Даниэль Зеа Рэй - Егерь

– Сафелия, я еду к тебе! – кричал Зафир.

– Бедная, бедная Роденика, – начала качать головой иная. – Никто, кроме тебя, Одеяло, не готов рискнуть всем ради нее. Несправедливо, не правда ли?

– Ты с кем сейчас говоришь? – по громкой связи спросил Зафир.

– Ты выбор свой сделал, ублюдок! – гаркнула иная. – Егерь достанется мне! А ты сдохнешь! Я тебе это обещаю!

– Давай мы решим это с тобой вдвоем! – предложил Зафир. – Ты и я! Один на один!

– Попрощайся с Одеялом, ублюдок! Пока-пока! – иная помахала Сафелии рукой.

– Она найдет тебя, Эстет, – Сафелия опустила оружие. – И убьет.

– Возможно, так и будет. Но ты, маленькая сучка, этого не увидишь!

– Н-е-е-ет! – крик Зафира зазвенел в ушах Сафелии.

Вспышка. В тот раз она не успела закрыть лицо руками. В этот раз она лишь успела закрыть глаза.

Полтора часа спустя.

Роден убрала ногу и осела на пол.

– Соберись, Роден, – еле слышно, прозвучал его голос. – Это не электричество. Это энергетическая ловушка. Он знал, что я приду за тобой. Знал, что пойду сюда. Он подготовился. Он хотел, чтобы ты убила меня. Чтобы повторила ошибку, которую допустила в прошлом. Он менталист, Роден. Он управляет людьми на расстоянии. Полагаю, твой муж был такой же жертвой его деяний, как и ты. Ты убила мужа, а истинный зверь остался на свободе. Об этом он сегодня хотел тебе рассказать.

– Менталист? – Роден легла на пол рядом с Зафиром.

Сил у нее не осталось. Вообще ничего в ней не осталось. Пустота одна.

– Стефана здесь нет. Он не придет и не поможет мне замкнуть цикл. А кроме него этого никто не может сделать. Мы с тобой одни, Роден. И некому нам помочь.

– Твоя семья не оставит тебя. Продержись немного. Я попробую связаться с твоим братом.

Она потянулась к его браслету, но рука замерла на полпути. Что-то случилось за то время, пока она была здесь. Что-то нехорошее, непоправимое… И сейчас Зафир пытается ей об этом сказать.

– Сафелия? – спросила Роден, роняя руку. – Стефан не придет, потому что с Сафелией что-то случилось?

Полтора часа назад.

Картинка исчезла с экрана Стефана и браслета Зафира. Они видели этот взрыв. Они оба видели, что случилось.

Зафир взглянул на часы. Мысли стали вязкими, голова отказывалась соображать. Роден. Только Роден под силу исправить подобное. Если она все еще жива. Она жива… Он чувствует, что она жива. Или хочет это чувствовать.

– Будь ты проклят… – прошептал Зафир, сжимая челюсти, чтобы не заплакать. – Будь ты проклят!!! – закричал он, ударяя руками по рулю.

Полтора часа спустя.

Горло Роден сжалось. Пальцы сомкнулись на его руке.

– Мне тяжело говорить… – он уже сипел, выговаривая слова на выдохе. – Иная, к которой вы приехали, была его пешкой. Он заминировал женщину и стал шантажировать Сафелию. Ты или она. Она выбрала тебя. Я не успел. Не успел спасти ее.

– Когда это произошло? – сип Роден звучал, как скрежет.

– Полтора часа назад.

– Темный… – она повернула голову к нему. Она плакала.

– Ты должна совершить прыжок, Роден. На полтора часа назад. Ты должна все переиграть. Начать все сначала.

– Полтора часа… Темный, полтора часа!

– Ты должна совершить прыжок и спасти Сафелию. Ты не поедешь в этот дом. Ты заберешь Сафелию и спасешь ее.

