной паузы?

– Можно… было! – согласился Григорий, смущенно улыбаясь. – Но я просто не выдерживал и засыпал.

– Ага! – обрадовалась она, опять награждая его ласковым шлепком. – Так вот на что ты тратишь время! А потом оправдываешься его нехваткой? – она чуть задумалась. – Придется тебе урезать сон! – и ойкнула.

Потому что Григорий неожиданно схватил ее на руки и легко понес по аллее между оборачивающимися на них гуляющими.

– Ну что ж, значит, придется не спать. Но… боюсь, на песни все равно не хватит времени.

Мария крепко обняла его за шею и, целуя в ушко, нежно прошептала:

– Я тоже этого опасаюсь…

Правда, Григорий все-таки спел. На следующий день, в воскресенье. У них было столько грандиозных планов на этот день, но с самого утра все поменялось. Сначала им было лень вставать, потом им вообще стало не до прогулок, потом они долго баловались в душе, потом им не хотелось одеваться, чуть позже это им очень пригодилось, и в конце концов они решили вообще никуда не ходить. Решили отключить все телефоны и посвятить себя друг другу. После завтрака Григорий спел несколько песен и в заключение иную, детскую. Про синий кораблик, который возвращается домой, а все на берегу ждут и радуются его прибытию. И после этой песни разговор зашел о детях. Мария уже знала, что у Григория есть две дочери, которые живут с его бывшей женой. Жена, слишком уж красивая, даже для него, как уверял Григорий, в результате самых различных хитросплетений судьбы ушла жить с другом своего детства и взяла детей с собой. Мария видела ее фото, и ей даже поплохело от ревности, такая та была суперочаровашка и имела сногсшибательною фигуру. «Но характер! – жаловался Григорий. – Я всегда с сочувствием пожимал руку ее новому мужу, когда забирал детей на прогулки, а он смотрел на меня с искренней, нескрываемой завистью и все спрашивал: «Как тебе удалось от нее уйти?» – на что я отвечал: «Нашелся один друг, дурней меня, спасибо, выручил!»

Но сейчас Марию очень интересовал совсем другой вопрос.

– А когда твои девочки окончат школу, они приедут к тебе?

– Конечно! Я все время об этом мечтаю. Поступят в какой-нибудь университет, а я постараюсь оплатить им учебу. Они в восторге от этого и уже вполне серьезно занимаются испанским и выбором будущей профессии.

– Твоя бывшая отпустит?

– Отпустит, – без колебания ответил Григорий. – При всей ее «завихренности», она тоже понимает, что дочурки здесь добьются от жизни гораздо большего, чем там, у нас на родине.

– Мне тоже хочется их увидеть, – очень печально произнесла Мария. – Они на фотографии очень похожи на тебя и очень мне нравятся. – После минутного молчания у нее вырвалось: – Как бы я хотела иметь таких деток, как у тебя!

Григорий пересел к ней на софу и обнял за плечи.

– Ты извини, но ты мне так и не рассказала: почему у тебя не было детей с Хоссе? Сказала – потом, а мне все неудобно спросить.

– Да. – Мария тяжело вздохнула. – Ты знаешь, в моей жизни были две огромные боли. Это смерть Хоссе и то, что у нас не было детей, – взгляд ее был устремлен далеко-далеко. – Врачи сказали, когда мы забеспокоились через год после свадьбы, что у меня кое-что не в порядке. Ну и начали лечить. Почти безрезультатно! Я, правда, сильно-то и не спешила на процедуры, все думала – успеется… А как время пролетело!.. – она неожиданно резко повернулась к Григорию и посмотрела ему прямо в глаза. – А ты мне сделаешь ребенка?

– Да, я… – растерялся он.

– Ты только не спеши отвечать, – попросила Мария. – Хорошенько подумай и скажи. Мой лечащий врач приезжает в конце октября из командировки, я уже узнавала, и я бы продолжила у него лечение. – Увидев, что он хочет что-то сказать, добавила: – Умоляю, не спеши отказываться.