Марисса Майер - Мгновенная карма [litres]

– В любом случае, – говорит он, убирая телефон. – Это лучше, чем быть названным в честь угрюмого капитана, старого морского волка.

– Морского волка?

– Ага. Квинт. – Он с любопытством смотрит на меня. – Капитан Квинт!

Я качаю головой.

– Охотник на акул из «Челюстей»!

Я пожимаю плечами.

– Подожди. Ты что, не смотрела «Челюсти»?

– Постой-ка. Твоя мама, любящая морских животных, назвала тебя в честь охотника на акул?

– Сначала ответь на мой вопрос.

Я бросаю на него сердитый взгляд и взмахиваю рукой в сторону пляжа.

– Нет, я не смотрела «Челюсти». Мы живем на побережье. Я и так боюсь акул. Зачем усугублять?

Он проводит рукой по волосам.

– Вот именно! Мы живем на берегу океана! Это же лучший пляжный фильм всех времен!

– Нет, спасибо. Обойдусь.

– Нет, я этого не потерплю. Это же классика. Ты должна посмотреть!

– Ничего я не должна. Меня вполне устраивает моя жизнь и без «Челюстей». – Я хлопаю ладонью по стопке бумаг. – Так мы вернемся сегодня к нашим делам, или ты заманил меня сюда, просто чтобы поесть начос?

– Кстати… – Квинт указывает на тарелку, которую опустошил, по меньшей мере, на две трети. – Ты платишь? Потому что, если нет, мне придется забрать у тебя ту двадцатку.

Я недовольно фыркаю, но Квинт тут же заходится смехом:

– Шучу. У меня есть деньги. Я оплачу и эти твои банановые штуки.

– Как великодушно. Учитывая, что ты практически все их и умял.

Его глаза поблескивают.

– Ладно. На чем мы остановились?

Я пытаюсь вспомнить наш разговор. Мы обсуждали продажу выпечки и социальные сети…

Квинт щелкает пальцами.

– Ты когда-нибудь занималась снорклингом [41]?

Я смотрю на него с подозрением. Совершенно очевидно, что он просто пытается меня разозлить.

– Снорклингом?

– Ага. Ну, знаешь, с трубкой и очками…

– Я знаю, что такое снорклинг. И нет, никогда. Какое это имеет отношение к…

– Я так и думал. Пойдем. Сегодня. У тебя, наверное, нет с собой купальника?

Его взгляд скользит по моей одежде – не так, чтобы раздевая, но все же, – и он, кажется, улавливает подтекст и быстро поднимает глаза на мое лицо.

– Нет, у меня нет с собой купальника, и нет, я не собираюсь нырять с маской. Разве я не сказала пару минут назад, что боюсь акул?

Он фыркает.

– Ты знаешь, какова вероятность нападения акулы?

– Двенадцать человек гибнет каждый год! – выпаливаю я, вспомнив статистику с плаката в Центре.

– Из скольких миллиардов людей на планете?

Я указываю на пляж.

– Да, но насколько увеличиваются шансы, когда плаваешь там, где водятся акулы ?

– Пруденс, я буду защищать тебя от акул.

У меня вырывается громкий смех.

– Спасибо. На самом деле, я рассчитывала на демонстрацию шовинизма.

Его брови взлетают вверх.

– Я предпочитаю слово «рыцарство», но продолжай.

– Это потому, что тебя назвали в честь охотника на акул?

– Ты меняешь тему. Я серьезно. Как далеко отсюда ты живешь? Мы можем встретиться здесь через… час?

– Нет! – Я почти кричу. – Черт . Опять как на биологии. – Я хватаю первую попавшуюся папку и размахиваю перед ним, едва сдерживая желание швырнуть ее ему в лицо. – Нам нужно дело делать, а ты собираешься валять дурака, и все кончится тем, что я буду тащить все на себе! Попробуй убедить меня в том, что эти полдня не стали колоссальной тратой моего времени.

В ответ Квинт протягивает руку и выхватывает у меня папку.

– Бога ради, Пруденс, хотя бы раз ты могла бы не спорить со мной? И просто поверить, что, возможно, моя идея не так уж плоха?

– Твоя идея. Снорклинг.

– Да! Если ты хочешь помогать Центру, тебе нужно понять, чем он занимается. А это невозможно без изучения здешней морской жизни, ее обитателей. И не только тюленей и морских львов, но и всех прочих. Это неразделимо. Ты должна увидеть все своими глазами.

– Я видела это своими глазами. В аквариуме!

– Пруденс. – Он протягивает руку через стол и накрывает ладонью мое запястье. Я вздрагиваю от неожиданного прикосновения. Его ладонь на удивление теплая и шершавая от мозолей. – Ты, может, и разбираешься в бизнесе, но я знаю Центр вдоль и поперек. И помни, на этот раз мы должны быть командой.

Я сглатываю. Мне больше не хочется слушать эти упреки.

Он не отнимает руки, пока я раздумываю, стараясь унять волнение и прогнать назойливую мысль о том, чтобы перевернуть ладонь. И переплести наши пальцы. Что выглядело бы очень странно. Еще более странно, чем этот момент, который растягивается до бесконечности…

– Хорошо, – бормочу я.

Он улыбается. Демонстрируя идеальные зубы.

– Но если меня съест акула, клянусь папиным оригиналом «Белого альбома» [42], что мой окровавленный обглоданный труп будет преследовать тебя до конца дней.

Хотя вся моя жизнь проходит на берегу океана, я никогда не понимала одержимости людей водой. Даже когда мы были детьми, и наши родители приводили меня, Джуда и Люси на пляж, я окунала в воду пальцы ног, плескалась несколько раз, а потом проводила остаток дня, собирая ракушки и строя замки из песка на безопасном островке своего пляжного полотенца с изображением Рапунцель.

Я ненавидела то, как песок забивался в мой купальник, вызывая зуд в интимных местах. Мне не нравилось, как вода толкала и тянула меня, если я заходила слишком далеко. Мне не нравилось, как все шутили об акулах, хотя каждый год появлялись репортажи о реальных нападениях акул.

Конечно, абсолютное большинство – в том числе и Квинт, – думает, будто я лишаю себя многих радостей, которые дарит жизнь на океанском побережье. Серфинга. Бодибординга. Дайвинга. И да, снорклинга. Но я просто знаю, что вода – это не мое. И не вижу в этом ничего плохого.

Поэтому я немало озадачена, когда натягиваю купальник, практически новый, хотя и купленный более двух лет назад, чтобы пойти на снорклинг с Квинтом Эриксоном. Такое ощущение, что меня дурачат.

Рассматривая себя в зеркале своей спальни, я испытываю сомнения. Вообще-то я мало думаю о своем теле, а, если и думаю, то беспристрастно. Я знаю, что не похожа на модель с обложки, и меня это вполне устраивает. Я спокойно отношусь к своим формам. Они мягкие и приятные, и они мои. Я никогда не рассматриваю их как сексуальные или аппетитные , но и не называю себя жирной или отвратительной , в отличие от других девчонок, которые вечно стонут из-за своих размеров в раздевалке после урока физкультуры.

Однако сейчас я чувствую себя неловко. Прошло много времени с тех пор, как я появлялась в купальнике перед кем-либо из сверстников, а плаваю лишь когда бываю в гостях у Ари, потому что у них есть бассейн. Повторюсь, мы с океаном попросту не дружим. Так сложилось исторически.