Кирилл Трофименко - Гнев солнца [litres с оптимизированной обложкой]

Стационарный Терминал по-прежнему не работал, и этот факт очень огорчал Литвиненко. Когда он выполнял весь задуманный на день план работ, ему попросту нечего было делать. И тогда он надевал охлаждающий китель, брал с собой запас текилы и пива с закусками и принимался наблюдать за окружающим миром. Мыслей спуститься под воду после происшествия на корабле у него даже не возникало.

Литвиненко проследил за полетом орла-амфибии. Он летал высоко, под сгущавшимися облаками, иногда забираясь еще выше. Потом академик заметил еще трех хищников, которые вели себя схожим образом, предпочитая не встречаться с сородичами. Это могло указывать только на одно – приближался сильный шторм или даже буря.

С верхушек волн срывались бесчисленные стаи водных грифов. Обычно безмолвные, сейчас эти животные издавали утробные визгливые крики. Поднимаясь сначала в облака, а потом пикируя в океан, они врезались в гребни волн и на долгое время уходили на глубину в поисках добычи. С бешеными криками носились в воздухе чайки. Они врезались в комаров-альбиносов, но даже не замечали этого. Двухголовые летучие мыши плавно скользили прямо над бурунами. Вскоре их поведение объяснилось. Одна из голов каждой твари прямо на лету ловила крупную мошкару и мелких подпрыгивающих рыбешек. Вторые головы предназначались для дыхания и специфического зрения. Эти небольшие монстры могли бы стать достопримечательностью планеты в силу своих особенностей, если бы не их отвратительный отталкивающий вид. Даже повидавший многое академик иной раз с трудом сдерживал рвотные позывы, смотря на этих маленьких чудовищ.

Разрезали воздух узкими крылышками летуньи-колибри. О них было известно совсем немного. Они обладали потрясающей скоростью и питались всем, что могло в них поместиться. Литвиненко не особо удивился бы, даже узнав, что они могут переварить гальку или дерево. Насколько было известно, они поголовно являлись гермафродитами с очень редко встречающимися особями с резко выраженной женской половиной, которые и являлись продолжателями рода. Их ревностно оберегали, и на охоте «полусамок» застать было практически невозможно. Михаил не знал случаев поимки этих удивительных быстрокрылых существ. Самок эти птички оберегали очень тщательно.

О приближении бури возвестил трубный рев, сотрясший глубины. Затем еще и еще. Кто издавал эти звуки, досконально известно не было. Ученые знали только, что ревущие таинственные глубоководные существа были неизменными спутниками подводных гигантов – повелителей планеты, недостижимых ЭлЩитов. Все исследовательские экспедиции, отправившиеся на большие глубины для изучения этих явлений, пропали без всяких следов.

Из отрывков их обрывочных донесений перед исчезновением было ясно только, что ЭлЩиты не опасны, если не предпринимать попыток погружения на большие глубины, и никогда не поднимаются к поверхности океана. Они обладают свечением на некоторых участках своего почти бесконечного плоского туловища, и… ВСЁ! Больше подробностей в донесениях не было, приблизиться к огромным доисторическим существам ближе или даже просто как-то заснять их так и не удалось, и попыток исследовать глубины уже давно не предпринималось. Порой становилось жутковато, что где-то под тобой находится настолько непостижимое нечто .

Академик предпочитал думать, что все эти донесения были следствием галлюцинаций, и даже в глубине души надеялся на это. Хотя.… Хотя иногда и ему казалось, что приборы фиксируют что-то необъятное. Но понять, на какой глубине и, соответственно, вычислить приблизительный размер, не представлялось возможным. Вся аппаратура выдавала порой такие жуткие результаты на фоне постоянных помех и даже иногда просто выходила, искрясь, из строя, что доверять ее показаниям не стоило. Из-за своего свечения загадочные существа (или явления природы) и получили свое незамысловатое название. Людской фантазии не хватило даже подобрать что-то более грандиозное.

Однако, услышать эти оглушительные по своей громкости трубные звуки случалось крайне редко, далеко не при всякой буре. К тому же, рев могли издавать обычные кашалоты, у которых глотка была уж очень развита. Их на Тихом Омуте водилось в избытке. Они почти ничем не отличались от своих собратьев на других планетах, этот вид в галактике почти не отличался друг от друга в разных ее уголках. Были они намного больше, громче орали, что уж тут говорить…

Поднялся сильный ветер, и день сразу окрасился в черный цвет. Облака не менялись постепенно, а стремительно темнели и неслись с умопомрачительной скоростью. Вскоре все небо стало одной сплошной огромной черной тучей. Почувствовав на своем теле первые крупные капли дождя, Литвиненко предпочел укрыться в глубинах платформы. Оставаться в одиночестве на поверхности некогда современного сооружения было крайне опасно. Сколько человек так пропало без вести.… Не сосчитать. Даже надстройки лабораторий и жилых строений на поверхности страдали очень сильно, а наиболее ветхие при более-менее сильной буре попросту сдувало за борт.

Во внутренних помещениях грандиозной платформы было спокойно. Остатки былых вселенских исследовательских замыслов мало изнашивались с течением времени и могли прослужить еще очень долго. Только кому это скоро станет нужно? Академик снова усмехнулся своим грустным мыслям. Качка здесь практически не ощущалась, в более спокойное время во внутренних помещениях казалось, будто время остановилось. Освещение Литвиненко тоже берег по старой привычке. Стационарный Терминал вырабатывал достаточно энергии для большинства нужд станции, исключая только связь. Это-то как раз сейчас являлось первой необходимостью. Впрочем, подобное происходило по всей планете.

Литвиненко вспомнил о своих соседях. Старые товарищи уже давно были привычны к подобным ситуациям и всегда были наготове. За них можно было не беспокоиться, хотя, каждый раз вспоминая Екатерину, Михаил внутренне содрогался от тревоги за княжну. Успокаивало то, что и у нее был немалый опыт выживания в сложнейших условиях Тихого Омута. Как и у Накакмуры. Аугенталлер с командой был подготовлен еще лучше. Невозможно было представить, что может выбить из колеи зловещего командора.

«Хотя, может быть, я преувеличиваю, – подумал Михаил. – Ну, гигантские спруты странной черно-белой раскраски. Ну, неприятное происшествие под водой… Мог быть и, скорее всего, был, несчастный случай. Все равно, произошедшее просто не укладывается в голове. Аугенталлер мог запросто оставить меня на глубине, если бы захотел… Однако, именно он, судя по всему, и является моим спасителем, вовремя дав команду экстренно вытягивать трос, иначе все могло закончиться намного хуже».