Даниэль Зеа Рэй - Егерь

– Дома кто-нибудь есть? – громко прокричала Роден.

Какой-то шум наверху. Роден обернулась и подошла к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Все, я иду к тебе, – Темный был очень зол.

– Не мешай. Я сама. Госпожа Алексон! – прокричала Роден. – Вы дома?

Что-то разбилось. Роден рванула наверх. Узкий коридор. Все двери заперты.

– Госпожа Алексон! Меня зовут Егерь. Несколько дней назад к вам заходила моя подруга Лоскутное Одеяло. Она сказала, что я могу поговорить с вами.

– Убеирайтэсь! – прокричала на всеобщем ломаном языке женщина.

Роден определила дверь, за которой та пряталась. Аккуратно повернула ручку и отворила ее. Женщина, метра под два ростом, сидела в ночной рубашке на кровати. Она разбила графин с водой, который кто-то оставил для нее на прикроватной тумбочке.

– Я не причиню вам вреда, госпожа Алексон. Я здесь, чтобы помочь.

У женщины тряслись руки. Лицо изможденное, худое. Под глазами черные тени. Под белыми глазами…

– Amber, komo preve? – спросила женщина, поворачивая лицо к Роден. – Amber?

Роден сняла с запястья браслет, раздвинула его в обруч, надела и запустила переводчик.

– Amber, komo preve? ( Эмбер, это ты? ) – повторила женщина.

– Да, мама, – ответила Роден на древнеолманком и подошла к женщине.

– Дочка… Дочка! – мать протянула руки к ребенку, но Роден отступила на шаг, не позволяя к себе прикоснуться. – Прости меня! Пожалуйста, прости меня!

– За что ты просишь прощения, мама?

– Я позволила им забрать тебя… Прости меня. Я не должна была позволять им забирать тебя…

– Кому ты отдала меня, мама? – спросила Роден.

– Чистокровным! – женщина уронила руки и опустила голову. – Я не хотела тебя отдавать, но мы с папой ничего не смогли сделать… Ты же знаешь, мы пытались…

Думай… Думай, Роден. «Чистокровные». «Чистые линии». Кто они? Сейчас неважно. Она их боится. Она отдала ребенка чистокровным и винит себя за это.

– Когда они забрали меня, мама?

– Когда ты пришла со школы, – женщина повернула лицо к Роден, – разве ты не помнишь?

– Помню, мама. Я все помню.

– Прости меня… Не такой жизни я тебе желала. Не такой!

– А какой тогда?

Женщина замерла, глядя безумными слепыми глазами на Роден.

– Клонаты – не рабы, – произнесла она. – Мы – не их собственность. Отец спасет тебя. Он поможет избавиться от них. Ты будешь на свободе. Они больше не смогут прикоснуться к тебе.

– Я уже на свободе, мама, – произнесла Роден. – Я теперь свободна.

– Нет, – женщина покачала головой и потерла рубец на запястье. – Тебя опять вызывают. Они опять тебя вызывают…

– Чистокровные?

– Да, – кивнула иная – Да, дочка.

– А если я не пойду?

– Ты знаешь, что будет, – женщина прижала ладони к груди и легла на бок на кровать. – Если хочешь жить – придется идти.

– Кто я для них, мама? – тихо спросила Роден, приседая напротив и глядя в лицо женщины.

– Игрушка… Ты нужна им, пока молода. Когда молодость твоя увянет, они оставят тебя в покое.

Роден все поняла. Стало страшно. Стало мерзко.

– Мама, скажи, а есть в моей жизни кто-то особенный?

– Не верь ему! – мать буквально прокричала это. – Он ничем не сможет тебе помочь! Не верь ему!

– Как его зовут, мама?

– Откуда мне знать? Ты же никогда не называешь его имени.

– В тот день, когда я исчезла… Я ушла на встречу с ним?

Мать жертвы прижала ладони к лицу и заревела.

– Мама, я ушла к нему?

– А-а-а!!! – закричала женщина. – А-а-а!!!

– Этой женщине нужна помощь, – произнесла Роден, закуривая елотку и садясь в машину.

– Им всем нужна помощь, – ответил Зафир.

Стефан молчал.

– Ты знал? – Роден наклонилась вперед и посмотрела на Императора. – Знал, что здесь твориться?

– Я знаю, что среди них есть привилегированные, как в любом обществе. Они называют себя «чистокровными», потому что среди них не принято проводить генетические модификации. Тех, кого усовершенствовали с помощью генетики, называли «клонатами». У них были регистрационные номера. Перед прибытием эти номера удалили, чтобы они лучше прошли интеграцию в наше общество. Меня заверили, что их права никогда не ущемлялись, что они были полноценными членами общества иных.

– Тогда почему эту жертву принуждали заниматься проституцией? – Роден выдохнула дым и откинулась на спинку сидения. – Где твоя охрана? Они должны быть уже здесь!

– Они здесь, – кивнул Стефан.

– Вот, значит, что раскопала Одеялко. Вы пригрели на груди стадо рабовладельцев и закрыли глаза на произвол, что здесь творится. Это – твоя вина! – едва не прокричала Роден.

– Я в курсе, – устало ответил Стефан.

– Надо найти ее мужа и развязать ему язык. С остальными тоже самое. Эстет подложил иным свинью… Не удивлюсь, если он один из этих чистокровных ублюдков.

– Эстет? – переспросил Стефан.

– Наш маньяк, – кивнул Зафир. – Теперь ты склоняешься к теории, что Эстет – иной? – Зафир обернулся к Роден.

– Теперь я точно знаю, что Эстет не ищет легких путей. Нет ничего дерьмовей, чем убийства на сексуальной почве, в которых замешаны политические игры каких-нибудь высокопоставленных уродов.

– А если он, все же, выбрал их случайно? – предположил Стефан.

– Семья Либро мертва. Достаточно веский аргумент в пользу того, что выбор жертв не случаен?

– Нам нужны доказательства, – произнес Стефан. – Без доказательств я ничего не смогу предпринять против элиты иных. Нужны свидетели, готовые дать показания в суде.

– У нас есть как минимум один свидетель, который может дать эти показания.

– Этой женщине никто не поверит, – покачал головой Стефан.

– Она говорит не о ней, – произнес Зафир.

Стефан резко обернулся к Роден и непонимающе на нее взглянул.

– Одеялко – хороший свидетель. Я обучала ее вести допрос. И одно из непреложных правил, которое я вдолбила ей в голову, гласит «веди запись». Уверена, что она записала разговор с семьей Либро. По-другому быть не может.

– Мы должны найти Сафелию.

– Возможно, пока ей лучше остаться в тени, – Роден приоткрыла окно и выбросила елотку. – А тебе стоит вернуться в резиденцию. Дом Либро сгорел. Расскажи Эберроуз о том, что в этом может быть повинен маньяк. Вырази обеспокоенность ходом расследования. Расскажи, что приказал охранять остальных членов семей жертв. Вдруг, маньяк к ним заявится? И еще… – Роден задумалась. – Предоставь мне полное досье на Эберроуз и ее семью. Я хочу знать о них все то же, что знаешь ты.

– Под твою ответственность, – Стефан повернулся лицом к Зафиру. – Предоставь ей все материалы на иных.

Роден прищурилась и с опаской взглянула на Темного.

– Вот скажи мне, когда ты все успеваешь? Работа в бюро должна отнимать все свободное время. Так нет, ты еще и на службу безопасности Олманской Империи пашешь. Глядя на тебя, никогда бы не подумала, что ты такой трудоголик.