Марисса Майер - Мгновенная карма [litres]

– Какие будут пожелания?

Джуд зевает и запихивает в рот последние кусочки вафли из тостера.

Я подумываю попросить что-нибудь из «Битлз», но понимаю, что это прозвучит как заезженная пластинка ( кто бы говорил ?), поэтому просто пожимаю плечами, оставляя выбор за папой. Через минуту из динамиков доносится полный страсти голос Джима Моррисона.

– Хорошо, моя маленькая помощница, – говорит папа, пританцовывая между рядами полок. – Тебе поручаю поработать метлой. И проследи, чтобы тротуар тоже был чистым. Люди тащат сюда с пляжа кучи песка. Джуд, не хочешь открыть коробки, которые прислали вчера? Нужно обновить ассортимент.

– Хочешь, поменяемся? – предлагаю я Джуду. Он ворчит, но качает головой и исчезает в кладовке.

Я нахожу метлу и принимаюсь за работу. Ари приходит через несколько минут с подносом кофе мокко из кофейни «Ява Джайв». Она принесла кофе и для папы, и он прижимает обе руки к сердцу:

– Нанять тебя было лучшим решением, которое я когда-либо принимал, – говорит он, когда она вручает ему кофе. – А теперь за работу.

– Да-да, – щебечет Ари. Она достает из кладовки жидкость для чистки стекол и бумажные полотенца и выходит следом за мной на крыльцо.

Папа прав. Раньше я этого не замечала, но на тротуаре тонна песка. А мы ведь довольно далеко от пляжа. Как это вообще происходит?

– Как поживает наш маленький друг морской лев? – спрашивает Ари, брызгая чистящим средством на стеклянную дверь.

– Хорошо, насколько мне известно. Проведаю его позже, но вчера, когда я уходила, он, кажется, был в полном порядке. Кроме того, вечером я позвонила в редакцию «Кроникл», рассказала им о морском животном, выброшенном на берег во время большого фестиваля, и, конечно, связала это с темой сегодняшнего праздника уборки пляжа и освобождения животных.

Ари смеется:

– Кто бы сомневался.

– Я, конечно, не радуюсь тому, что Леннона выбросило на берег, но грех отказываться от такой рекламы.

Ари отступает назад, проверяя, не осталось ли на двери пятен, прежде чем перейти к широкому панорамному окну.

– Похоже, твой план по спасению Центра спасения продвигается довольно успешно.

– Мы только в начале пути. Но да, похоже, все идет, как намечено.

Ари задумчиво хмыкает.

– Может, ты воспользуешься своей магией и для того чтобы помочь этому месту? – Она понижает голос, хотя я знаю, что в магазине нас не слышно, тем более, когда группа «Дорз» ностальгирует по Улице Любви. – Не говори своему папе, что я это сказала – мне очень нравится здесь работать, – но нам бы не помешало немного хорошей рекламы. Или, может, что-то вроде косметического омоложения?

Я перестаю подметать и осматриваю фасад магазина. Я столько раз бывала здесь за эти годы, но почему-то никогда не присматривалась к зданию. Ари права. На оштукатуренной стене облупилась желтая краска. На неоновой вывеске «ВЕНЧЕРС ВИНИЛ» пара букв не горит – кто знает, как давно? – и снаружи магазин выглядит… ну, скажем так, слегка старомодным. Но не в крутом ретро-стиле. Просто потрепанным, усталым.

Единственная спасительная фишка – это витрина, которую Джуд обновил неделю назад, выставив множество красно-бело-голубых обложек альбомов в стиле национального праздника. А еще он взял несколько поцарапанных или разбитых пластинок, нарисовал на них фейерверки и повесил на ленту под потолком. Я не слишком доверяю брату в таких вещах, но иногда он бывает довольно изобретательным. Его художественные способности определенно выходят за рамки рисования игровых монстров.

Интересно, как бы выглядел фасад под свежим слоем краски цвета морской волны? И, может быть, с ярко-оранжевой дверью, которая так и манит зайти внутрь. О-о, мы могли бы устроить грандиозную вечеринку по случаю реновации!

Я одергиваю себя, стараясь остановить поток фантазий, прежде чем меня унесет в несбыточные дали. Сегодня мой мозг полностью занят спасением одного бизнеса. С двумя мне не справиться.

– Может, вам с Джудом стоит поговорить с папой, – говорю я. – Если у вас есть идеи по развитию бизнеса, я уверена, он с радостью их выслушает.

Ари поворачивается ко мне. Она выглядит немного смущенной, но и взволнованной.

– На самом деле, у меня была мысль, но… не знаю. Она может показаться абсурдной. И я сама не пойму, хорошая это идея или нет.

– Я вся внимание.

– Ну, я как бы позаимствовала эту идею у Карлоса с его еженедельным караоке. Что, если магазин начнет проводить еженедельные вечера открытого микрофона?

Я морщу лоб, глядя в окно.

– Хм…

– Не здесь . – Ари указывает рулоном бумажных полотенец на магазин. – Я знаю, тут нет места. Но я подумала, что можно объединиться с одним из ресторанов на набережной. Мы могли бы выступить в качестве спонсора. Заказали бы реквизит с логотипом магазина – скажем, гитарные медиаторы или наклейки на бампер или что-то еще? Раздавали бы купоны на скидки, чтобы люди приходили и получали десять процентов от стоимости покупки? – Она пожимает плечами. – Как думаешь?

Я улыбаюсь.

– Думаю, стоит попробовать. А ты бы стала ведущей этих вечеров открытого микрофона?

Она сникает.

– Насчет ведущей не уверена. Но… у тебя бы это здорово получилось.

Я улыбаюсь, потому что это комплимент, но все же задаюсь вопросом, сколько раз мне пришлось бы провести такой концерт, чтобы окончательно избавиться от паники перед выходом на сцену.

– Как бы то ни было, я думаю, ты в этой роли тоже была бы великолепна. – Я заканчиваю подметать тротуар. – Тебе нужно рассказать об этом папе, узнать, что он думает. – Я хмурюсь, вдруг кое-что вспомнив.

– Кстати. Помнишь, я предлагала тебе свой синтезатор? Я спросила у родителей, и оказалось, что они его продали, поскольку он только пыль собирал. Извини.

– О, ничего страшного, – говорит она. – Я как-нибудь наведаюсь в «Брасс энд Киз». Если вообще решу, что мне это нужно.

«Брасс энд Киз» – местный магазин музыкальных инструментов, еще одно место, где Ари хорошо знают. Что-то подсказывает мне, что любой синтезатор, который она там купит, будет намного лучше того, что мои родители нашли в ломбарде много лет назад.

Я смотрю на часы.

– Так, мне пора. Если я опоздаю, уверена, Квинт мне этого не забудет до конца моих дней.

Я возвращаюсь в магазин и ставлю метлу в кладовку. Джуд достает из картонной коробки новенькие виниловые альбомы, запаянные в целлофан.

Я узнаю исполнителя на обложке. Садашив, британский поп-певец, прославившийся в последние несколько лет как модернизатор старых шаблонов. Его популярность вряд ли пострадала от того, что он божественно красив. Кажется, в прошлом году его даже признали самым сексуальным мужчиной в мире по версии журнала People, хотя я почти уверена, что он еще подросток.