Алексей Ракитин - Дорога на Даннемору (СИ)

— Они не дают обществу колонистов развиться. Лотереи разрушают общество заключенных изнутри, как бы «вымывая» из среды узников возможные центры кристаллизации власти. Гадкие животные, оккупировавшие континенты, разрушают его снаружи, не давая колонистам возможность организовать сколь-нибудь серьёзное промышленное производство. Планета очень богата ресурсами: свинец, феррум, сера, кремний… надо лишь нагнуться и поднять таблицу Менделеева с поверхности. Шахты не нужны, поскольку практически все ресурсы можно извлекать открытым способом. Но! При том положении дел, которое существует на Даннеморе, ничего нельзя организовать.

— Кроме борделей с педерастами… — едко добавил Инквизитор.

— Именно так! — кивнул Сергей Лазо. — Люди расселились небольшими изолированными посёлками, обнесёнными крепким частоколом, совершая вылазки за периметр только для того, чтобы раз в неделю собрать съедобные плоды и раз в год посетить «Чек-Пойнт», дабы своими глазами понаблюдать за лотереей. В каждом посёлке свой «капо», у него в подчинении бригада «брателл» для поддержания авторитета, несколько мастеровых; последних на Даннеморе называют «санчесами». Несколько особняком стоят так называемые «осси» и «весси» — это охотники и рыболовы. Ну и, конечно, в каждом поселении есть жертвы общественной похоти; их всех именуют общим именем «Педро». «Педро» при посещении других населённых пунктов не может скрывать род своих занятий, но может отказаться обслуживать «чужаков». «Своим» же он отказать не может, его за это убьют.

— Мы, типа, должны заплакать от тоски по горестным судьбам тамошних «педров» и «санчесов»? — поинтересовался Инквизитор.

— Вовсе нет. Я просто объясняю вам общие принципы тамошней иерархии. Именно в силу всего вышесказанного это место и называется «Монастырём дьявола».

— Да плевать на ваших «педров», — махнул рукой Нильский Крокодил. — Пожалуй, пришло время обсудить план действий!

Перефразируя известные слова Александра Васильевича Суворова, произнесённые им после штурма крепости Измаил, я с полным основанием мог бы сказать: «Наглость города берёт!» Я не могу судить о том, какие проблемы носила Хайри Маус в своих штанах, но с уверенностью возьмусь утверждать, что в голове у неё проблем точно не существовало.

Надёжность тюрьмы на планете Даннемора определялась прежде всего хорошо продуманной системой её охраны. И до нас хитрые пираты пытались спасать своих «паханов» путём посадки на планету; они планировали и осуществляли порой очень сложные операции, однако, весь принцип построения их сводился к следующей схеме: прорыв к поверхности планеты, принятие на борт нужного человека, старт и попытка поскорее уйти в дальний космос. Сразу надо сказать: ни одного пирата спасти таким образом не удалось.

Время реакции орбитальной станции, подвешенной в точке либрации, и нёсшей в своих недрах два плутонга лёгких истребителей, составляло всего двадцать минут. Лёгкие перехватчики успевали атаковать корабль пиратов даже до того, как он садился на планету. Находчивые пираты быстро смекнули, что для безопасной посадки им необходимо вывести из строя станцию. Но даже после этого успеха достичь не удавалось: всего лишь через три часа с момента начала вторжения в системе Витта Прайонис появлялись звездолёты из соседней плотно заселённой системы Карагон. Они уничтожали беглецов ещё до того момента, как те успевали достичь релятивистских скоростей и нырнуть «схлоп».

План Хайри Маус учитывал неудачный опыт организации прежних побегов. Именно поэтому предложение двухметрового гермафродита радикально отличалось от всего того, что делали наши предшественники. Сев на Даннемору мы вовсе не должны были спешить поскорее её покинуть, напротив — нам надлежало там остаться. И все последующие действия на этой планете диктовались логикой нашего пребывания там. Разрушение системы слежения за поверхностью из космоса, сокрытие корабля, розыск Циклописа, возвращение на корабль и последующий старт — каждый из этапов логично вытекал из всего, проделанного прежде. Хороший план предложила нам Хайри Маус, надёжный, с разумной подстраховкой. Светлая голова, даром, что язык с пирсингом!

