Даниэль Зеа Рэй - Егерь

Тем временем женщина, которая возглавляла шествие суирян, остановилась рядом с их столиком. На вид этой особе было не более тридцати пяти лет. Брата и сестру Роден Зафир с трудом узнал.

Урджин и Камилли встали. Дамы за столом продолжали сидеть.

– Госпожа Уилберри! – Стефан, Урджин и Камилли ограничились кивками, Зафиру же пришлось поклониться.

– Зафир Кеоне, – мама кивнула и протянула Зафиру гладкую руку.

Естественно он ее поцеловал и рассыпался в словах о том, насколько ему приятно познакомиться с матерью невесты.

– Роден, дорогая, – мама наклонилась и прижалась губами к ее темени, – на тебе сегодня такое необычное платье. Кто автор?

– Мама, – Роден встала и обняла ее. – Тебе правда нравится? – она покрутилась перед матерью. – Автор «Брюссо». Отдел нижнего белья.

Мать и все остальные застыли с улыбками на лицах.

– Экстравагантно и красиво, – Зафир обнял Роден за талию и притянул к себе.

– Не стоит потакать всем ее капризам, – мать прищурилась и одарила Зафира надменным взглядом.

Как ни странно, ему захотелось рассмеяться. Оболочка госпожи Уилберри то и дело покрывалась пятнами, и пятна эти появлялись именно тогда, когда владелица смотрела на Зафира.

– В жизни у каждого должны быть маленькие радости, – он плотоядно улыбнулся и встретил взгляд серо-зеленых глаз, похожих на глаза его Роден.

– Я бы хотела сидеть рядом с дочерью, – неожиданно отчеканила мама. – Учитывая все обстоятельства, – она повернулась и вежливо кивнула Фуиджи. Тот сдержанно кивнул в ответ. – Мы можем это устроить? – она обратилась к Стефану.

– Вы будете практически рядом, – улыбнулся Император. – Ваш столик здесь, – он указал рукой куда-то в сторону.

– Вы не поняли, – мать вперила в него недовольный взгляд, – это была не просьба.

Роден едва не расхохоталась. Вот оно – пресловутое суирское превосходство во всей красе! Мать демонстрировала его всем своим видом, давая понять олманцам, а заодно и доннарийцам, где их место и что оно совсем рядом с туалетом.

– Не трать силы, мама, – Роден обняла ее за плечи. – Мы с Зафиром сядем рядом с тобой, – она обернулась и игриво помахала Сафелии, Эсте и Назефри, молча взирающим на этот цирк.

Стефан подозвал распорядителя и на дальнем столике появились дополнительные чистые приборы. Мама изогнула бровь и обернулась к сидящим «будущим родственницам».

– В приличном суирском обществе при появлении дамы старшего возраста и более высокого положения положено, как минимум, вставать.

Эста и Назефри переглянулись. Сафелия набрала в грудь побольше воздуха и… …встала. Поклонилась матери Роден и рассыпалась в извинениях. Назефри и Эста продолжали сидеть, глядя на Сафелию не то с неверием, не то с возмущением.

– Простите моих золовок, – щебетала Сафелия. – Они не знакомы с суирскими традициями. Жизнь в отдалении от вселенской суеты, порой, отрывает нас от этого бренного мира.

– Пора начать путешествовать, – произнесла мама и направилась к дальнему столику.

Сафелия повернулась к Эсте и Назефри.

– Трудно было встать?

– Шутишь? – хмыкнула Эста.

– Трудно, – ответила Назефри и отвернулась.

– Ты тоже могла сидеть, – Роден подмигнула ей и направилась следом за матерью.

– Да что она о себе возомнила? – прошипел Урджин, присаживаясь на место.

– Остынь, – шикнула Сафелия. – Проявишь к ней неуважение, она тут же сообщит Сомери о том, что олманцы и доннарийцы головы подняли. Хочешь проиграть, даже не начав сражаться?

– Давайте сменим тему, – предложил Камилли. – Стефан, ты так и будешь стоять рядом с Сафелией или пойдешь гостей встречать?

– Моллюсков попробуй, – произнес он в ответ. – Ты такие любишь.

Роден и Зафир присели за стол напротив матери. Брат и сестра устроились по сторонам.

– Что будешь есть? – спросил Зафир, обращаясь к Роден.

– Рыбу.

Он положил ей кусок розовой рыбы.

– Соком полить?

– Да, пожалуйста.

Роден попробовала и утвердительно кивнула.

– Вкусно!

– Дашь попробовать? – спросил Зафир.

– Бери, – Роден пододвинула ему тарелку.

Зафир взял ее вилку, отломал кусок рыбы и попробовал.

– Ты давно рыбы нормальной не ела. Эта – сухая. Так, – он пробежал взглядом по столу, – давай попробуем салат с какой-то розовой…

– Херней, – произнесла Роден.

– Именно, с розовой херней. Ты знаешь, что это?

– Без понятия.

Зафир положил в тарелку салат со странными маленькими бочонками сиреневого цвета и попробовал.

– Похоже на крабовое мясо.

– Они что, лепили бочонки из крабов? – Роден поковырялась вилкой в его тарелке и выудила один бочонок. Скривив лицо, она откусила от него кусочек и посмотрела на срез.

– Синий внутри. Это не краб. Хотя, по вкусу очень похож.

– Это марениций, – вздохнула мама, глядя на них. – Марениций! Пресноводное.

– А это что? – Роден взяла в руки тарелку с разного цвета звездочками.

– Симульты, – объяснил Зафир. – Это из Олмании. Тоже пресноводные.

Роден наколола звездочку ядовито-синего цвета ногтем и отправила в рот. Разжевала. Скривилась и отвернулась, ставя тарелку на место.

– Отвратительно, – пробурчала она, запивая синюю дрянь альзетером. – Как вы это едите?

– Я это не ем, – ответил Зафир и тоже выпил.

Роден отсалютовала матери, допила все до дна, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

– Судя по твоему поведению, – мама покосилась на дочь, – жизнь тебя ничему не учит.

– От уроков жизни, мама, меня давно тошнит!

– Своим внешним видом, манерами и речами ты позоришь не только род Егерей, но и родственников своего избранника. Хотя, – мама перевела взгляд на Зафира, – ему на это, кажется, наплевать.

– Он собирается бросить меня сегодня, – напомнила Роден.

– Бросить? – переспросила мать. – Я полагала, что расторжение помолвки не входит в ваши планы. Вы же вроде как собрались вызов бросить. Что же изменилось? Сил не хватает или у страха глаза велики?

– Ты знаешь условия сделки, – ответила Роден. – Зафир и его семья их приняли. Мы с тобой, мама, улетим сегодня же. Так что, попробуй симульты. Вряд ли еще предстоит побывать на Олмании.

Мама резко пригнулась к столу.

– Хочешь сказать, что все пустила коту под хвост? – зашипела она.

– А сопротивлению без меня что, никак? – сквозь зубы процедила Роден.

– Госпожа Уилберри, – вмешался Зафир.

– Просто Эмма, – улыбнулась мать.

– Эмма, – повторил Зафир, – олманская сторона собирается сделать вам некое предложение. Весьма интересное. Но только после того, как мы переживем этот прием.

Мама откинулась на спинку стула и удовлетворенно кивнула.

– С этого и следовало начать!

– Моя ошибка, – кивнул Зафир. – Прошу прощения.