Жозеф Рони-старший - Навигаторы Вселенной

Прежде чем начать вести хронику Второй Марсианской экспедиции, мне непременно нужно упомянуть о встрече в одной из парижских кондитерских, где, созерцая через огромную витрину Эйфелеву башню — то новое чудо света, и потягивая ароматный алжирский кофе с горячими круассанами, так легко строить радужные замыслы, предаваясь грезам о грядущем, которое вот-вот должно захлестнуть нас валом научных достижений и открытий.

Однако в этот вечер мы вовсе не мечтали, а сидели, опустив головы и предаваясь самым печальным размышлениям, так как в этот день Французская академия наук отказала нам в финансировании Второй Марсианская экспедиции. И это после невероятного успеха нашего первого путешествия!

Несмотря на все наши заслуги и научный интерес к исследованию Марса, международная обстановка складывалась таким образом, что Франция не могла выделить нам средств для строительства «Урании», которая к тому времени уже была заложена на одной из марсельских верфей, которые, хоть и были предназначены для постройки морских кораблей, более всего подходили и для создания судна для межпланетных путешествий. Так что в тот вечер нам казалось, что всё погибло, и, понурившись, мы пили кофе, обильно приправленное бренди, пытаясь придумать, где взять денег для предстоящего путешествия.

На улице шел дождь. Низкие облака царапали животы о шпиль Эйфелевой башни. Погода ничуть не прибавляла нам оптимизма.

Неожиданно в кондитерскую зашла странная парочка, явно иностранцы. Один — широкоплечий, бородатый, черноволосый, с длинными вьющимися волосами и в атласной рубахе навыпуск со стоячим воротником, поверх которой была суконная жилетка; второй — тощий, с усиками-соплями, в военном френче без погон, поблескивавший моноклем. И если первого можно было бы принять то ли за цыгана, то ли за еврея, второй, без сомнения, был дворянином военного воспитания.

Странная парочка сразу приковала все наше внимание. А когда, переговорив с официантом и отряхиваясь, они направились к нашему столику, нашему удивлению не было границ.

— Господин Лаверанд? — начал цыган.

Я кивнул, после чего незнакомцы представились, и оказалось, что «австриец» — Бурхард Гесс — известный химик, прославившийся своими удивительными работами в химии и физике, а так же один из создателей химического оружия, снискавшего столь печальную славу на полях сражений в Европе. «Цыган» же оказался знаменитым русским купцом-исследователем Иваном Тургеньевым, эмиссаром новой власти, которая ныне воцарилась в Российской Империи, комиссаром таинственного правителя земли Русской, «товарища Троцкого».

В тот пасмурный вечер в парижской кондитерской один из наших новых знакомцев предложил нам свои научные знания: разработанное им газовое оружие, которое должно было помочь нам в борьбе со звероподобными, а также позволило бы перенести часть марсианских находок на Землю для подробного изучения, что невозможно было во время первой экспедиции. Сам же герр Гесс оставлял за собой право публикации всех научных результатов, которые надеялся получить, используя свое экспериментальное оружие, а также изобретенный им удивительный способ упаковки трофеев с помощью газа. Согласно заверениям немца, используя этот способ, корабль смог бы захватить с собой огромное количество трофеев.

Когда же мы попросили объяснить суть его изобретения, чтобы по достоинству оценить его пригодность для нашего предприятия, герр Гесс рассказал нам следующее:

— Вы все, конечно, знаете, что всё в нашей Вселенной состоит из молекул, а эти молекулы прилегают друг к другу не вплотную. Да и сами микрочастицы, из которых состоят молекулы, крошечные по сравнению с пустотой, которая их разделяет. Естественно, сразу возникает мысль о том, что подобную молекулу можно сжать в несколько сотен раз до крошечного размера, уменьшая расстояние между частицами внутри молекулы. Но сделать подобное механически невозможно. Так вот я изобрел некий газ, состоящий из микромолекул, который может просочиться внутрь практически любой молекулы, будь то металл или камень, полностью заполнив межмолекулярное пространство между частицами. В то же время этот газ обладает свойствами любого обычного газа, и мы можем сжать его или, переведя из одного физического состояния в другое, вовсе перевести в жидкое и кристаллообразное состояние. При этом уменьшится объем, который занимает данный газ, но, так как он вытеснит весь эфир из внутримолекулярного пространства, это пространство уменьшится пропорционально с изменением объема газа, а соответственно уменьшится объем предмета, который мы накачали газом. И наоборот, стоит нам вновь привести мой газ в газообразное состояние, предмет, на который вы воздействуете, приобретет прежний размер. Представьте себе: вы закачиваете газ в камни одной из египетских пирамид, потом воздействуете на неё особым лучом, превращающий газ в твердое вещество, и пирамида сжимается до размера спичечного коробка… Таким образом, мы можем уменьшить целые храмы, а потом без особого труда переместить их с Марса на Землю, где можно будет вновь их увеличить и изучить без спешки.

— А вес? Ведь вес при подобной операции только увеличится? Соответственно, если мы попытаемся… — начал было Антуан Лург.

Но господин Гесс не дал ему закончить:

— Вы не учитываете веса вытесненного эфира? Даже в самых плотных металлах частицы молекул несоизмеримо малы в сравнении с эфирным пространством, разделяющим их. В чем-то они похожи на планеты нашей звездной системы. Мы имеем ядро, вокруг которого вращаются другие частицы, и расстояние между ними в соответствующей пропорции сопоставимо с расстоянием между Солнцем и другими планетами. И посему вес самих частиц несоизмеримо мал в сравнении с весом эфира… — Дальше господин Гесс и Антуан пустились в обсуждение научных деталей, которые мне и Жану Ковалю были неясны.

Русский же объявил, что, узнав о наших финансовых проблемах, Советское правительство решило помочь братскому французскому народу и профинансировать экспедицию. Однако не безвозмездно. Цена такой помощи — треть украшений и произведений искусства, а также драгоценных металлов, добытых экспедицией. Памятуя о новом способе австрийский «упаковки», господин Тургеньев рассчитывал на невероятную прибыль. А новой Советской Республике для индустриализации страны необходимы были средства. Поэтому, вложив мало, они рассчитывали на гигантскую прибыль.

— При правильно расставленных приоритетах и акцентах подобные межпланетные экспедиции должны превратиться в настоящий Клондайк. Ведь вряд ли недра Марса менее плодородны недр Земли. Вы только вспомните первые экспедиции испанцев в Новый Свет. Их галеоны возвращались в Европу, треща от переполнявшего трюмы золота. Но ведь Марс более древняч планета. А это означает что большая часть богатств недр планеты уже добыта, но не покинула пределы планеты.