Более двух условно-земных суток мы метались по галактике Вогезы, подыскивая всё то, что сочли необходимым для предстоявшей операции. Закупили легководолазное оснащение, малый геликоптер, боеприпасы, надувную высокобортную лодку, консервированную пищу, разного рода мелочи, которые могли понадобиться в предстоявшей нам «автономке». По случаю купили и десяток «цурюп», благоразумно рассудив, что без персональных реактивных двигателей нам на Даннеморе никак не обойтись.

Попутно мы в разных местах галактики оставили на длительное хранение корабли, которые в ходе предстоящей операции не могли нам понадобиться. «Старца Зосиму» Ильицинский спрятал в поясе астероидов в одной из незаселённых систем. Радаев своего «Туарега» поставил в терминале длительного хранения на крупной околозвездной базе. Шерстяной не должен был идти с нами в десант — для него нашлось дело поважнее: ему предстояло разработать средство, или устройство, или алгоритм (это уж как получится), призванное нейтрализовать тех самых нанороботов с ядом, что я всё это время носил в своём теле. До их активации уже оставалось недели две, за это время Шерстяной должен был придумать как меня спасти. В противном случае моему куреню грозили досрочные перевыборы атамана, а для любого куреня — это позор похлеще утраты знамени.

Хотя насчёт знамени, если говорить предельно честно, я сбрендил: знамени-то у нас вовсе не было. Казаки — большие рационалисты; рассудив, что невозможно потерять то, чего не имеешь, они давным-давно отказались от знамён. Но это так, ремарка для умных!

Что же касается Натальи… эх-ма!

Наталия умудрилась за двое условно-земных суток изучить более, чем иные умники в школе прикладного даунизма за семестр. Разумеется, не у меня, ибо я всегда был хорошим советником, но плохим учителем. Все нюансы обращения с нашей амуницией и оружием она постигала под мудрым и чутким руководством Олы. Признаюсь, я внутренне трепетал, переживая, с одной стороны по поводу того, как отразится «курс молодого бойца» на впечатлительной девушке с зелёными глазами, а с другой — из-за того, как отразится на всех нас, донских казаках, появление в наших нестройных рядах такого необычного воина.

Однако, любая учёба имеет свойство заканчиваться (подобно бодрящему алкоголю и веселящей шутке). Закончилась и учёба Наташи.

И тогда мы рванули на Даннемору!

Диспозиция была разработана детально и уточнена стократ. Возглавлял наш ордер «Наварин», только в посту управления этого корабля находился вовсе не Костяная Голова, а Шерстяной. Константин нужен был мне на планете, в составе десанта, поэтому в числе прочих казаков сидел на второй палубе «Фунта изюма». Шерстяной же выводил «Наварин» в первую в своей жизни атаку. За ним с временным интервалом буквально в пять минут двигался «ДнепроГЭС». Этот корабль, ведомый Юрием Кругловым, персонажем, достойным упоминания в одном ряду с богами Валгаллы и Олимпа, должен был выйти в атаку вместе с «Наварином». Наконец, вторым эшелоном, призванным окончательно испортить настроение даннеморским тюремщикам, выдвигались ещё два вооружённых звездолёта — «Таллин» (с одной буквой «н») и «Джосер», принадлежавший Хайри Маус. И уже после них с большим лагом во времени — примерно в полчаса — в системе Витта Прайонис вышел из схлопа мой «Фунт изюма». На его борту находилась сама Хайри, её странный дружок Сырожа Лазо, легендарная Ола и все остальные казаки, не занятые пилотированием боевых кораблей. Бедолага Лориварди Гнук, пытавшийся так подло и бездарно отравить меня, перекочевал с борта «Фунта изюма» в трюм «Таллина» (с одной буквой «н»), разумеется вместе со своей клеткой, пластиковой коробкой для экскрементов и неизменной нормой потребления воды — двухлитровой бутылкой на день.