Иэн Бэнкс - Вспомни о Флебе

— А если Культура выиграла бой у Барьера и поджидает, пока мы выйдем, с мозгом или без него? — спросила Йелсон. Прозвучало не враждебно, просто заинтересованно. Хорза чувствовал, что может положиться только на неё, но предполагал, что Вабслин тоже на его стороне.

Хорза кивнул.

— Вряд ли. Я не могу представить, что Культура повсюду отступает и только в этом районе устояла. Но даже в этом случае ей должно очень повезти, чтобы поймать нас. За Барьер можно заглянуть только в реальном пространстве, не забывайте! Поэтому им не определить, где мы будем выходить. Тут нет никаких проблем.

Йелсон откинулась назад, очевидно, удовлетворённая. Хорза знал, что выглядит спокойным, но внутренне был напряжён и ждал, как проявится настроение остальных. Его последний ответ соответствовал истине, но всё остальное было либо полуправдой, либо ложью.

Надо их убедить. Они нужны ему. Никакой другой возможности выполнить его миссию нет, и он пришёл сюда слишком издалека, сделал уже слишком много, убил столько людей, столько сил и решимости вложил в это задание — и сейчас выйти из игры?! Он должен выследить мозг, он должен спуститься в Командную Систему, есть там идиране или нет, и он должен взять с собой то, что ещё осталось от Отряда Вольных Наёмников Крайклина. Он оглядел их: Йелсон, порывистая и нетерпеливая, хотела, чтобы наконец прекратились разговоры, чтобы поскорее закончить эту работу. Тень от волос делала её одновременно и очень юной, почти ребёнком, и суровой. Доролоу неуверенно поглядывала на остальных, нервно ковыряя в свёрнутом трубочкой ухе. Компактный Вабслин удобно развалился в кресле, и все его коренастое тело излучало спокойствие, а лицо Вабслина — явный интерес, когда Хорза описывал Командную Систему. Оборотень предположил, что инженеру показалась увлекательной идея этой гигантской железнодорожной сети.

У Эвигера можно было заметить сильные сомнения по отношению ко всему этому приключению. Но после того как Хорза заявил, что не позволит остаться на корабле никому, ему показалось, что старик скорее согласится с этим, чем начнёт спорить. В отношении Нейсина он не был уверен. Нейсин, как всегда, напился и был тише, чем обычно, и хотя, с одной стороны, Нейсину не нравилась перспектива участвовать в таком предприятии и выслушивать, что ему можно, а чего нельзя, с другой стороны, ему, очевидно, ещё больше не хотелось быть запертым на «Вихре чистого воздуха». Он уже прогулялся по снегу, пока Вабслин и Хорза осматривали скафандр меджеля. Даже просто скука загнала бы его в туннель.

Из-за машины Юнахи-Клоспа Хорза вообще не ломал себе голову. Она будет делать то, что ей скажут, как это всегда делали машины. Только Культура позволяла им воображать, будто они и в самом деле имеют свободу воли.

Что же касалось Перостек Бальведы, она была пленницей; все очень просто.

— Мигом туда, мигом обратно… — сказала Йелсон, улыбнулась, пожала плечами и огляделась. — К чёрту, мы будем что-нибудь делать, или нет?

Никто не возразил.

Хорза в очередной раз перепрограммировал схемы безопасности «ВЧВ» и вводил в компьютер с изношенной, но все ещё несущей добрую службу клавиатуры новые инструкции, когда на лётную палубу пришла Йелсон. Она скользнула в кресло второго пилота и наблюдала за его работой. Освещённый дисплей отбрасывал на её лицо тени марайнских букв.

Через некоторое время, глядя на обозначения освещённой клавиатуры, она спросила:

— Марайн, да?

Хорза пожал плечами.

— Это единственный точный язык, который понимаем мы с этим антиквариатом. — Он настучал несколько новых инструкций. — Эй! — Он обернулся. — Вообще-то тебе нельзя тут находиться, когда я занимаюсь этим. — Его улыбка показала ей, что он не всерьёз.

