Жорж Ле Фор - Вокруг Солнца [litres]

– Где же?

– Почти в центре океана Кеплера, под 33° долготы и 26° широты. Это – остров Снежный.

Все тревожно наблюдали, как контуры острова с каждою минутой становятся яснее и яснее. Через полчаса расстояние между обсерваторией и берегом не превышало полутора километров, и наблюдатели могли отчетливо разглядеть мельчайшие подробности берегового рельефа. Вдруг громкое «ура» Гонтрана прервало царившую на платформе тишину.

– Что такое? – в один голос спросили ученый и инженер.

– Смотрите, смотрите! – задыхающимся от волнения голосом проговорил Фламмарион, протягивая руку. – Вот там, правее, на этом холме. Видите?

Спутники Гонтрана всмотрелись и увидели, что на вершине холма водружен флагшток, на котором развевалось какое-то знамя.

– Они живы! Ура! Я узнаю звездное знамя Фаренгейта!.. – ликовал Гонтран, выделывая замысловатые пируэты.

Старый ученый и даже невозмутимый Сломка немедленно приняли живое участие в радости молодого человека. Затем все они стали с нетерпением дожидаться, когда обсерватория, наконец, доплывет до острова. Вот уже не более километра отделяет их от желанного берега, как вдруг наступившие сумерки скрыли остров. В то же время ветер, гнавший плавающее здание прямо на остров, резко изменил свое направление.

– Проклятие! – воскликнул Гонтран.

И, прежде чем его спутники могли сообразить, что делать, Фламмарион одним прыжком бросился с платформы прямо в волны океана.

– Несчастный! – воскликнул старик, бросаясь, чтобы удержать Гонтрана.

– Не беспокойтесь, – остановил его Сломка, – волнение утихло, и Гонтран, наверное, доберется до берега. Да, кажется, и нам придется последовать его примеру, пока ветер не отнес нас далеко.

– Но я очень плохо умею плавать.

– Пустяки! Давайте мне вашу руку и – вперед. Клянусь вам, что живого или мертвого, но я доставлю вас на берег.

Михаил Васильевич несколько мгновений колебался, но Сломка, почти насильно, заставил его спрыгнуть в воду.

Инженер был совершенно прав: несмотря на довольно сильное волнение еще не утихшего моря, Гонтран благополучно добрался до берега. Весь мокрый, дрожа от пронизывающего ветра, взобрался он по крутому откосу и огляделся кругом: всюду царил мрак ночи.

– Елена! Елена! – громко закричал Гонтран, надеясь, что молодая девушка и ее спутник услышат его и откликнутся.

Но напрасно он прислушивался: только свист ветра был слышан в ночной тиши. Тогда Гонтран решился идти наудачу в том направлении, где он заметил флаг. Около версты прошел он таким образом, спотыкаясь на каждом шагу, как вдруг в стороне от него мелькнул слабый огонек, тотчас же скрывшийся в темноте. Фламмарион направился в ту сторону и скоро услышал звуки двух голосов, заглушаемые свистом ветра. Гонтран оживился: он узнал милый голос молодой девушки. Забыв усталость, он бросился вперед и через несколько мгновений очутился перед скрытым в небольшой ложбинке костерком, у которого валялись остатки сложенного аэроплана и сидели Елена с Фаренгейтом.

– Гонтран! Мистер Фламмарион!.. – раздались удивленные восклицания.

Не владея собой, Фламмарион бросился к Елене и горячо обнял ее. Затем счастливый влюбленный перешел в железные объятия Фаренгейта.

– Как вы сюда попали? – в один голос спросили молодая девушка и американец, когда первые восторги улеглись.

Торопясь и волнуясь, Фламмарион начал рассказывать о своих приключениях.

– А где же папа? Где Сломка? – перебила его Елена.

– Здесь мы! – внезапно раздались в темноте восклицания.

И старый ученый со своим спутником, вымокшие до костей, озябшие и продрогшие, подошли к костру. Последовали новые объятия и рукопожатия, после чего все уселись около весело пылавшего огонька и начали обсушиваться, рассказывая друг другу свои приключения.

– Вот как вы попали сюда? Расскажите нам, Фаренгейт. Неужели столица Марса тоже пострадала от катастрофы?

Оказалось, что Елена и Фаренгейт не имели терпения усидеть на месте и, как только прояснилось немного, полетели на аэроплане вслед за остальными. Ветер подхватил их еще до начала ливня и забросил далеко от всех населенных мест. Фаренгейт счел тогда за лучшее опуститься на первый попавшийся остров, каковым и оказался остров Снежный.

Далеко за полночь затянулась оживленная беседа; всецело поглощенные разговором, никто из них не обращал никакого внимания на то, что творится вокруг. А между тем в природе, видимо, готовилась какая-то новая катастрофа. Дувший до сих пор ветер вдруг стих, и на острове воцарилось затишье, среди которого слышался лишь зловещий рокот волн. По-видимому, с севера, вновь надвигалась туча. Правда, ее нельзя было рассмотреть на черном, как чернила, небосклоне, но о присутствии ее можно было заключить по молниям, сверкавшим на горизонте.

Но путешественники ничего не замечали. Они внимательно слушали объяснение ученого, как вдруг налетевший шквал разметал во все стороны их костер, и они очутились в совершенной темноте. В тот же момент надвинувшаяся туча разразилась ослепительной молнией, за которой последовал удар грома.

Не успели они опомниться, как новый удар, но уже исходивший не сверху, а снизу, из-под почвы, заставил их в ужасе вскочить со своего места.

– Землетрясение! – воскликнул Михаил Васильевич.

– Скорее бежим на открытое место! – крикнул Сломка своим спутникам, оцепеневшим от страха и неожиданности.

Все пятеро взялись за руки и бросились к берегу моря. Но не пробежали они и десятка сажень, как новый, еще более сильный, подпочвенный удар сбил их с ног. Упав на судорожно колебавшуюся почву, Гонтран обнял полумертвую Елену и в ужасе ожидал конца.

И действительно, трудно представить обстановку ужаснее той, какая в этот момент окружала их. Почва под ногами дрожала, грохот, гул ломающихся скал, громовые раскаты и свист урагана – все это сливалось в какой-то адский хаос звуков; гробовая темь, изредка прорезаемая молниями, еще более увеличивала ужас картины разыгравшихся стихий.

Наконец, мало-помалу, ураган стих, подпочвенные толчки прекратились, гром перестал греметь, хотя путешественники продолжали чувствовать, что почва колеблется под их ногами. Взамен полил проливной дождь, в несколько секунд промочивший несчастных до нитки. Промокшие, смертельно уставшие, они вынуждены были искать убежища под нависшими скалами, которые при новом толчке земли грозили обрушиться и похоронить их под своими обломками. Но никто не обращал на это внимания; их единственной мыслью было добраться до сухого места и там уснуть. Через минуту они все уже спали мертвым сном на голой почве.

К счастью, толчки более не повторялись, и они спокойно провели ночь в своем опасном убежище. Когда они, наконец, проснулись, то солнце уже высоко стояло на безоблачном небе, посылая мириады ярких лучей и словно стараясь поскорее загладить следы бывшей катастрофы. В воздухе вместо вчерашнего урагана веял свежий ветерок.