Даниэль Зеа Рэй - Егерь

– Да, – кивнула иная. – Чистокровные это тщательно скрывают. Они боятся, что узнай люди в этом мире о том, каким образом мы выживали на своих кораблях, чистокровные в миг лишатся своей власти.

– Чистокровные… – прошептала Сафелия. – Высшие представители? Они сохраняли чистоту рода?

– Да, – иная вновь кивнула. – В их семьях часто рождались больные дети… Ходили слухи, что когда ребенок умирал, в качестве замены семье возвращали здоровый клон с исправленными поломками в геноме. Но это только слухи, – покачала головой иная.

– То есть, чистокровные клонировали собственных погибших детей, но только делали их здоровыми?

– Так наши говорили… – замялся иной.

– А Мирен… Как клонат, кем она должна была работать?

Родители вновь замолчали.

– Кем должна была работать Мирен? – повторила вопрос Сафелия.

– В сфере обслуживания… – произнес иной.

– Какого обслуживания?

– Для чистокровных… – прошептала иная. – Ее сделали похожей на них.

Сафелия вцепилась в кружку с чаем и стала глотать. Допив все до дна, она поставила кружку на стол и выдохнула.

– Если я правильно поняла, чистокровные предпочитали женщин хрупкого телосложения? – набравшись смелости, спросила она.

– У них всегда были свои предпочтения, – вздохнул иной. – Если бы Мирен забеременела, ее ребенка усыновила бы семья чистокровных.

– А Мирен бы продолжила работать? – едва выговаривая слова, произнесла Сафелия.

Родители ничего не ответили.

– Скажите, – Сафелия старалась говорить спокойно, но получалось плохо, – Мирен начала работать до того момента, как пропала?

Мать неожиданно зарыдала и выбежала из комнаты.

– Мы восстали, потому что должны были восстать… – прошептал иной.

– Сколько ей было, когда она… – Сафелия осеклась.

– Шестнадцать, – вздохнул отец и отвернулся.

– Имена ее любовников вам известны?

Иной потер взмокший лоб. Говорить он не спешил.

– Это может быть один из них, – прошептала Сафелия, наклоняясь к нему. – Один из чистокровных ублюдков, который пользовался вашей дочерью, как своей собственностью. Вам никто не поможет его найти, понимаете? Даже если чистокровные и знают, кто он, они до последнего будут его покрывать. Потому что правда… Правда, которую вы мне только что рассказали, может всех их убить… Если Совету Всевидящих станут известны подробности вашего пребывания на корабле, они не оставят чистокровных в живых.

– Уже оставили! – воскликнул иной и встал с дивана. – Одеяло, или как там тебя зовут… Думаешь, с нашим приходом в этот мир все закончилось? Где чистокровные, а где – мы? Как только Император Олмании женится на этой… этой… – мужчина сжал кулаки. – Как только он женится на этой чистокровной, все их грехи будут забыты. Думаешь, Мирен обслуживала их только на корабле? Нет, Одеяло. Они вызывали ее к себе и здесь. Остальные пропавшие девочки… Они ведь были такими же клонатами, как и Мирен… Никто из их родителей не скажет тебе правды. Потому что понимают: ты ничего не сможешь изменить.

– Тогда, почему вы рассказали эту правду мне? – спросила Сафелия, вставая с кресла.

– Потому что терять больше нечего, – прошептал иной. – Мы верили, что с приходом сюда все изменится. Что жизнь, которую выбрали за нас, никогда не будет прежней. Мы потеряли сына в борьбе за это. Мы заплатили дорогую цену, Одеяло. Но здесь… Здесь ничего не изменилось. Кто-то забрал у нас дочь. Мы воспитали ее. Мы вырастили нашу девочку и отдали им на потеху. Теперь наша девочка мертва. Поверьте, ни один следователь из бюро общественной безопасности, который побывал здесь, ничем не сможет нам помочь. Не знаю, почему тебя, Одеяло, это дело интересует, но если за спиной твоей нет никого – ты уже труп.

– Имена любовников Мирен… – не своим голосом произнесла Сафелия. – Огласите их имена, господин Либро.

Она вышла из дома и села в машину. Руки тряслись. Сердце заходилось. Все это… Все это было похоже на какой-то розыгрыш… Вот сейчас появятся ее братья, их жены и все начнут смеяться, указывая на Сафелию пальцем. «Поверила, да?» «Ты бы видела свое лицо, сестренка!» Но перед машиной Сафелии так никто и не появился. Сжав руль, она прижалась лбом к руке и зажмурилась. Одной ей с этим говном не справится. Это не просто серия убийств на сексуальной почве. Здесь дело в политических играх иных и их секретах. Рассказать правду Стефану? Сафелия все еще не была уверена, что сама поверила в это. Нужно продолжить копать. Следует вернуться в дома, которые она уже обошла, и снова поговорить с родителями жертв. И еще ей нужны материалы этого дела. Подробности. Ей необходимы подробности.

Сафелия достала обруч и набрала личный номер Стефана.

– Слушаю, – ответил знакомый голос.

Сафелия оборвала соединение, сняла с запястья браслет и отбросила его в сторону. Электронная игрушка отскочила от стекла и упала на сидение рядом.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Стефан, проходя в свой кабинет.

Эберроуз в вечернем платье сидела на диване.

– Жду, когда ты уделишь мне хоть каплю внимания, – она как всегда приветливо улыбнулась и кивнула.

– Твой отец только что уехал, – Стефан подошел к своему столу и бросил взгляд на браслет, который не мог там оставить. – Вы успели обсудить предстоящие мероприятия?

– Мы условились встретится завтра. Он пригласил меня на обед.

Стефан присел в рабочее кресло, все так же глядя на браслет, лежащий перед ним на столе.

– Только тебя? – он взял браслет в руки и покрутил в пальцах.

– Завтра у тебя плотный график встреч. Отец приглашал нас двоих, но я сказала, что ты очень занят.

– С каких пор ты определяешь, занят я или нет? – взгляд Стефана устремился на Эберроуз, которая вела себя непривычно раскованно.

– Извини, если это оскорбило тебя, – она пожала плечами и встала с дивана. – Я хотела, как лучше.

– Как ты открыла биометрический замок на двери в мой кабинет? – Стефан надел браслет на запястье и откинулся в кресле.

– Я ничего не открывала, – Эберроуз указала рукой на дверь. – Я искала тебя после встречи с отцом и решила заглянуть в кабинет. Было открыто и я осталась подождать тебя здесь.

– Что ж, ты дождалась меня, – он улыбнулся и сложил руки на груди.

– Кажется, ты в очередной раз мной недоволен. Не стану досаждать тебе и отправлюсь спать.

– Мудрое решение, Эберроуз.

Она взглянула на него так холодно, что Стефану показалось, будто он сейчас замерзнет.

– Спокойной ночи, Эберроуз.

– И тебе, дорогой, – она подобрала рукой подол платья и медленно прошествовала к двери.

В помещении остался лишь густой аромат ее духов. Слишком приторный и тяжелый для женщины, демонстрирующей ненавязчивость и легкость.