Наталья Бульба - Космический маршал. Очень грязная история

– Не хотите нарушать традиции? – проигнорировав скрытый в моих словах смысл, поинтересовался Жерлис.

– Слишком много изменений, – улыбнулась я, продолжая незамысловатую игру, – должна же быть хоть какая-то стабильность.

Жерлис и Ровер переглянулись. Последний согласно кивнул.

Возможно, каждый из них подумал о своем.

Моя семейная жизнь началась весьма неординарно. Отправив своих ребят вместе с Дарошем и попросив его присмотреть за ними, я, по просьбе Шторма, подключилась к работе группы, возглавляемой Шаевским.

Матюшин, Козельский, Скорповский…

Еще на лайнере у меня появилась мысль, что штабной полковник далеко не ниточка, за которую Слава собирался потянуть, чтобы выйти на желающих потрепать ему нервы, а недостающий кусок мозаики, которую он складывал уже давно. Так оно и оказалось.

То, чем занимался Шторм на другом от Союза конце Галактики, называлось заговором. Еще не набравшим силы, не способным добиться своих целей, но уже достаточно окрепшим, чтобы вызывать опасение у тех, кто думал не только о дне сегодняшнем, но и о будущем.

Не скажу, что я полностью разделяла взгляды Славы на происходящее, скорее, тому просто удалось втянуть меня в водоворот событий, центром которого он и был, но отказываться от участия в его настоящих и будущих проделках я не стала.

Не ради двух с лишним десятков населенных планет, объединенных громким названием Галактический Союз. Ради Шаевского и его дочери. Ради Валанда, которого долг и честь вели на Самаринию. Ради Николя, которому, прежде чем вернуться на службу, предстояла долгая реабилитация. Ради Эми и Стаса. Ради Дароша. Ради…

Их было много. Имен тех, кто был мне дорог и ради кого я была готова еще не раз пройти через Зерхан, Маршею… последний полет на Таркан.

Шторм об этом знал. Я – тоже. В этом мы с ним были на равных.

Через четыре дня после моего появления там в столицу стархов нагрянул Геннори. При встрече пытался выглядеть безмятежным, словно ему не было известно ни о чем из того, что произошло на лайнере.

С его самообладанием у него получалось весьма неплохо. Это если не чувствовать его так, как чувствовала я, за те короткие дни в горах успев прожить с ним жизнь более долгую, чем годы, которые могли, но не стали нашими.

Но в первую же нашу с ним ночь, когда усталость, удовлетворение и внутреннее спокойствие от того, что он просто находится рядом, стали настолько острыми, что затмили собой все мысли и чувства, кроме одного – желания, чтобы это не заканчивалось никогда, я просто произнесла: «Да», успев между двумя нежнейшими поцелуями.

На следующее утро, в присутствии генерала Орлова, Шторма и Кэтрин, в моем идентификаторе фамилия Мирайя была изменена на Лазовски.

Сожалела лишь об одном: родители и братья находились слишком далеко, а так хотелось, чтобы они радовались вместе со мной.

Слава, будто догадавшись, о чем я подумала, и проигнорировав заинтересованный взгляд моего мужа, наклонился и шепнул мне на ухо: «Захочешь, можно будет повторить».

Он всегда умел найти выход из любого положения.

– Лиз, – выступил из-за спины Жерлиса Эд, – это не так страшно, как кажется. Вперед!

Это не так страшно…

– Как скажешь, напарник, – улыбнулась я Эду отбрасывая не последние сомнения в сделанном выборе или неуверенность в собственных силах – прошлое, давшее мне все, чтобы я могла подойти к двери этого кабинета и… все-таки сделала его.

Свой первый шаг… в будущее.

Это было глупо, но… прошлого не изменить.

Шторм выругался… про себя и машинально отбил пальцами марш Академии в Рунцово, где проходил переподготовку высшего офицерского состава. Как там было… есть только ты и… победа.

Победа?! Еще сутки тому назад он был в ней уверен, сейчас… Минуты таяли неумолимо, до срока окончания этого идиотского спора оставалось чуть больше часа.

Не сдержавшись, ехидно усмехнулся. Старший из младших Горевски в свое время выпил немало крови, второй отпрыск друзей отца отличался еще более бойким характером.

А ведь полковник так надеялся… Валесантери – в маму, этот… точнее, эта – в папу. Аджи на фоне страстной Люсии казался едва ли не черствым.

Система безопасности привычно пискнула, как делала это каждые тридцать секунд. Уровень контроля он распорядился поднять до высшего, но результата так и не было.

Откинулся на спинку стоящего в центре комнаты кресла, закрыл глаза, расслабляясь. Всего час… один час… Мысль о том, что когда узнает Таласки, вытянет все нюансы и без клещей, отдавала легкой паникой.

Формулировка: «если узнает», в голове даже не возникла. Не сдаст Орлов, так отыграется Аршан, у которого он попросил парочку скайлов для охраны.

И дернул ведь… демон. Своей показалось мало… Впрочем, она сама сказала… по максимуму.

Она много сказала за те пять минут, которые он ей выделил. Сделала – не меньше.

Кэтрин была хороша. Не как женщина, как офицер, – таланты братца на ее фоне не то что меркли, но уже не казались столь впечатляющими. А, впрочем, как женщина она тоже была хороша. Хотя бы внешне. С характером дело обстояло с точностью до наоборот. Но вот как раз это и привлекало… и в ней, и… до нее.

Вильнувшие мысли вернулись к более насущному – тому, с чего все началось: Кэтрин Горевски нарушила приказ.

Нет, все было не совсем так. Кэтрин Горевски нарушила приказ старшего группы и выполнила задание, не подставив никого из команды и сведя риск своей гибели до вполне разумного. Будь на ее месте мужик – Шторм тут же бы сменил ему нашивки, выбив очередное звание. Но она была… нет, не бабой – подающей надежды, весьма хорошенькой барышней тридцати лет от роду.

Вот эти самые тридцать лет от роду его больше всего и смущали. Девчонка, мать ее! А то, что звание старшего лейтенанта…

Валесантери, который привел сестру и попросил за ней присмотреть, хотелось пристрелить. Жаль, тот редко появлялся в Управлении, стараясь держаться от начальства подальше. Кэтрин была хоть и самым большим, но не единственным грешком Горевски.

– Что там? – Шторм вызвал Андрея Лисневского, начальника Службы Безопасности.

Для того версия происходящего звучала так: «Тестирую сотрудника на старшего группы».

Ничего неожиданного, Шторм предпочитал давать своим любимцам серьезные задачки. Проникнуть в его дом на столичной планете стархов, относилась как раз к таким.

– А ты уверен, что назвал именно эту дату?

Шторм был уверен. Лисневский – тоже. Просто такое в их практике случалось впервые. Все предыдущие претенденты палились значительно раньше. Кто еще на подходе к парку, кто уже в похожем на кусок дикого леса саду.