Лоис Буджолд - Цветы Форкосиган-Вашнуя

Катриона сжала губы.

— Я замужем за лордом-мутантом. Мне не нужно ничего объяснять. Я все знаю от Майлза.

Мама Роджи дрогнула подбородком. Нет, ее не испугали слова Катрионы — испугать ее было непросто. Может быть, она была слегка обескуражена. А малейшая брешь в ее защите, основу которой составляла уверенность в том, что все обстоит скверно в этом худшем из миров, была уже победой.

— Мне ясны твои опасения, — продолжала Катриона, — но сейчас там все совсем не так, как было тридцать лет назад. Как только дети окажутся в безопасности, у тебя будет время подумать. И никто никого никуда не собирается бросать. Мы сможем за всем следить и все контролировать.

Катриона отлично понимала, кто будет этим заниматься. Плюс еще одна забота в дополнение к тем, что занимают ее дни и ночи. Я справлюсь. Я всегда справляюсь. Она подняла голову.

— Если бы я не знала этого, не говорила бы, — закончила она.

— Лучше бы ты вообще ничего не говорила, — отозвалась мама Роджи. — Пока вы, чужаки, не явились сюда, у нас все было хорошо. Все оставили нас в покое.

Катриона с сомнением покачала головой.

Тем временем ее собеседница подняла голову, прислушиваясь. Катриона последовала ее примеру. Так и есть — приближался грузовой флайер.

— Беда не приходит одна, — ворчливо проговорила мама Роджи, поднимаясь на ноги. — Кого-то еще несет.

Катриона последовала за ней на прогалину перед хижиной и увидела, как там садится грузовой флайер. Старый знакомый: на бортах — фамильный логотип Форкосиганов, изображающий горы и кленовые листья, в кабине — Вадим.

Вадим выпрыгнул из машины. На нем был обычный костюм, в руках — две сумки с продуктами. Увидев Катриону, идущую к флайеру следом за мамой Роджи, он от удивления выронил сумки, сунул руку во внутренний карман и, вытащив шокер, застыл.

Они смотрели друг на друга, глаза в глаза. Тягостные мгновения — никто не понимал, что произошло и что им теперь делать.

Наконец, сложив руки на груди, Катриона сухо сказала:

— Если ты сделаешь вид, что никогда не вытаскивал эту штуку, я притворюсь, что ничего не было.

Ясные четкие линии, составляющие контуры лица Вадима, вдруг словно оплыли. Камень превратился в мягкую глину. Рука его дрогнула, и он медленно отправил оружие в кобуру. Катриона усилием воли заставила себя выровнять дыхание.

Наконец она выпрямилась и подошла к смотрителю.

— Полагаю, это контейнеры для транспортировки жуков, верно? Энрике крайне в них нуждается.

— Но как…

— Достань их. Мы нашли пропавших жуков. Они — в сарае, где козы. Там же, с ними, и Энрике.

Она внимательно посмотрела на Вадима. Почему на нем нет защитного костюма и шлема?

— Наверняка в грузовом отсеке найдутся защитные средства. Одна пара для тебя, а мне понадобится правая перчатка.

И она продемонстрировала свою обнаженную ладонь.

— О, да, конечно, леди Форкосиган!

Простые приказы его успокаивали; рутинные действия — самая надежная опора в моменты неопределенности.

Пока мама Роджи забирала покупки, Вадим открыл грузовой отсек флайера и извлек оттуда контейнеры и перчатки. Катриона надела перчатку на правую руку, сомневаясь, что она сильно поможет; впрочем, в перчатках будет легче управиться с нагруженными контейнерами. Передав Катрионе два контейнера, он понес вторую пару.

Мама Роджи наблюдала за всем этим в угрюмом молчании. Затем она подхватила сумки и направилась к хижине.

— Пришли мне детей, — сказала она Вадиму. — Нам нужно кое-что решить.

Вадим кивнул и отправился к сараю — направление он знал отлично.

— О, Вадим! — с улыбкой встретил его Энрике, когда они обошли сарай. — Рад тебя видеть. Контейнеры? Отлично! Я как раз думал, куда их поместить… О… а где твой защитный костюм? И дозиметр?

— Я не ношу их, когда просто прилетаю в гости, — с легкой дрожью в голосе отозвался Вадим.

Стоит ли держать его на этой работе? Даже если сейчас он как-нибудь выкрутится. А интересно, насколько его беспокоит происходящее?

Сияющая от радости, подбежала Ядвига и обняла Вадима. Под пристальным взглядом Катрионы и Энрике он взъерошил ей волосы привычным жестом.

— Привет, малышка! — сказал он.

— Ты уже видел эту леди? Неправда ли, она красива?

— Да… и… я работаю с ней.

— Вот как? — спросила она. — И почему ты нам об этом не сказал?

На ее круглом лице легко читалось любое чувство; на этот раз — чувство обиды.

— Я там недавно, — отозвался Вадим, словно извиняясь. И, переменив тему, приказал:

— Мама хочет, чтобы вы все вернулись в дом.

И похлопал Ядвигу по плечу ладонью.

— А потом, — вступила Катриона, — мы все улетим на грузовом флайере. Сначала — на станцию очистки, а оттуда нас отвезут в Хассадар, в главный госпиталь.

Да, это мог бы быть самый настоящий культурный шок, если бы Катрионе не удалось смягчить удар.

— Там мы проведем ночь, — продолжила она, — и нас немного полечат. А Ядвигу осмотрят врачи и посмотрят, что можно сделать с ее горлом.

Она тронула себя за шею.

— О!

Ядвига была в большей степени смущена, чем обрадована этой новостью. Инги же, поначалу просиявший при известии о предстоящем полете, бросил на Катриону пристальный взгляд, в котором она прочитала страх. Не разочарует ли она детей? Сможет ли гарантировать обещанное? Сбудутся ли их надежды?

— А как же наши козы и пони? — повернулась к Вадиму Ядвига. — Ты же будешь ухаживать за ними, пока нас не будет?

Вадим бросил мрачный взгляд на Инги.

— Вероятно, мне уже не удастся сюда прилетать, — сказал он.

— Но кто же о них тогда позаботится?

И тут вмешался Борис — тоном человека, знакомого с грязной изнанкой жизни:

— Я думаю, нам с Вадимом придется пристрелить их.

— О, нет! — воскликнула Ядвига, и ее маленькие глазки наполнились слезами.

Энрике, который чуть в стороне открывал контейнер, недоуменно захлопал глазами.

— Что происходит? — спросил он.

Вадим объяснил, не скрывая печали в голосе:

— Любое животное, которое не может жить самостоятельно, должно быть уничтожено. В долгосрочной перспективе это… менее жестоко.

Энрике прищурился, после чего сказал со свойственной ему рассудительностью:

— А почему бы нам не перевезти их на задний выгон нашей фермы? Мы же его ни для чего не используем! Объявим его карантинной зоной. Мне как раз для наблюдений нужны крупные млекопитающие, которые долго подвергались воздействию радиации.

Слава богу! Энрике всегда видит возможности там, где другие видят препятствия. То, как Энрике посмотрел на стоящую перед ним молодежь, Катриона предпочла не комментировать. Разумеется, они для него тоже крупные млекопитающие.

Ядвига перестала плакать.