Кирилл Трофименко - Гнев солнца [litres с оптимизированной обложкой]

Алексиус Амвросий сокрушенно замолчал. Ему на помощь пришла Долгополова. Даже в такой ситуации она оставалась женщиной и понимала, что надо как-то ободрить венценосного симпатичного и такого невинного мальчишку.

– Не стоит так себя винить, Ваше Высочество. Скорее всего, таинственные аборигены и так не собирались отпускать ваш отряд живым с планеты. Они боялись за свои тайны. И лишь случайность спасла всех от гибели. Но, продолжайте, пожалуйста.

– Спасибо, Екатерина, – Принц смущенно скользнул глазами по роскошной фигуре Долгополовой (это не укрылось от ее глаз, что подтвердила мимолетная лукавая улыбка), немного сумел справиться с эмоциями, хотя в его глазах стояли слезы, – Гордониус Падиус и Мертониус Эндрюс спасли всех, кого смогли. Они выносили оглушенных ополоумевших людей, пока на базе не осталось никого в живых. Большинство членов экипажа погибло. Мы потеряли восемьдесят процентов боевого и исследовательского состава. Среди немногих выживших членов экспедиции оказались мой наставник, Пеллегрина Доминанти, третий пилот и навигатор. Поэтому мы без особых проблем смогли добраться до ближайшего форпоста Империи.

Поняв, что живых на базе не осталось, императорские гвардейцы поспешили перенести на корабль все научные материалы, включая личные записи Кассиуса Галлосиуса. Каково же было наше удивление, когда оказалось, что все записи на электронных носителях содержали одно и то же. Там было сказано, что планета опасна для жизни и не представляет никакого интереса с научной точки зрения, поэтому следует воздержаться от посещений Омнии. Самое любопытное, что журнал наставника был попросту пустым. Мы сошлись на мнении, что настоящие записи просто выкрали в суматохе местные колдуны, позвольте уж так их называть. Если сбои в памяти терминалов еще можно объяснить вирусами, то исчезновение рукописного текста иному объяснению не поддается.

Когда мы добрались до ближайшего форпоста Империи, то пришлось сделать доклад местному начальнику Агентства Имперской Безопасности – ведь Омния могла представлять угрозу Трое. Иначе мы поступить не могли. И тут случилось невиданное – тот немедленно вызвал представителя Законотворческих Вооруженных Сил. А вы все знаете, какие сложные взаимоотношения между этими двумя ведомствами. Мы поняли, что положение даже серьезнее, чем мы его себе представляли.

Представитель Законников и вовсе оказался крупной шишкой. Он сначала долго сокрушался, что они проворонили наш прилет на планету, а потом рассказал некоторые подробности. Оказалось, наше посещение системы Омниуса было даже не вторым и не третьим. ЗВС и АИБ несколько раз пытались разобраться, что же происходит на Омнии. Но все их попытки неизменно заканчивались неудачей – сценарий повторялся из раза в раз. Хотя жертв, конечно, было намного меньше – там работали одни профессионалы, прошедшие высшую степень обучения.

Но даже эти спецы не могли долго выдерживать воздействие колдунов. В конце концов, ломались все. Было решено пока заморозить исследование планеты, и, по возможности, не допускать ее посещение. Такое решение приняли еще и потому, что мнение экспертов было едино – Омния не представляет опасности для Империи. Но исследования проводятся и по сей день. Разрабатываются новые препараты и технологии, но все пока без толку. Хотя спецслужбы не сдаются – вы же понимаете, как выгодно было бы овладеть секретами этого воздействия! В таком случае даже своими солдатами рисковать не надо. Противник сам себя уничтожит в порыве внушаемой ярости.

Нам строго-настрого порекомендовали забыть о произошедших событиях. Даже с меня взяли расписку самого высшего уровня о прекращении любых контактов с Омнией! Так наше дело сдали в архив. Трупы отправили для дальнейших исследований в центральные медицинские лаборатории. Выживших членов экипажа, скорее всего, отослали на Периферию – под присмотр тамошних властей. А если я окажусь в системе Омниуса опять, то меня ждет строгое наказание. Может, даже и каторга. Но это, конечно, вряд ли. Думаю, в таком случае меня просто объявят невыездным с Трои, что для меня даже хуже.

– А почему же не использовались бластеры или хотя бы автоматическое оружие? Только кинжалы? – напомнил Литвиненко.

– На этот вопрос у меня нет ответа. Защитное поле так подействовать не могло. Оно в нашем случае обороняло только от внешнего воздействия. Наши ученые до сих пор бьются над этими загадками. Положительных результатов на данный момент нет, – закончил Алексиус Амвросий.

– Да эта Омния похлеще нашего Тихого Омута со своими тайнами! – воскликнул молчавший доселе Накамура.

– И не менее опасна… – тихо произнесла Долгополова, ее возбуждение как-то неожиданно резко прошло. Сейчас она выглядела уставшей и даже немного постаревшей, что, впрочем, никак ее не портило.

– А вот меня удивляет, почему доблестные Законники никак не проявляют себя здесь, – сказал Литвиненко, – давно пора бы уже вмешаться. Ясно ведь – происходит что-то странное. Никогда не поверю, что они не в курсе происходящего.

– Михаил, вы же знаете методы их работы, – напомнил Кассиус Галлосиус, – они всегда незаметны. К тому же, на этой планете давно поставили крест. Ваши недавние открытия в Центре неизвестны, иначе сюда давно бы слетелись разнообразные исследовательские группы, снабженные самым современным оборудованием. Если бы сейчас была связь.… Но она практически отсутствует. Немудрено, что события вышли из под контроля.

– Все равно, я не понимаю, на что рассчитывает Аугенталлер, – прошептала Екатерина., так и не придя в себя. Ее дыхание стало прерывистым, она чувствовала себя разбитой, на кокетство с кем бы-то ни было не осталось сил. Собравшиеся мужчины сейчас и не были подходящими объектами для этого, они были заняты обсуждением.

– Княжна, у него есть очень большой козырь – Принц. Уж извините Ваше Высочество, – кивнул Накамура в сторону Алексиуса Амвросия, – и думаю, этот козырь не единственный. Наш «добродушный» хозяин производит впечатление расчетливого человека. И у него есть какая-то своя тайна. Завтра он обещал нам ее рассказать.

На этот раз Литвиненко уснул без проблем. Сказались душевные потрясения этого долгого дня, количество выпитого, удивительное повествование Принца и банальная усталость. Как только за ним заперли дверь каюты, академику едва хватило сил раздеться, после чего он повалился на кровать и с мыслями о Екатерине забылся беспокойным сном. Сон хоть и был беспокойным, но приятным.

Долгополова в видениях академика представала обнаженной в разных образах. Он пытался поймать ее, обнять шикарное много обещающее тело, но княжна всякий раз ускользала. Наконец, Михаил смог схватить Екатерину, прижался к пылающему лону внизу ее живота, смял большие груди, поцеловал, хотел было уже… Но… Проснулся. Он лежал на кровати и прерывисто дышал, все тело было напряжено, за окном была ночь. Литвиненко немного успокоился и снова уснул, уже без сновидений.