Юрий Нестеренко - Отчаяние

Конусовидные спускаемые аппараты стояли на разграфленном полу, удерживаемые дырчатыми кронштейнами. В высоту каждый аппарат не достигал и метра. Двух не хватало.

– Проклятье, – обреченно произнес Виктор.

– Мы не смогли бы улететь на них, даже если бы нам было куда, – уныло согласилась Линда. – Теперь я вспомнила. Биоинженерия – это как раз моя специальность. Биороботы, которых мы собирались синтезировать, размерами где-то от жука до большого краба. Для сбора образцов и съемки больше и не надо, а каждый лишний грамм при доставке на орбиту… особенно учитывая повышенную гравитацию…

– Это неважно, все равно нам не вырваться за пределы поля, – перебил Адамсон. – Главное, что мы уже пробовали использовать зонды, – он указал на пустые места. – И у нас, очевидно, ничего не вышло.

– Мы все еще помним не все, – поняла Линда. – А что, если мы попадаем в ловушку собственных представлений? Приходим, видим, что уже пробовали… и уходим, не пытаясь снова. Раз за разом. А этих зондов, может, вообще не было. Сократили, как и численность экипажа.

– Нет, вот как раз зонды сократить не могли, – возразил Виктор. – Без них вся экспедиция теряла смысл. Мы пытались использовать их для взрыва… но не здесь. Здесь у них только маломощные движки, позволяющие плавно залететь в ангар и вылететь из него. А вот снаружи находятся ракетные ступени с топливом и настоящими двигателями, с которыми аппараты стыкуются при отправке…

– Мы можем до них добраться? Снаружи ведь вакуум? Хотя должны же где-то быть скафандры. Программа полета не предусматривала наш выход из корабля, но на аварийный случай…

– Я не удивлюсь, если в нашем нынешнем состоянии мы можем выжить даже в вакууме, – мрачно изрек Виктор. – Но в любом случае это позволит нам разве что постучать кулаком в стенку ракеты. И даже если бы мы взорвали ее там – ущерба звездолету это не нанесло бы. В вакууме нет взрывной волны. Поэтому ракетные ступени и вынесены наружу… Может быть, в прошлые разы мы забыли как раз об этом! Но если нам удастся протаранить ракетой корабль, особенно в районе биосинтезатора… может, и получится.

– Как мы сможем управлять ракетой?

– Напрямую – никак. Только запрограммировать компьютер спускаемого аппарата.

Линда подошла к ближайшему посадочному модулю и поскребла ногтями по его гладкой поверхности. Тонкие, как волос, щели обрисовывали очертания нескольких лючков, но они, конечно, и не подумали открыться.

– И как мы доберемся до компьютера?

– Без инструментов внутрь не влезть, – мотнул головой Виктор. – Но это необязательно. Помимо рубки есть еще резервный пост дистанционного управления, прямо в этом отсеке… – Он замолчал на несколько секунд, вспоминая, а затем решительно повернулся и указал на дверь в дальнем углу: – Вон там.

– Если он тоже не разбит… – пробормотала Линда, шагая вслед за Адамсоном.

Ее подозрения оправдались. Громоздкий пульт был взломан, а из стены справа от него торчал оборванный провод.

– Не думала, что у нас тут есть такие старинные кабели, – сказала Линда; эта часть ее памяти тоже еще оставалась во тьме. – Вроде же сейчас везде используют проводящие наноканалы прямо в стенах?

– Это же резервная система, – пояснил Виктор. – Здесь все специально сделано на примитивной, зато надежной элементной базе. Сломать труднее, починить легче…

– Думаешь, мы еще сможем это починить?

– Попробую. Я, кажется, уже вспомнил достаточно.

Он с усилием снял погнутую крышку пульта и полез в электрические внутренности. Линда ходила взад-вперед по тесному помещению поста, не в силах оставаться на одном месте. Ей казалось, что она физически чувствует, как отчаяние, подобно черному яду, расползается по ее телу, разъедает ее изнутри.

– Кажется, шанс есть, – произнес вдруг Виктор. – Не помню, кто из нас ломал этот пульт, но он справился с задачей не слишком хорошо – возможно, из-за нехватки инструментов. В общем, учитывая повышенную прочность и неоднократное резервирование… контакты, конечно, получаются на соплях, но… хотя бы несколько минут, думаю, проработает. – Он еще некоторое время ковырялся внутри, затем развернулся к Линде: – Есть только одна проблема. Выдран слишком большой кусок кабеля. Может, ты помнишь, куда мы его дели?

– Нет, – покачала головой она.

– Тогда… Здесь нет ничего проводящего подходящей длины. Чтобы подать напряжение, нам нужен проводник длиной минимум в полметра…

– Я поняла. Я сделаю это. Возьмусь за концы провода.

– Вообще я хотел предложить жребий…

– К черту жребий! Я биоинженер. Я тоже проходила пилотскую подготовку, но первый пилот – ты. Борткомпьютеры – твоя епархия.

– Ладно. Но там высокое напряжение, я не гарантирую, что ты выдержишь.

– Виктор, это смешно. Ну, сдохну в очередной раз, какая разница? Цепь останется замкнутой. Давай скорее, я не могу больше это выносить!

– Хорошо. Тогда берись здесь и здесь.

Она встала на колени возле пульта. Отодрав изоляцию, обмотала оборванный конец провода вокруг пальца правой руки и стиснула ее в кулак, а левую руку сунула внутрь пульта. Адамсон помог ей всунуть палец в разъем, затем кое-как приладил крышку пульта – полностью она, конечно, на место не встала, но подключить экраны и клавиатуру удалось. Здесь даже клавиши были настоящие, как в старину, а не изображаемые на сенсорной поверхности экрана.

– Включаю, – предупредил Виктор и соединил ранее разомкнутые перемычки.

Тело Линды выгнулось дугой, и она попыталась закричать, но острая судорога, скрутившая все ее мышцы, не позволила ей открыть рот. Она могла лишь мычать через округлившиеся ноздри. С сухим треском зашевелились уцелевшие клочки волос на ее голове. Отвратительно запахло паленым.

Но Адамсон не мог отвлекаться на это, не мог даже позволить себе думать о ее страданиях. Экраны осветились, побежали надписи самодиагностики. Виктор торопливо прервал тест и отключил все предупреждения. Он и сам знал, что в таком режиме пульт проработает в лучшем случае несколько минут, пока не перегорит первый соединенный встык контакт или не загнется от нарушения номиналов еще какой-нибудь элемент. Человеческое тело – все же плохая замена сертифицированному кабелю.

Виктор попытался активировать компьютер первого зонда. «Связь не установлена», – зажглось на экране. Где проблема – в пульте, в самом зонде, где-то между ними? Нет ни времени, ни возможности разбираться! Второй зонд… «Связь не установлена». Третий… похоже, он все же поторопился, сочтя пульт полностью работающим! Тем более что… да, точно – к запаху сожженной человеческой кожи примешивался запашок горящих элементов плат. Все-таки запустить полную диагностику? Это минуты три в лучшем случае…