Мюррей Лейнстер - Безумная планета

А затем ему в голову пришел гениальный ход.

У Барла возникла идея настоящего похода, а не просто вылазки-за-едой. До последнего времени, в районе, где обитало племя, дождевики не росли. Значит, должны существовать и другие места, где их нет. Он должен увести Сайю и своих соплеменников туда.

Это было действительно гениально. У людей из его племени никогда не возникало никаких отвлеченных целей — лишь удовлетворение потребностей в еде и тому подобном. Барл же достиг абстрактного мышления — ранее бесполезного на забытой планете, поэтому люди утратили способность к нему. Но теперь для человечества настало время занять подобающее место в несбалансированной экологической системе здешнего кошмарного мира, время, чтобы использовать эту нестабильность в интересах людей.

Когда наступил рассвет, парень все еще не спал. Сейчас он представлял из себя единственную власть в племени, и эта власть приняла решение. У Барла возник план действий.

Он заговорил, серьезно и громко, напугав этим людей, правда, те уже начали привыкать к приказам. Робкие соплеменники послушно повиновались ему. Они еще не испытывали ни лояльности к вожаку, ни уверенности в правильности его решений, но уже начали связывать подчинение Барлу с выгодами для себя. Например, с едой.

Прежде, чем наступил день, они собрали, оставшиеся во множестве после пира, куски съедобных грибов и мяса. Люди абсолютно не понимали, зачем покидать укрытие, если у них еще осталась еда, но Барл держался грозно и непримиримо. Он заставил троих мужчин нести копья. Размахивая своим длинным копьем, убедил еще трех взять дубинки. Они подчинились неохотно, хотя лишь вчера убивали этими дубинками муравьев. Но им казалось, что копья лучше. По крайней мере, не приходится вплотную приближаться к добыче.

Небо уже совсем посерело, и на нем проступило яркое пятно, отмечавшее положение светила, невидимого сквозь облака. Когда же племя выступило в поход, солнце уже стояло в центре небосвода. Конечно, у Барла в голове не сложилось никакого определенного маршрута, только идея найти безопасное место. В своем первом, случайном путешествии по реке, течение унесло его на юг. Но там тоже росли красные дождевики, поэтому Барл исключил это направление. Он мог бы выбрать восток и наткнуться на океан, так и не обезопасив людей от красной пыли. Или мог бы пойти на север, где гораздо холоднее. Но по чистой случайности он решил отправиться на запад.

Барл уверенно шагал по ужасному миру низменности, держа копье наготове. В своей одежде он выглядел одновременно отважным и жалким. Не слишком разумно молодому человеку, хоть и убившему двух пауков, вести маленькое племя перепуганных людей, вооруженных лишь копьями из хитиновых отростков брони насекомых, через невероятно враждебные и чудовищно опасные земли. Не менее абсурдно отправляться на такое предприятие наряженным в бархатный плащ из меха ночной бабочки, и повязывать золотистые антенны, раскачивавшиеся надо лбом при ходьбе.

Но, как ни странно, все это великолепие оказывало благотворный эффект на идущих за ним, поскольку люди не умели сами подбадривать друг друга. С ними шла женщина Кори с младенцем на руках. Двое детишек, лет девяти-десяти, следовавшие за ней, даже в таком опасном походе не могли не играть и не баловаться, и то и дело откусывали кусочки от съедобных грибов, которые им доверили нести. За ними шагал Дик, длинноногий юноша с полными тревоги глазами. Далее шли двое мужчин — Дор с коротким копьем и Джек с дубинкой на плече — и оба ужасно боялись, что, убегая от известной опасности, наткнутся на новые, совершенно незнакомые, которых стоит бояться еще больше. За ними тянулись остальные. Замыкал шествие Тет. Барл разделил эту парочку юнцов для общей пользы. Вместе они ничего не стоили.

Процессия представляла собой жалкое зрелище. Во всей остальной Галактике человек являлся доминирующим существом. От края до края Млечного Пути не было ни единой планеты, где люди не строили бы города и поселки, с неосознанным высокомерием игнорируя потребности своих меньших собратьев. Только на забытой планете людям пришлось прятаться от опасностей, а не сражаться с ними. Только здесь люди занимали нишу самых низших форм жизни. И только здесь они передвигались пешком, с полными страха глазами, в постоянном напряжении, готовые в любой момент сорваться с места и бежать от кого-либо более сильного и опасного, чем они сами.

Племя шло растянутой колонной, пока Дик не заметил закрытый вход в жилище норного паука. Люди остановились, дрожа. Им пришлось огибать это место. Немного погодя они встретили гигантского богомола и, обходя его, снова уклонились от намеченного курса.

Около полудня впереди раздались громкие звуки. Барл остановился, его лицо перекосилось. Хотя доносились лишь скрипы, а не крики пожираемых существ, но так скрипеть могла лишь орда в тысячи и сотни тысяч муравьев, и ничто иное.

Барл в одиночку отправился на разведку. Он поступил так, потому что никому больше не доверял, поскольку считал, что любой другой разведчик, увидев, что дело плохо, не станет возвращаться с докладом, а просто сбежит от опасности. Одновременно такой поступок помог бы укрепить авторитет вождя в племени.

Парень осторожно двинулся вперед и взобрался на пригорок, откуда смог рассмотреть источник шума, распространявшегося во все стороны с открывшейся перед ним равнины. Он махнул своим людям, чтобы те присоединились.

Все поднялись вслед за вожаком — Сайя первой — и увидели жуткое зрелище. Равнина на полмили в любую сторону почернела от муравьев. Сражались армии конкурирующих городов. Муравьи хватали и рвали друг друга. Сплетясь в объятиях, они катались по земле, их топтали ногами орды своих же товарищей. Тут не было ни намека на возможность сдачи или перемирия. В схватке сошлись тысячи пар муравьев, стремившихся сокрушить челюстями броню друг друга, откусывая у противника антенны, кусая в глаза…

Вблизи звуки битвы уже не напоминали шум нашествия бродячих муравьев. Раздавался только полный муки скрип, когда кого-то расчленяли заживо. У некоторых бойцов оставались лишь одна, две или три лапы, но они все равно бросались на врага, стремясь уничтожить его, пока не погибали сами. Сражались безумные калеки, у которых оставались лишь голова и грудная клетка, а живот был вырван. Над полем брани стоял оглушительный шум.

К месту битвы от обоих муравейников тянулись широкие торные дороги. По ним неслись отдельные группы муравьев, спешивших в бой. По сравнению со многими другими существами этого мира, муравьи имели меньшие размеры, но ни один громыхающий жук не посмел бы нагло преградить им дорогу, и никакие плотоядные твари не пытались охотиться на них. Муравьи представляли исключительную опасность. Барл со своим племенем оказались единственными живыми существами, вблизи «поля брани», за одним-единственным исключением.