— Ты мне не доверяешь? — улыбнулась она в ответ.

— Ты единственная, кому я доверяю. — Хорза снова повернулся к панели. — Хотя к этим инструкциям это не относится.

Йелсон некоторое время смотрела на него.

— Она много для тебя значила, Хорза?

— Кто?

— Хо-орза… — нежно протянула Йелсон.

Он по-прежнему не смотрел на неё.

— Мы были друзьями.

Казалось, он разговаривал с клавиатурой.

— Ну да, — сказала она после паузы, — как бы то ни было, это очень сурово, когда одного из твоих друзей… Хорза немо кивнул. Йелсон вглядывалась в его лицо.

— Ты любил её?

Он помедлил; его глаза, казалось, разглядывали каждую из резких, компактных форм на экране перед собой, будто какая-то из них скрывала ответ.

— Возможно, когда-то, — ответил он, пожав плечами. Он откашлялся, коротко взглянул на Йелсон и снова склонился над клавиатурой.

— Очень давно.

Йелсон встала, когда он снова принялся за работу, и положила ему ладони на плечи.

— Мне жаль, Хорза.

Он опять кивнул и положил ладонь на её руку.

— Мы с ними расправимся, — сказала Йелсон. — Если это то, чего ты хочешь. Ты и…

Он покачал головой и повернулся к ней.

— Нет. Мы ищем мозг, и все. Встанут идиране нам поперёк дороги, мне ничего не составит их… но нет смысла рисковать больше, чем необходимо. Но все равно спасибо.

Йелсон задумчиво кивнула.

— Всё в порядке. — Она наклонилась пониже, быстро поцеловала его и вышла. Мужчина несколько мгновений рассматривал закрывшуюся дверь, потом снова склонился над клавиатурой с чужими символами.

Он запрограммировал корабельный компьютер на то, чтобы сначала предупредить, а потом сделать убийственный лазерный выстрел по всему, что бы к нему ни приблизилось, если оно не будет идентифицировано по недвусмысленной электромагнитной сигнатуре излучения скафандра, как один из членов Отряда Вольных Наёмников. Кроме того, чтобы включить стартер «ВЧВ» и взять управление на себя, необходимо кольцо-идентификатор Хорзы-Крайклина. Этого Хорзе казалось достаточно. Только с кольцом можно захватить корабль, а тот, кто захочет отнять у него кольцо, идёт на куда больший риск, чем при встрече с отрядом злых и голодных идиран.

Но вполне возможно, что он будет убит, а остальные выживут. И прежде всего ради Йелсон он хотел, чтобы у них остался путь к бегству, который бы не полностью зависел от него.

Они запаслись пластиковыми щитами с базы Оборотней, чтобы транспортировать мозг, если найдут его. Доролоу хотела похоронить мёртвых Оборотней, но Хорза ей запретил. Он перенёс их по одному к выходу из туннеля и оставил там. По возвращении на корабль он намеревался забрать их и доставить на Хибору. Естественный холодильник, который представлял климат Мира Шара, сохранит их до тех пор в целости и сохранности. Он мгновение всматривался в лицо Кирачелл в обманчивом свете вечера. Тем временем с замёрзшего моря стягивались облака и свежел ветер.

Он получит этот мозг. Он настроился на это и чувствовал это в своих жилах. И если дело дойдёт до огненной схватки с теми, кто сделал это, он ничего не сделает для её предотвращения. Это даже доставит ему удовлетворение. Бальведе, возможно, этого не понять, но есть идиране и идиране. Ксоралундра был другом и добрым и гуманным офицером. Вероятно, старого кверла можно было назвать «умеренным». Хорза знал и других на военной и дипломатической службе, которые нравились ему. Но среди идиран были и настоящие фанатики, презиравшие все другие виды.