Алексей Ракитин - Дорога на Даннемору (СИ)

Тем самым он расчистил коридор, в который мог нырнуть «Фунт изюма», не боясь того, что место посадки засекут автоматы-разведчики. Когда с задержкой в полчаса мы появились у входа в посадочный коридор, станция PQ-17 не контролировала обстановку в околопланетном пространстве, ввиду полученных ею фатальных повреждений, а обломки расплавленных зондов уже успели остыть. Они не представляли для нас ни малейшей угрозы.

Опускались мы на Даннемору круто, можно сказать, падали по баллистической кривой. Плазменное облако в атмосфере безжалостно подкоптило полированный керамический нос «Фунта изюма». На последнем этапе, на высоте тридцати километров, я начал активно подтормаживать. Быстро и легко погасив набранную скорость, я перевернул «Фунт изюма» дюзами вниз и на высоте в пять условно-земных километров повёл его вдоль береговой черты, работая прямоточными двигателями.

Мы вовсе не собирались садиться на сушу. Ха-ха, в этом-то заключалась милая и остроумная задумка Хайри Маус, убедившая меня в том, что с головой у этого гермафродита всё в порядке. При посадке на заросший тропическим лесом континент, нас легко бы заметил первый же автоматический зонд, посланный на замену сбитым. Место нашей посадки выдаст выжженная проплешина, да и сам семидесятиметровый корабль всяко окажется несколько больше самой большой иголки.

Поэтому мы опустились в океан почти в километре от берега, там, где глубина шельфа достигла ста метров. Выпущенные опоры надёжно оберегали дюзы посадочных двигателей от соударения о дно, а весёлая океанская волна накрыла нас своим пенным барашком. Под тридцатиметровой толщей воды, укрывшей керамический нос «Фунта изюма», мы могли не бояться бдительного ока «цивилизаторов», нацеленного на планету.

Красиво получилось, технично, надёжно и нестандартно. В хорошем значении этого слова.

Примерно час ушёл на то, чтобы дождаться пока осядет на дно взмутнённый ил. После этого мы получили возможность оглядеться и адаптироваться к силе тяжести. Увеличенное притяжение казалось почти незаметным, даже Натс сказала, что не чувствует его. Однако, я прекрасно знал, что за такими поспешными оценками скрывается лишь субъективность человеческого восприятия: на самом деле люди устроены так, что в условиях увеличенного притяжения они очень быстро устают носить даже самих себя. Если человек в детстве не жил на планете с повышенной силой тяжести, в зрелом возрасте у него мало шансов полностью адаптироваться к увеличенному весу собственных внутренних органов. Физиология, однако!

Так что обольщаться на сей счёт не стоило. У меня был за плечами немалый опыт работы на планетах с увеличенной по сравнению с земной силой тяжести и я никаких иллюзий на сей счёт не испытывал.

Согласно заранее выработанному плану, мы выпустили небольшой буй, которому надлежало сыграть роль нашего часового: на его борту находилась система контроля за водной поверхностью, а также мощная радиостанция, которая должна была послужить резервным каналом для связи с товарищами, оставшимися в космосе. Кстати, после расстрела PQ-17 вооружённые корабли нашего куреня должны были сбросить на Валла-Валла станцию-ретранслятор, для обеспечения сверхсветовой связи с нами, а «Таллин» (с одной буквой «н») — сесть на Левенворт и, используя голографический проектор, замаскироваться. В случае каких-то фатальных неприятностей, обуславливавших невозможность взлёта «Фунта изюма» с Даннеморы, Павлу Усольцеву надлежало осуществить нашу экстренную эвакуацию.

Впрочем, что там делали товарищи в космосе, нас сейчас беспокоило мало. В этой операции каждый имел свою задачу и исполнял свой манёвр. Нам же надлежало высадиться на сушу. Высадку мы осуществили методом всплытия в легководолазном снаряжении. Первым, как нетрудно догадаться, пошёл Костяная Голова, человек, который всегда выступал щитом и мечом нашего куреня. Он управлял мини-торпедой, игравшей роль тягача нашего подводного каравана. К торпеде крепились три вместительных контейнера с уложенным в них снаряжением для действий на суше. А уж к самим контейнерам прицепились все мы, то есть десант.

Пандус, с которого мы сходили, располагался на отметке «семьдесят пять метров», таким было расстояние до поверхности океана. Принимая во внимание увеличенную силу притяжения, создававшую дополнительное давление воды, следовало признать, что всплытие с такой глубины явилось непростым испытанием для каждого из нас. Дышать оказалось практически невозможно — грудь словно сдавило прессом. Хорошо, что наши акваланги имели элементы искусственного интеллекта и могли осуществлять принудительную вентиляцию лёгких; без этого, честное слово Даннемора увидела бы только всплывшие трупы. Когда началось движение, выталкивающая сила развернула всех вверх ногами, так что бОльшую часть пути мы проделали с чувством крайнего неудобства, когда казалось, что от прилившей к голове крови лопнут глаза. Если бы наши руки не были предусмотрительно пристёгнуты к контейнерам, честное слово, всех бы нас разнесло в разные стороны и я сильно сомневаюсь в том, что после всплытия мы смогли бы отыскать друг друга.

«Фунт изюма» нырнул под воду на расстоянии чуть более восьмисот метров от береговой линии — эту дистанцию мы покрыли благодаря буксиру достаточно быстро. Хотя, конечно, из-за разного рода неприятных мыслей путь до берега показался много длиннее, нежели был на самом деле. Океан оказался совершенно чёрен и его чернильную темноту фонари на шлемах оказались не в силах разогнать. Пока мы тащились в его глубинах, фантазия старательно работала над образами разнообразных гадов, наполнявших бездну. Ежели «цивилизаторы» населили континенты генетически модифицированными приматами, то что им может помешать населить морские глубины модификантами акул или доисторических рептилий?

По счастью нас никто не разодрал, не скушал и даже не утопил. Да и само предположение о существовании подводных чудовищ так и осталось смелой догадкой. Наш подводный караван вполне благополучно достиг рифового пояса, отстоявшего от берега в сотне метров; там мы всплыли, преодолели полосу ревущего прибоя и очутились в сравнительно тихой прибрежной зоне. Подгоняемые вперёд небольшими волнами, буквально через пару минут, все мы выползли на низкий галечный берег, выволокли контейнеры и обессиленно повалились у самой кромки воды.

У меня и Костяной Головы ещё хватило сил на то, чтобы отстегнуться от контейнеров самим и отстегнуть спутников.

— Когда всплыли перед рифами, меня так тряхнуло, что я испугалась, будто руку оторвёт, — проговорила Хайри Маус, освободившись от маски.

Это были первые слова, сказанные после высадки. Почему-то они запечатлелись в моей голове. Наверное потому, что я ощущал странное раздражение от всего окружавшего нас. Во-первых, пляж, на который мы высадились, оказался далеко не пляжем; под ногами находились выбитые зубы дракона, не иначе. Острые, ребристые камни через тонкую резину ласт больно впивались в ступни при каждом шаге. Во-вторых, после всплытия с глубины семьдесят пять метров я чувствовал себя много хуже, чем предполагал. И, наконец, в-третьих, мир Даннеморы при взгляде на него собственными глазами, показался мне куда менее гостеприимным, чем я ожидал.