Вернор Виндж - Пламя над бездной [сборник]

Путешествие должно было оказаться утомительным. Взаперти на тесном корабле в компании всего трех спутников, с единственной ниточкой, связывающей с внешним миром, да и та тянется лишь к перепуганному ребенку. Однако скучать не приходилось. Равна обнаружила, что для каждого всегда найдется работа. Сама девушка закопалась в корабельную библиотеку, составляя планы помощи Стальному Владыке и Джефри. Библиотека «Внеполосного-II» и рядом не стояла с Архивом Маршрутизатора или даже университетскими библиотеками на Сьяндре Кей, но без поисковой автоматики разобраться в ней тоже было бы немыслимо. А по мере продвижения автоматика требовала все более аккуратного подхода.

Кроме того, в компании Фама жизнь просто не могла быть скучной. Он всегда занимался дюжиной дел и всем интересовался.

— Время в пути — это дар, — говаривал он. — Сейчас у нас есть время собраться с мыслями и приготовиться к тому, что ждет нас впереди, чем бы оно ни оказалось.

Он взялся за самношк. Учил он его, конечно, медленней, чем на Маршрутизаторе, но способности к языкам у чувака несомненно были, а Равна обеспечивала ему вдоволь практики.

Ежедневно Фам проводил по нескольку часов в мастерской «Внеполосного-II», зачастую в компании Синепанциря. Реализуемая графика была ему в новинку, но спустя несколько недель он уже освоил игрушечные прототипы и продвинулся дальше. Скафандры он оснащал оружием и запасными источниками энергии.

— Мы понятия не имеем, как там все повернется; силовая броня может нам пригодиться.

В конце каждого дня они собирались в командной рубке: сравнить записи об успехах, обсудить свежие сообщения от Стального Владыки и Джефри, проверить двигатель. Для Равны то было самое счастливое… и временами самое тяжкое время суток. Фам, повозившись с дисплейной автоматикой, преобразил рубку в подобие замка. Вместо обычного окна комм-консоли возник роскошный камин. Звук гудящего пламени был сымитирован почти безукоризненно — оттуда даже шло немного тепла. Зал Фам воссоздал по памяти; он утверждал, что так выглядел замок на Канберре. От замков Нюйоры века принцесс конструкция, впрочем, не слишком отличалась (с тем исключением, что нюйорские замки стояли преимущественно на тропических болотах и камины там были редкостью). Наездникам вид зала тоже доставлял какое-то извращенное удовольствие, Зеленожка говорила, что имитация напоминает ей торговую стоянку времен первых полетов с Синепанцирем. Как путники после целого дня на трудной дороге, четверо друзей отдыхали в уюте фантомного зала. А переделав все дела, Фам с наездниками травили байки, часто засиживаясь далеко за «полночь».

Равна, сидевшая рядом с Фамом, предпочитала отмалчиваться. Нет, она, конечно, смеялась, когда нужно, и подключалась к некоторым спорам. Как-то раз Синепанцирь принялся высмеивать веру Фама в шифрование с открытым ключом, и Равна привела несколько историй из своей практики, поясняя, на чем зиждется скептицизм наездника. Но, как уже было сказано, это время дня порой оказывалось для нее самым сложным. Конечно, рассказы увлекали. Синепанцирь с Зеленожкой облетели много миров, будучи прирожденными торговцами. Разводки, сделки, товары — суть их жизни. Фам слушал истории друзей, и вид у него бывал совершенно зачарованный… а потом он принимался рассказывать свои. О том, как был принцем на Канберре, а потом стал торговцем и изыскателем Медленной Зоны. И, вопреки очевидным ограничениям Медленной Зоны, повести о его приключениях затмевали даже похождения наездников. Равна улыбалась и всячески изображала энтузиазм.

Потому что истории Фама были слишком уж невероятны. Сам он в них верил, но Равна просто вообразить себе не могла, чтобы один человек столько всего видел и совершил. Тогда, на Маршрутизаторе, она запальчиво заявила, что память у него поддельная — гнусная шуточка Старика. У нее это вырвалось в приступе гнева. Не раз с тех пор она жалела, что поддалась тому порыву… ведь ясно было, что это правда. Синепанцирь с Зеленожкой не замечали, но временами Фам запинался на середине рассказа, подходя к провалу в памяти, и Равна видела в его глазах едва сдерживаемую панику. В глубине души он тоже отдавал себе отчет, как обстоит дело; когда это случалось, Равну охватывало желание обнять его, утешить. Это как дружить со страшно искалеченным человеком: говорить-то с ним можно, однако лишь при взаимном условии не упоминать об уродстве. И Равна притворялась, что не замечает провалов, улыбалась и смеялась над рассказами.

А ведь Старику не было никакой нужды так с ним поступать. Не обязательно было делать Фама великим героем. Он же отличный парень, хотя и вспыльчивый охламон. Настойчивостью он не уступал Равне, а смелостью превосходил ее.

Как же искусно поработал Старик, создавая такого человека. Какую… Силу приложил. И как ныне Равна его ненавидела за столь мерзкую шутку над таким человеком.

Богосколок Фама редко давал о себе знать, и Равну это очень радовало. Впрочем, пару раз в месяц Фам погружался в «сон с открытыми глазами». Следующие пару дней он только и носился с каким-нибудь новым проектом, зачастую не в состоянии объяснить, чего хочет. Но не более. От Равны он не отдалялся.

— В конце концов богосколок может нас всех спасти, — обычно отвечал он, когда Равна набиралась мужества его спросить. — Нет, я не знаю как.

Он стучал пальцем по лбу.

— Тут до сих пор — захламленный чердак божества. Это не просто память. Иногда ему нужен весь мой ум, и места для самосознания не остается. Потом я не могу ничего объяснить, но… бывает иначе, иногда я что-то улавливаю. Что бы родители Джефри ни доставили на планету Когтей, эта штука опасна для Погибели. Зови ее противоядием… нет, лучше контрмерой . Нечто изъятое у Искажения в самом начале, при зарождении его в лаборатории страумеров. Искажение лишь много позже сообразило, чего лишилось.

Равна только вздыхала. Трудно было себе представить весть столь ободряющую и в то же время пугающую.

— Неужели страумерам удалось выхватить нечто подобное прямо из сердца Искажения?

— Быть может. А возможно, это контрмера воспользовалась страумерами, чтобы скрыться от Искажения. Спрятаться в недосягаемых глубинах и ждать своего часа. Думаю, Рав, что план этот может сработать. По крайней мере, если я, то есть богосколок Старика, сумею туда добраться и помочь ей. Ты глянь в новости. Погибель всю Вершину перелопатила. Она за чем-то охотится. Атака на Маршрутизатор — слабый отголосок тех событий, побочный эффект убийства Старика. Но пока что она ищет не там. У нас есть шанс в виде контрмеры.

Она вспомнила сообщения от Джефри.

— Та гниль на стенах корабля Джефри. Думаешь, это она?