– Прыгнуть на полтора часа невозможно! Минута… Две… Даже не десять… И у меня не осталось сил.

– Минута. Две. Ты будешь прыгать столько, сколько потребуется, – прошептал он. – Когда вернешься на десять минут назад, заберешь все мои силы и совершишь прыжок, которого никогда не совершала. Ты спасешь Сафелию и, возможно, выйдешь на Эстета. Он там. Он где-то там, наблюдет со стороны. И до него полтора часа назад.

– Заберу твои силы? Как я заберу их у тебя?! – простонала она.

– Я никогда не умел управлять чужими оболочками, Роден. А ты никогда не прыгала во времени с кем-нибудь, кроме себя самой.

– Ты сошел с ума…

– Просто поверь мне. И сделай то, о чем прошу, – он сжал ее ладонь. – Делай, твою мать…

– А ты?

Его рука обмякла.

– А ты? – Роден опустила ладонь ему на грудь и начала трясти.

Тело не двигалось. Взгляд застыл на месте. Он погас. Свечение в его глазах погасло.

– Нет… – прошептала она, надавливая на его грудь. – Нет!!! – она ударила по ней кулаком, но ничего не происходило.

– Темный, – засипела Роден, припадая к его груди. – Не оставляй меня… Темный…

Эта боль внутри… Эта агония… Ничто не сравнится с ней… Ничто в ее жизни не было подобно ей… Роден поднялась с пола и уставилась на мертвое тело Зафира.

– Пары Спасителей появляются повсеместно. Люди могут всю свою жизнь прожить в ожидании этой встречи, и никогда не встретиться до конца своих дней.

– Бабушка, а у меня тоже есть мой связанный? – Роден отложила нитки в сторону и забралась бабушке на колени. – Он тоже сейчас где-то и не знает о моем существовании?

– Роденика, не у всех есть такие половины. Только у избранных.

– Кем избранных? – изумилась маленькая Роденика.

– Каждый для чего-то нужен в этом мире. Не бывает случайных встреч. Если ты и в самом деле связана с кем-то, то будешь маяться всю свою жизнь в поисках этого кого-то. И метания эти прекратятся только тогда, когда ты найдешь этого человека. Я бы никому не пожелала такой участи, детка. Она тяжела. Такая жизнь дарит нам встречи с разными людьми, и отнимает у нас этих людей, чтобы мы могли идти искать дальше. Есть одно суирское пророчество, Роденика, о мужчине-чужеземце. Его манеры безупречны, его ум как заточенный клинок, а сила подобна силе Великих Мастеров. И имя ему, Роденика, Темный.

– Почему Темный, бабушка?

– Потому что он будет повелевать самой Тьмой.

– Разве можно управлять Тьмой, ба? Я вот своей Тьмой управлять не могу.

– Пророчество гласит, что Темный явится на Сую как избранник рода Егерей. И обрушит гнев свой во имя возмездия. И содрогнутся Цари от вызова такого. И падет их Царство от руки его, как падает голова, снесенная с плеч.

– Цари – это Совет Всевидящих?

– Думаю, речь идет о них.

– А почему ты раньше никогда не рассказывала мне об этом пророчестве?

– Потому что твой отец не хочет, чтобы ты о нем знала. Ты – Егерь, детка. Как одна их рода Егерей, ты можешь ввести чужеземца в наш род, если выйдешь за него замуж.

Роденика нахмурилась.

– Я выйду замуж за Темного? – наконец, спросила она.

– А кто тебя знает?! – засмеялась бабушка и погладила ее по голове. – Любая из женщин рода может ввести чужеземца в род. Мастера никогда не допустят подобного. Вылезут вон из кожи, но чужаков к женщинам нашего рода не подпустят. И никогда не научат нас тому, что знают сами, как и мы никогда не покажем им то, чем на самом деле владеем. Мастера испокон веков сидят на Тронах Царей и правят этим миром. Отец твой боится Мастеров. Мать твоя их боится. Даже я боюсь.