Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Да, разумеется. Эльдорадо была бы приятной планетой, если бы ее действительно колонизировали. Но мы находимся в самом конце межпланетной трассы четвертого порядка, и к нам, в этот богом забытый уголок Галактики, лишь изредка прибывают звездолеты, да и то в основном грузовые! И это несмотря на то, что теперь мы можем сами производить машины для шахт и обогатительных фабрик… Землю интересует только одно: сколько тонн металла можно выкачивать отсюда каждую неделю!

– Я уже могу идти?

– Да, все в порядке. Интересно, что вы надеетесь здесь найти? Впрочем, это ваше личное дело… Вы уже заказали номер в гостинице?

– Да, в «Мондиале».

– Единственная приличная. Возможно, у ворот вы найдете такси. Если же нет, возвращайтесь сюда. Через полчаса я поеду в город и подброшу вас на полицейской машине.

– Спасибо. Надеюсь, мне не придется вас утруждать.

– Буду только рад, мисс.

«Мондиаль», самый большой отель Порт-Металла, где-нибудь на Земле, в Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Токио или Париже, в лучшем случае сошел бы за третьеразрядную гостиницу. Однако поскольку его клиентура состояла в основном из инженеров и редких представителей ММБ, здание содержалось в образцовой чистоте. В холле пожилой усатый администратор попросил Стеллу заполнить карточку. Номер выходил окнами на главную улицу Порт-Металла и, не отличаясь особой роскошью, имел тем не менее ванную, гостиную с радиоприемником и телефоном и широкий балкон. Отель стоял в самом конце улицы, на вершине холма, и поэтому из окна было хорошо видно беспорядочное нагромождение крыш, которое обрывалось у черных линий – широких перпендикулярных улиц, что окаймляли корпуса заводов ММБ. За длинными низкими зданиями, над которыми вздымался лес труб и соединенных паутиной проводов металлических опор, смутно различались озеро и река. Еще дальше, позади квадратов возделанных полей, начинался лес, поднимавшийся до второй цепи гор, бежавшей параллельно той, которую она мельком видела при прибытии. В целом Порт-Металл производил впечатление жалкого, временного, непостоянного, незаконченного и выстроенного кое-как поселка, существующего лишь благодаря массивным громадам заводов. Железнодорожная ветка, что вела к рудникам, прорезала лес и быстро терялась среди голубоватых холмов; по ней беспрестанно проползали длинные серые гусеницы – поезда с рудой, но заметить их можно было лишь благодаря тому, что они двигались.

Стелла взглянула на часы: половина седьмого. До ужина, который подают в восемь, она еще вполне успеет побродить вокруг отеля. По прибытии в незнакомый город ей нравилось тотчас же окунаться в его атмосферу. Через несколько часов будет уже поздно, начнется адаптация, и впечатления утратят свою свежесть.

Она вынула из чемодана маленький игломет: на тридцать метров он бил с завидной точностью. Затем зарядила его, долго не решаясь выбрать между красными иглами, смертельными при малейшем уколе, и синими, парализующими. В конце концов она остановила свой выбор на синих и, вставив обойму, опустила игломет в карман полотняных брюк.

Стелла была уже в дверях гостиницы, когда ее окликнул администратор:

– Мисс Хендерсон!

Она недовольно обернулась:

– Да?

– Вы хотите выйти?

– Как видите.

– И пойдете одна?

– Естественно!

– Простите, может, вам покажется, что я вмешиваюсь не в свое дело, я бы посоветовал вам не уходить от отеля дальше чем на четыре квартала. К тому же все, что здесь есть интересного, находится в этих границах.

– Вот как? В городе бывает опасно?

– Обычно – нет, по крайней мере не в светлое время суток. Но сегодня у нас третье июля. Это день открытия планеты, праздник изыскателей. Вообще-то, они неплохие парни, но наверняка напьются, и встреча с ними для молодой девушки не сулит ничего приятного, особенно если наткнуться на целую ораву.

– Скажете тоже! Как раз с ними мне было бы интересно встретиться. Знаете, я ведь журналистка, и мое ремесло – рисковать, добывая для наших читателей занимательный материал.

– Как хотите, мисс, но я должен был вас предупредить.

– Благодарю. К тому же я вооружена и отлично стреляю.

Она вытащила из кармана игломет и положила на стойку регистрации. У администратора округлились глаза.

– Игломет! А разрешение у вас имеется?

– Конечно! Ладно, до скорого, и не волнуйтесь за меня. Я бывала в местах похуже вашей шахтерской дыры.

– В этом, мисс, я сомневаюсь.

Солнце еще висело высоко над горизонтом, до конца дня, который длился здесь почти столько же, сколько и на Земле, оставалось добрых четыре часа. Людей на улицах было не много – впрочем, ничего необычного для жилого квартала небольшого промышленного городка.

Вокруг отеля располагалось несколько магазинов, гораздо более приличных, чем можно было ожидать, и многочисленные конторы различных компаний, покупавших у ММБ редкие металлы. У дверей контор вперемешку с вездеходами и амфибиями стояло несколько роскошных автомашин. Парочка пешеходов, несколько играющих на тротуарах детишек да бродячие псы – неизбежные спутники колонистов на чужих примитивных планетах.

Стелла спустилась по главной улице, названной улицей Стивенсона в честь бывшего директора компании. Через четыре квартала эта улица расширялась в круглую площадь, за которой начинался рабочий район с жилыми домами и довольно-таки подозрительными барами. Здесь машин почти не встречалось, зато пешеходов было уже гораздо больше, а лотки продовольственных лавок, вокруг которых толпились женщины с корзинами, заканчивались аж на тротуарах.

«Стоило идти так далеко, чтобы увидеть это, – подумала она. – Такое встретишь в любой, даже самой убогой деревушке Центральной Африки!»

Ее внимание привлекли громкие крики. Вверх по улице быстро шел человек, а за ним, ухая и бросая в него камнями, бежала толпа мальчишек. Человек явно спешил от них уйти, но шагал прямо, словно не замечая преследователей.

– Ху! Ху! Обезьяна! Ху! Ху! – распевали дети.

Человек поравнялся со Стеллой, и она впервые увидела наяву аборигена Эльдорадо.

Высокий, широкоплечий, с очень длинными и тонкими голыми ногами, высовывавшимися из-под своеобразного кожаного пончо, покрывавшего тело, он держал голову прямо. Стелла едва успела разглядеть худое лицо с узким орлиным носом и черными, глубоко посаженными глазами, тонкогубый рот до ушей – но уже через пару мгновений он свернул в боковой переулок.

– Это что, туземец? – спросила она у какой-то толстухи, покупавшей расфасованное в целлофан мясо.

– Ну да, один из них! Обезьяна, да и только.

И толстуха с презрением плюнула на тротуар.

Стелла была в замешательстве. Ей уже приходилось встречаться с жителями других планет. Их странные формы ее не шокировали. Ей казалось естественным, что у аборигенов Бельфегора IV шесть рук и четыре ноги, а у туземцев Мероэ вместо носа хватательный хобот, как у слона. Но этот эльдорадец выглядел совсем как человек, и тем не менее организм его до последней клетки был результатом совершенно иной эволюции, проходившей на чужой планете, под чужим солнцем. Еще до отлета она выяснила, что эльдорадцы внешне необычайно похожи на людей, даже просмотрела несколько фильмов, однако до этой встречи и представить себе не могла, что сходство окажется настолько большим. Стелла почувствовала, как в ней пробуждаются глухие расовые инстинкты, и поняла, почему простой люд Порт-Металла называет этих существ обезьянами.