Франсуа Баранже - Спаситель мира [litres]

Десятки разрядов Т-фарад плавили почву рядом с двумя всадниками. Те развернулись вполоборота к противнику, чтобы не представлять для него слишком удобную мишень. Танкред левой рукой управлял першероном, а в правой держал меч, направленный вверх и назад; Льето приложил винтовку к плечу и через равные интервалы уже давал залпы. Несколько зарядов Т-фарад попали в них, и температура внутри «Вейнеров» резко повысилась. При каждом выстреле они стремительно отскакивали в сторону, чтобы противник не мог заблокировать их и расстрелять очередями.

От зрелища многих тысяч солдат в боевых экзоскелетах под развевающимися знаменами у Танкреда свело желудок, но его решимость была непоколебима.

Стремительный бросок вперед. Двое беглецов врезались в ряды противников подобно пробивающему дверь тарану. Многих пехотинцев, сбитых ими на всем скаку, отбросило назад метров на десять. Вновь раздались выстрелы, но крестоносцам стало трудно целиться без риска задеть кого-то из своих, а оружие блокируется, если под прицел попадает кто-то из своих.

Когда перед Танкредом возник первый всадник, он опустил занесенный меч. Ионизированное лезвие рассекло холку першерона, и тот начал заваливаться. Из его нутра вырвались электрические дуги и разбежались по всему остову скакуна. Всадник попытался направить винтовку на Танкреда, но тот мечом отвел его руку, и выстрел прошел стороной, а человек и перш с грохотом рухнули на землю.

Льето уже не было видно; бойцы внезапно перешли в рукопашную. Бросив взгляд назад, Танкред понял: атамиды тоже вступили в соприкосновение с врагом, заставив первые ряды крестоносцев прервать наступление, однако задние ряды продолжали напирать с прежней силой. Еще немного, и передвигаться в этой плотной массе на боевом першероне станет невозможно. Поэтому Танкред извлек из бока перша свой противоударный щит и спрыгнул на землю.

И тут же какой-то крестоносец нанес ему мощный удар в шею, который сбил его с ног и отправил прямиком под копыта собственного коня. Танкред специально перекатился дальше, чтобы тот его не затоптал, но одно копыто все же задело его ребра, раздавив семтак. Вскрикнув от боли, Танкред поднялся на ноги. Того, кто нанес ему удар, уже не видно. Какая разница, тот или этот! Экс-лейтенант поднял щит, чтобы отразить удар прикладом, после чего вонзил клинок в бедро напавшего на него пехотинца. Лезвие вспороло семтак, брызнула кровь. Танкред вытащил меч. Человек упал, вопль боли был слышен даже сквозь шлем. Танкред не стал его добивать. Он решил, не убивая, вывести из строя как можно больше крестоносцев. Он знал, что это лицемерие, что сегодня тысячи, а может, и сотни тысяч людей по его вине лишатся жизни, но ничего не мог с собой поделать. Если он сможет не убивать, то не будет.

– Фронт прорван, – равнодушно объявил голос стратегической программы в шлеме Танкреда. – Задействованы восемьдесят три процента войск – Трудности в секторе четыре-шесть-ка, нестабильная почва – Трудности в секторе три-четыре-аш, аномально высокая смертность – Трудности в сект …

Бросив беглый взгляд на ИЛС, Танкред автоматически отключил звук из оперцентра. Пусть этим займутся биномы.

Толпа отнесла его назад. Он оказался в гуще атамидов. Воины бились, как дьяволы, в воздухе неистово мелькали их выставленные вперед копья, сабли и кинжалы. В памяти Танкреда всплыли картины первых боев за Ук’хар. Тогда боевая ярость атамидов удивила его и привела в растерянность. Он заподозрил, что большинство крестоносцев, столкнувшихся с ними сегодня, никогда не сходились с атамидами врукопашную и наверняка испытывают тот же страх.

Неожиданно на него и на ближних к нему воинов обрушились залпы Т-фарад. Фонтаны атамидской крови залили забрало Тарента, но покрывающее его ультразвуковое поле не позволило фиолетовой жидкости удержаться на поверхности, иначе он потерял бы возможность видеть. Сбитый с ног падающими телами убитых воинов, Танкред едва не рухнул навзничь, но ему с трудом удалось удержаться на ногах, и он, высоко подняв меч и прикрывшись щитом, снова кинулся в атаку.

В шлеме по-прежнему слышались сообщения приоритета А, которыми обменивались биномы и полевые командиры. Пока это были только приказы о передвижениях. С обеих сторон войска занимали позиции в зависимости от первых столкновений. Любое сражение всегда складывается из силовых точек, вокруг которых естественным образом разворачиваются бои. Танкред знал, что находится в самом центре одной из них.

Внезапно в трехстах метрах над землей с ревом пронеслись два перехватчика Н-6. За ними вытянулся огненный след. До ушей Танкреда донеслись отдаленные взрывы. Самолеты успели сбросить свой смертоносный груз до того, как были подбиты. Танкред задумался, как они умудряются прицелиться в такой неразберихе. За взрывами не последовали сейсмические толчки, значит крестоносцы пока не решались прибегнуть к импульсным бомбам горизонтального действия.

– Оперцентр! Оперцентр! – проорал Танкред в микрофон. – Сколько Н-шесть вылетело?

Перед ним возникает солдат, направивший свою Т-фарад прямо ему в шлем.

– Оперцентр Танкреду! – ответил голос в шлеме. – Я бином тринадцать!

Танкред молниеносно опустил меч на левое плечо противника. Углеродный семтак раскололся, кости под ним тоже.

– Изначально вылетели девять перехватчиков, – торопливо излагал бином тринадцать. – Пять были сбиты! Повторяю: девять Н-шесть вылетели, пять сбиты!

Не тратя времени на то, чтобы вытащить меч, Танкред плечом сломал нападавшему ребра.

– Перехватчики – приоритет! – задыхаясь, продолжал Танкред. – Всем лучникам сосредоточиться на Н-шесть! Они должны любой ценой сбить их! А воины должны прикрывать лучников! Без них битва проиграна!

– Принято!

Теперь слева в него целился другой солдат. Многим хочется устранить вождя восстания. Танкред сразу заметил, что палец стрелка лежит на гашетке гранатомета. Приступ безумия или паники? Если он выстрелит в упор, то погибнет так же неизбежно, как и его цель. Нормандец полностью доверился своим рефлексам метавоина: его левая рука резко взлетает и по диагонали бьет в ствол оружия. Выстрел уходит вверх.

Танкред совершил быстрый разворот, чтобы придать скорости следующему движению, и головкой эфеса нанес удар по шлему противника. Удар так силен, что полукруглое забрало разлетелось вдребезги, метнув в глаза отпрянувшему от неожиданности солдату тучу мелких осколков. Граната взорвалась на высоте двадцати метров над ними, опрокинув на землю множество бойцов. Но экс-лейтенант НХИ не обратил на нее внимания, он предвидел ударную волну. Толкнув локтем солдата, тянувшего руки к окровавленному лицу, он вонзил клинок ему в спину, туда, где семтаковая броня экзоскелета толще всего. Но там же расположены и основные батареи. Вырвался сноп искр, и человек под весом собственных доспехов, слишком тяжелых для него в отсутствие энергии экзоскелета, рухнул на землю.