Марисса Майер - Мгновенная карма [litres]

Я пожимаю плечами и тоже смущаюсь, вспоминая, как он смотрел на меня, как поднял бокал с «Ширли Темпл» в мою честь, когда я уходила со сцены.

– Кстати, ты действительно хорошо спела.

Я не сразу понимаю, что Квинт меня хвалит.

– Сам не верю, что говорю это, – продолжает он. – Но это действительно так.

Он вдруг сосредоточивается на начос, словно выбор чипсов с идеальным соотношением сыра, свинины и халапеньо [37] Сорт острого перца. – это вопрос жизни и смерти.

Я снова краснею, жар охватывает шею и грудь.

– Спасибо, – тихо говорю я. Мне приходится откашляться. – Но я знаю, что у меня не очень сильный голос. Тебе не обязательно…

– Нет, я знаю. Это не… – Он запинается. – Я хочу сказать, у тебя красивый голос.

– Красивый, – откликаюсь я со смешком, – это значит чуть выше сносного.

– Я не это имел в виду. Ты была… – Он замолкает.

– Я польщена, – невозмутимо отвечаю я.

Он качает головой.

– Я просто хочу сказать, ты была… – Он машет рукой, словно пытаясь ухватить нужное слово или, может, передать его смысл жестом, но я не понимаю.

Наверное, мне стоит еще больше ценить нашу с Джудом телепатию близнецов. Совершенно очевидно, что общение не мой конек.

– Я была?..

Его пальцы зависают в воздухе, затем на мгновение сжимаются, прежде чем опуститься в тарелку с чипсами.

– Неважно.

Колено начинает тревожно подрагивать под столом. Я ловлю себя на том, что продолжаю смотреть на него, даже когда он поворачивает голову и внимательно рассматривает полоску пляжа между домами на другой стороне улицы.

Его щеки. Они тоже как будто раскраснелись.

Но, очевидно , это игра моего воображения. Или, может, он просто забыл нанести солнцезащитный крем – непростительная ошибка здесь, в Фортуна-Бич.

Видимо, так и есть.

– Ты казалась очень уверенной там, на сцене, – вдруг вырывается у него почти скороговоркой.

– Я вообще довольно уверенный в себе человек.

– Поверь, я это заметил. Но дело не только в этом… ты выглядела так, словно тебе было очень весело. Вот и все.

О. Вот оно. Ключевое слово. Нотка удивления. Подтекст: Надо же! Пруденс Барнетт умеет веселиться ? Кто бы мог подумать?

– Ну конечно! Я же могу только усердно трудиться, получать хорошие оценки и учиться.

Он бросает на меня свирепый взгляд, и мы снова готовы поссориться.

– Честно? Я так и думал.

Это ужасно, но его слова ранят. Квинту невдомек, что он бьет по самому больному. Я знаю, что немного помешана на контроле. Знаю, что ко всему отношусь слишком серьезно. Я не хохотушка, не звезда вечеринок и не одна из тех беззаботных «крутых девчонок», которых изображают в фильмах как мечту любого брутального парня.

Я знаю, как обычно описывают девчонок вроде меня такие, как Квинт.

Зануда. Гордячка. Ханжа.

Но он ошибается.

– Я умею веселиться. И веселюсь . К твоему сведению, у меня есть друзья, которым нравится тусоваться со мной. Им нравится моя компания. Может, я и не занимаюсь серфингом и не устраиваю танцев на столах или… что там еще…

– Стоп, стоп, стоп, – перебивает меня Квинт. – Это не то, что я… все, проехали. Просто забудь, ладно?

Я резко вдыхаю через нос. Кровь стучит в висках, но я подавляю гнев, загоняя его внутрь. Я вынуждена признаться самой себе, что, возможно, перегнула палку, отреагировала чересчур остро. Хотя я никогда не порадую его этим признанием.

– Хорошо, – ворчу я. – Забыто.

– Отлично.

– Ладно.

– Прекрасно.

И… вдруг возникает какое-то странное ощущение неловкости. Как будто что-то осталось недосказанным, но никто из нас не хочет этого говорить, и – если честно, – я понятия не имею, что это. Но оно словно висит над нашими головами, заставляя нас обратить на него внимание.

– Ладно! – повторяю я так громко и неожиданно, что Квинт вздрагивает. – Итак. Давай поговорим о стратегии фандрайзинга? У меня много идей. Меня прямо распирает. Вот, смотри. Я составила список, организованный в порядке возрастания суммы расходов, от самой низкой до самой высокой, а в этой колонке я отметила, каким, по моему мнению, может быть потенциальный доход. – Я переворачиваю лист и передаю его Квинту. Он бегло просматривает мои записи, жуя начос. Концом авторучки я указываю на верхнюю строчку списка, где значится продажа выпечки. – Очевидно, что продажа выпечки была бы невероятно дешевым и простым способом, но сколько мы можем заработать на продаже брауни [38]?

– Не знаю. Вообще-то людям нравится брауни.

– Верно. И у меня также есть страница дополнительных идей, где в разделе продажи выпечки я предусмотрела тематические изделия. Например, печенье в форме дельфинов и тому подобное. Но, в любом случае, я думаю, нам под силу нечто большее, чем выпечка. – Я показываю еще несколько пунктов в списке. – Другие экономически эффективные варианты: создание рассылки, просветительская работа в местных школах, и нам определенно нужно активизировать работу в соцсетях. Единственная цена здесь – это наше время. На другом конце спектра, здесь, внизу, у нас такие вещи, как…

– Подарки для спонсоров? – спрашивает Квинт.

– Да! Как в нашем проекте. Помнишь? Многоразовые сумки и бутылки для воды. Все – с логотипом Центра. Просто небольшой стимул, в зависимости от суммы пожертвований. Но нам придется платить за производство этих вещей, и лучше заказывать их оптом, чтобы снизить цену за единицу товара.

– Экскурсии?

– Правильно! Я подумала, что, если мы сможем увлечь детей Центром, они придут домой и расскажут родителям. Мы сможем приглашать классы прийти посмотреть на животных, увидеть, как мы их кормим; может быть, смастерить своими руками какие-то забавные поделки вроде санкетчеров [39] Ловец солнца (от англ . suncatcher) – подвеска на окно, через которую проходящие лучи солнца создают мерцающее световое шоу. в виде морских черепах – я видела на Pinterest, такие милые, из папиросной бумаги, – потом еще…

– Пруденс. Притормози.

Я замолкаю.

– Прежде чем браться за что-либо из этого списка, мы должны определиться с месседжем. С нашей миссией. Скажем, я знаю, почему мама основала Центр и почему волонтеры жертвуют ради него своим временем, но нам нужно донести эту идею до тех, кто никогда не слышал о нас. Кто, может, и не в курсе, что морские животные в опасности. Потому что никто не даст нам денег, если не будет знать, почему это так важно.

– Конечно, это важно, – говорю я в некотором замешательстве.

Квинт смеется.

– Ты так не думаешь.

– Неправда. Я ведь здесь, не так ли?

– Ты здесь, потому что хочешь получить лучшую оценку за этот проект.

Во мне просыпается гнев, и я уже готова лезть в драку, но Квинт примирительно поднимает руки: