Андрэ Нортон - Королева Солнца: Аварийная планета [сборник litres]

Рип рассчитывал, что долгое путешествие в гипере с его псевдогравитацией даст всем возможность заново адаптироваться к полному тяготению, но, кажется, так не вышло. И это беспокоило. Не была ли ментальная связь только частью того, что с ними случилось? Или остальной экипаж приспособился к новым условиям космоса канддойдов, где переменное тяготение было нормой?

Проделывая комплекс расслабляющих упражнений, он отметил, что слишком ленился работать на тренажерах. Тау недвусмысленно давал понять, что, несмотря на периоды микрогравитации, все должны определенное время тренироваться, чтобы поддержать уровень кальция. Мышцы у Рипа вроде бы не болели, но все остальное было как будто не на месте.

Наконец он осторожно спустился по трапу. На палубе рядом с трапом на следующий уровень стоял Дэйн Торсон. Суперкарго строил гримасы и потирал виски.

– Упал? – спросил Рип.

– Нет, – смущенно улыбнулся Дэйн. – Кажется, двигался слишком быстро. Чуть не нырнул в люк и лбом стукнулся. – Он ткнул пальцем себе за спину.

– Как там Туе? – спросил Рип.

– Как раз туда и иду. Крэйг просил меня проверить, – ответил Дэйн.

Рип покачал головой. Он знал, что маленькая ригелианка проводила время на Бирже в зонах терранской гравитации, но это всегда было недолго. Вспоминая, каково ему пришлось в зоне тяжелой гравитации шверов на Бирже, он понимал, почему она потеряла сознание.

– Пойду-ка я с тобой.

Они нашли Туе лежащей в койке. Рядом с ней сидел Синдбад, корабельный кот «Королевы», и вылизывался. Судя по всему, его абсолютно не трогало внезапное возвращение гравитации.

При виде Рипа и Дэйна Туе героически попыталась встать.

– Туе сейчас работать, – сказала она, но глаза ее были полузакрыты, а зрачки расширены от усилия.

Рип в отчаянии посмотрел на перепончатый гребень, который тянулся от лба до затылка. Он обмяк и стал синевато-серым. Пальцы Туе свело от напряжения, которое требовалось, чтобы сохранять прямую позу, а цвет чешуйчатой кожи изменился от нормального сине-зеленого до зеленовато-серого, почти как у потертой искусственной кожи противоперегрузочных кресел «Королевы».

– Я вызову Тау, – сказал Рип.

Дэйн махнул рукой Туе:

– Ложись обратно.

– Я работать, моя, – сказала Туе. Даже голос ее стал каким-то бесцветным.

– Ни в коем случае, – возразил Дэйн. – Не больше, чем я смог бы работать на планете шверов. Твое тело должно приспособиться, а на это нужно время.

За спиной у Рипа вырос Джаспер, и его бледное лицо было напряженно.

Рип выскользнул из каюты, оставив Дэйна уговаривать свою ученицу.

– Как она? – спросил Джаспер.

– Сейчас пошлю туда Тау, – ответил Рип. – Хотя она настаивает, что встанет и будет стоять свою вахту. Значит, не умирает. А у тебя что-то не так?

Джаспер скривился:

– Ничего такого, что не могла бы вылечить доза невесомости. Интересно, почему с ней ничего не случалось во время перегрузок в гипере?

– Тау это выясняет. Пойди поспи, – сказал Рип. – Мы не знаем, что будет дальше – или сколько времени это будет, когда будет. Должен быть на борту кто-нибудь свежий.

Джаспер кивнул и исчез, потирая шею. Рип пошел за ним, но медленнее, а в мозгу крутилась мешанина разных мыслей, требующих немедленного внимания. Вспомнив, что однажды говорил ему Джелико, он заставил себя остановиться в камбузе. У Муры уже был готов кофе – неписаный завет для снятия стрессов посадки на планету.

Рип взял кружку, следя, чтобы она не пролилась. Минуту он смотрел, как ведет себя жидкость: как и полагается жидкостям, только это было непривычно.

«Половина твоей команды знает, как расположить все срочные вопросы по порядку важности», – сказал ему тогда капитан.

Рип отпил полкружки, пытаясь упорядочить мысли. Потом поставил кружку и вышел.

На грузовой палубе он столкнулся с Крэйгом Тау, выходящим из каюты Туе.

– Я думал, что она выходит из шока, – проговорил медик, огорченно качая головой. – Но ее гибридный метаболизм переключился с гомеостаза на форсаж, пытаясь в ответ на перегрузку накачать ей в кости кальций. Резкое обеднение кальцием ударило по синапсам и дестабилизировало нервную систему. – Он потер виски. – Кажется, что тренировочные смены гравитации длились недостаточно долго, чтобы реально переключить ее на метаболизм высокого тяготения, и потому все обрушилось на нее сразу.

– Прогноз? – спросил Дэйн.

– Она выживет. Я положил ее под капельницу для вливания кальция, затем можно будет перейти на жидкое питание, потом и на твердое. – Тау досадливо поморщился. – Мне надо было это предвидеть. Ее тело старается слишком сильно и слишком быстро.

– Туе – она такая, – сказал Рип.

– Кстати, о перегрузках, – повернулся к нему Тау. – Твой совет Виксу был хорош – и тебе тоже стоит ему последовать. Вряд ли до конца ночи что-нибудь случится, но если да, тебе сообщат первому.

Рип открыл рот, чтобы возразить, но мозг не мог найти слов. Он сообразил, что глупо было бы заставлять себя бодрствовать, как какого-нибудь героя видеобоевика. «Если я так сделаю, в моих приказах будет столько же смысла, сколько в приказах этих героев», – рассмеялся про себя Рип.

– Ладно, тогда я отрубаюсь. Спасибо.

Через пару минут он блаженно растянулся на койке и заснул.

Кажется, всего через пять минут в его сны ворвался звонок. Усилием воли Рип стряхнул с себя сонную одурь. Как будто выплыл со дна колодца, вытаскивая якорь. Нет, не якорь, а навалившийся на грудь звездолет, не дающий всплыть из-под воды.

С трудом он заставил себя открыть глаза. Звездолетом на его груди была гравитация. Он остался лежать, выполняя расслабляющее дыхание. Постепенно он собрался с силами и осторожно сел, потом встал. Колющий горячий душ помог прийти в себя, и Рип оделся со всей возможной быстротой, решив прежде всего выпить что-нибудь стимулирующее.

Дэйн и Фрэнк Мура были на камбузе, оба выглядели усталыми. Стюард кивнул ему на свежий чайник джакека, рядом с которым стояли кружки. Никаких «груш». Рип налил себе кружку, ощущая ее вес. Кое-что воспринималось как приятно естественное, и прежде всего – кружка горячей жидкости.

– Шторм ослаб, – сообщил Дэйн.

– Но идет густой туман, – добавил голос Иоганна Штоца. – Зато пятибалльный ветер хотя бы стих.

– Хорошо, – отозвался Рип, делая еще глоток горячего джакека. – Давайте осмотримся.

– Капитан хотел бы, чтобы ты был прикрыт.

Рип кивнул:

– Вы двое – в главный шлюз с гипноизлучателями. Мы их тоже с собой возьмем. – Он допил кружку и посмотрел на Дэйна, который явно ждал продолжения. – Давайте действовать.

Вскоре они с Торсоном стояли в главном шлюзе, и Рип включил открывание наружного люка. Они смотрели, как опускается пандус, потом волна холодного влажного воздуха окатила лицо Рипа. Он ощутил запах соли, и растительности, и странный душок, сильно напомнившего мокрую шерсть. Рип чихнул. Рядом с ним чихнул Дэйн. Они так привыкли к стерильному воздуху корабля, что Рип забыл, как густы запахи планет – хотя он их и так не слишком много вдыхал. У него сразу заложило нос, и он решил про себя – если они вернутся целыми – первым делом зайти к Тау и взять у него какой-нибудь спрей от аллергии.